Жорж Сименон - Мегрэ и старая дама
Совершенно иная картина! Несколько слов — и это уже совсем другой Тео.
— У него есть средства?
— Денежные? Не знаю. Если и есть, то очень немного. Но у него нет расходов. Он холостяк.
Нотки зависти проскользнули в словах этого грузного человека, обремененного четырьмя детьми.
— Он всегда элегантен. Но это потому, что он аккуратно носит вещи. Его часто приглашают в высшее общество. И мне кажется, что от случая к случаю он занимается и коммерцией. Он ведь очень умен и, если бы захотел…
«Да, да, — подумал Мегрэ, — Шарль тоже, если бы он только захотел…»
— Он сразу же согласился пойти с вами в воскресенье к Валентине?
— Нет. Не сразу.
— Он сказал вам, почему он здесь?
— Надеюсь, комиссар, вы не подозреваете Тео?
— Я никого не подозреваю, месье Бессон. Мы просто беседуем. Я стараюсь составить себе как можно более точное представление о семье.
— В таком случае, если хотите знать мое мнение, Тео сентиментален, хотя и опровергает это. Он тоскует по Этрета, где мы детьми проводили каникулы. Вам известно, что мы приезжали сюда, когда была еще жива наша мать?
— Да, это понятно.
— Я сказал ему, что у него нет никаких оснований дуться на Валентину. И что она тоже на него не сердится. В конце концов он пошел со мной.
— Как он вел себя там?
— Как светский человек. Поначалу чувствовал себя несколько скованным. Увидев наши подарки, он извинился, что пришел с пустыми руками.
— А с Арлеттой?
— Что? Между ним и Арлеттой никогда ничего не было.
— Таким образом, за обедом семья была в полном сборе?
— Кроме Сюдра, который не смог приехать.
— Да, о Сюдре я забыл. Вы не заметили ничего такого — какую-нибудь деталь, которая могла бы навести на мысль о готовящейся драме?
— Ровным счетом ничего. А я ведь очень наблюдателен.
Ну и болван! Какое же иногда счастье быть болваном!
— Нужно сказать, что Мими и я были очень заняты детьми. Дома они сравнительно спокойны, а в гостях очень возбуждаются. Вы ведь заметили, что дом Валентины крошечный, а в столовой так тесно, что невозможно выйти из-за стола. И наш малыш, который обычно спит, воспользовался этим и орал не переставая целый час, буквально оглушив всех. Мы уложили его на бабушкиной кровати, а со старшими не знали, что делать.
— Розу вы хорошо знали?
— Каждый раз, приезжая в «Гнездышко», я видел ее. Она была славной девушкой, немного замкнутой, как и большинство местных жителей. Правда, стоит их узнать поближе…
— Значит, видели вы ее примерно раз пять-шесть?
— Пожалуй, несколько больше.
— Вы разговаривали с ней?
— Ну, как говорят с прислугой? Мимоходом, на кухне. Она была хорошей кухаркой. Не знаю, как теперь устроится Валентина, она ведь любит вкусно поесть. Знаете, комиссар, если судить по вашим вопросам и моим ответам, боюсь, что вы на ложном пути.
Мегрэ невозмутимо продолжал потягивать трубку, следя глазами за крошечным корабликом, постепенно исчезавшим за горизонтом.
— Впрочем, я так и предполагал. И, предвидя, в каком направлении полиция поведет следствие, просил министра об одолжении: передать следствие в ваши руки.
— Благодарю вас.
— Ну что вы! Это я должен благодарить вас, что вы приехали. Хотя я очень занят, но мне, как и многим, случается читать детективные романы. Бесполезно спрашивать, принимаете ли их всерьез вы. В этих романах каждый что-то скрывает, совесть у всех более или менее нечиста и жизнь людей, внешне самых простых, оказывается запутанной и сложной… Теперь вы немного знакомы с семьей, — продолжал Шарль Бессон. — Надеюсь, вы поняли, что ни у кого из нас нет причин ненавидеть мачеху, причем ненавидеть настолько, чтобы хладнокровно подготовить ее убийство. В желудке Розы был обнаружен мышьяк. И если я правильно понял, он находился в стакане с лекарством, предназначавшимся Валентине. Я не оспариваю выводы экспертов, которые, должно быть, знают свое дело. Хотя даже и у них случаются ошибки и разногласия… Вы встречались с Арлеттой, господин комиссар. Вы видели Тео.
И вот перед вами я. Если бы на Мими не обрушилось горе, я ее привез бы к вам и вы бы убедились, что она не способна никому причинить зла… Все мы были так счастливы в воскресенье! Я предполагаю — пусть даже меня поднимут за это на смех, — что только нелепая случайность могла стать причиной катастрофы.
— Скажите, вы верите в привидения?
Мегрэ был в восторге от своего вопроса, который задал с наигранной улыбкой, как он сделал бы это в парламенте, подпуская ежа своему противнику.
— Нет, я в привидения не верю.
— И я не верю. Однако не проходит года, чтобы где-нибудь во Франции не объявлялся бы дом с привидениями, и несколько дней, а то и недель все местное население пребывает в смятении. В одном городке мне приходилось наблюдать, как целая армия жандармов, полицейских и экспертов не могла найти объяснение тому, что каждую ночь в доме двигались вещи. Но неизбежно все это в один прекрасный день объясняется. И в большинстве случаев настолько просто, что история завершается взрывом хохота.
— Но ведь Роза мертва, не так ли?
— Я знаю это и не собираюсь утверждать, что она сама отравилась. Лечивший ее доктор Жолли говорит, что она была здорова телом и духом. Ни ее знакомства, ни ее жизнь не дают основания заподозрить самоубийство. Не забывайте, что яд уже был в стакане, когда Валентина захотела выпить лекарство и не выпила его, почувствовав, что оно слишком горчит.
— Согласен. Я не пытаюсь вас убедить, я просто говорю: никто из присутствовавших на обеде у Валентины не был заинтересован в убийстве старой беззащитной женщины.
— Известно ли вам, что ночью в доме был мужчина?
Шарль слегка покраснел и сделал жест, словно отгоняя назойливую муху:
— Мне говорили. Я с трудом в это поверил. Но ведь Арлетте тридцать восемь лет. Она чрезвычайно хороша собой. И пользуется успехом больше, чем другие. Может, это не так страшно, как можно подумать. Во всяком случае, я надеюсь, что Жюльен об этом никогда не узнает.
— Вероятно.
— Видите ли, господин Мегрэ, любой мог бы заподозрить кого-либо из присутствовавших на обеде, но ведь вы, судя по тому, что я о вас знаю, проникаете в самую суть вещей. Я убежден, как и в случаях с привидениями, вы откроете необычайную истину.
— Например? Что Роза не умерла?
Шарль Бессон рассмеялся, не совсем, однако, уверенный, что это шутка.
— К тому же откуда появился мышьяк? — спросил он.
— Не забывайте, что ваш отец был фармацевтом и что Тео, как мне говорили, изучал химию, что вы сами некоторое время работали в лаборатории. Я хочу сказать, что все в семье знакомы в какой-то степени с лекарствами.
