Рекс Стаут - Слишком много поваров
– Вы имеете ввиду Берина?
Вульф проворчал:
– Господи, конечно, нет. Я сказал про виновного. Я уверен, что это совсем не Берин.
– О! – воскликнула Констанция.
Вукчич покачал головой.
– Им кажется, что у них есть доказательства. Я говорю о семи ошибках, допущенных Берином. Не понимаю, как он мог их допустить.
– Я тоже. Как ты думаешь. Марко, мог Берин так ошибаться?
– Уверен, что нет, – и Вукчич все еще теребил свои волосы. Дьявольская вещь. Они ведь подозревают и меня. Они полагают, что, поскольку я танцевал с Диной, моя кровь закипела. – Он горько усмехнулся. – Вам не понять этого. Эта женщина действительно огонь, Ниро. И она зажгла меня однажды. Кто знает, может быть, я и сейчас мог бы потерять из-за нее голову.
Он пожал плечами и сказал жестко:
– Но всадить кинжал в спину, по-моему, слишком большая честь для него. Такому подлецу единственное, что можно сделать, – это свернуть нос на сторону. Взгляни сюда, Ниро. – Вукчич огляделся вокруг. – Это я привел к вам мистера Сервана и мисс Берин. Если бы оказалось, что вы верите в виновность Берина, я даже не знаю, что бы мы делали, но, к счастью, это не так. Мы вместе обсуждали это дело, и большинство из нас согласилось внести определенную сумму для защиты Берина, поскольку он чужой в этой стране. Естественно, я сказал им, что самый лучший путь защиты – это уговорить вас взяться за это дело. Когда же я объяснил им, что, как человек дела и как большой специалист, вы должны иметь соответствующий гонорар, каждый пожертвовал крупную сумму…
– Черт возьми! – в возмущении Вульф чуть было не поднялся со своего кресла и обратился к Сервану. – Вот видите, сэр, Марко информировал вас только о моей жадности. Здесь он совершенно прав: я всегда нуждаюсь в больших деньгах, чтобы вести такую жизнь, которая мне нравится, и моим клиентам приходится расплачиваться за мои привычки. Но он почему-то не сказал, что я также умудрился сохранить в своей душе романтические жилки. Мои отношения к друзьям, а сейчас как гостя к хозяевам… Короче говоря, этот разговор совершенно излишен.
– К дьяволу все эти глупые слова! – нетерпеливо прервал его Вукчич. – Как вы полагаете, Ниро, вы можете сделать что-нибудь для Берина?
– Нет. Я имею в виду ваши пожертвования и мой гонорар. Что же касается Берина, то я уже принял решение до вашего прихода. И поскольку мне не хочется терять времени, я бы хотел остаться один, чтобы поразмыслить. Однако, поскольку вы здесь… – его глаза остановились на Констанции. – Мисс Берин, вы уверены, что ваш отец не убивал Ланцио. Почему?
Ее глаза расширились.
– Как почему… Вы ведь также в этом уверены. Вы сами это сказали. Мой отец не мог сделать этого.
– Не говорите обо мне. Говорите перед законом, которому нужны точные свидетельства. Итак?
– Но… это просто абсурдно! Кто-нибудь…
– Я понимаю. Возьмем вопрос с другой стороны. Нет ли у вас каких-нибудь подозрений или свидетельств против кого-либо, кто мог бы быть убийцей?
– Конечно, нет!
– Пожалуйста, мисс Берин, я прошу вас вот о чем. У нас трудная задача и вдобавок мало времени. Отправляйтесь в свою комнату, справьтесь со своими эмоциями и подробнейшим образом вспомните все, что вы видели и слышали после прибытия в Канавин. Все, что вам покажется заслуживающим внимания – запишите.
Он опять поднял глаза.
– Мистер Серван. Тот же самый вопрос, что и мисс Берин. Доказательства невиновности Берина можно найти, только обнаружив свидетельства или доказательства виновности кого-то другого. Что вы думаете по этому поводу?
Серван медленно покачал головой.
– Это плохо. Я должен предупредить всех, что я вижу только один путь очистить от подозрений Берина – это обнаружить виновность другого. Мы не можем одновременно обелить всех. Если вы знаете что-нибудь, что может бросить на кого-либо подозрение, и не сообщите мне, нам не спасти Берина.
Старейший из мастеров опять покачал головой.
– Я ничего не знаю.
– Хорошо. Что вы скажете о записке Берина с результатами дегустации? Он сам вручил вам ее?
– Да. Сразу же, как только вышел из столовой.
– На ней стояла его подпись?
– Да. Я внимательно рассматривал каждую записку, прежде чем спрятать ее в карман.
– Вы уверены, что не было никакого шанса подменить записку Берина после того, как он вручил ее вам, и перед тем, как вы отдали ее Толману?
– Абсолютно. Все записки находились у меня во внутреннем кармане. Оттуда я их не вынимал ни на минуту и, конечно, никому не показывал.
Вульф на минуту задумался, затем обратился к Вукчичу:
– А ты, Марко, что можешь сказать?
– Я ничего не знаю об этой проклятой истории.
– Это ты пригласил миссис Ланцио на танец?
– Я… не совсем понимаю, какое это имеет отношение…
Вульф внимательно посмотрел на него и проворчал:
– Видишь ли, Марко. В настоящее время у меня нет никакой уверенности, что я могу с помощью того или иного вопроса получить ощутимый результат. Но все мои сомнения должны быть удовлетворены. Итак, это ты пригласил миссис Ланцио на танец или это сделала она?
Вукчич потер лоб.
– Насколько мне помнится, она пригласила меня. Но если бы она этого не сделала, то я наверняка пригласил бы ее сам.
– Вы попросили ее включить радио?
– Нет.
– Значит, радио и танец были ее инициативой?
– Что это значит? – нахмурился Вукчич. – Клянусь, я ничего не понимаю.
– Конечно, ты не понимаешь. Я, к сожалению, пока тоже. Но иногда истина приоткрывается в самых неожиданных местах. А теперь, если позволите… Мисс Берин! Мистер Серван! Я должен сосредоточиться.
Они встали.
Вернувшись в комнату, я сел и начал наблюдать за Вульфом. Он откинулся на спинку кресла в своей любимой позе с открытыми глазами. Можно было подумать, что он дремлет, если бы не губы, которые по временам слегка кривились. Я также попытался обдумать все происшедшее, но не пришел ни к какому разумному решению. Через полчаса я уже вообще не мог ничего соображать.
Вульф пошевелился, и я уставился на него. Он открыл рот, но не глаза.
– Арчи, вчера вечером главный вестибюль в «Парадизе» обслуживало двое цветных. Разыщи, где они сейчас.
Я отправился в свою комнату к телефону, решив, что самое простое и быстрое – это прибегнуть к помощи моего друга Обелла. Менее чем через девять минут я возвратился и доложил:
– Они направились в «Парадиз» к шести часам. Те же самые двое. Теперь семь минут седьмого, их имена…
– Благодарю. Мне не нужны их имена, – Вульф раскрыл глаза и взглянул на меня. – Итак, против нас враг, который прочно замуровал себя. Он воображает себя недоступным – к нему не ведут ни двери, ни калитки, ни окна в стене. Однако, здесь есть небольшая трещинка, и мы должны тщательно осмотреть ее, для того, чтобы через нее взломать его оборону.
