Агата Кристи - Убийство в Восточном экспрессе
Доктор Констатин поспешил извиниться.
— После этого вы слышали шум из купе мистера Рэтчетта? — спросил Пуаро.
— Ну… почти нет.
— Что вы хотите этим сказать, мадам?
— Ну, — она запнулась, — он храпел.
— Ах так, значит, он храпел?
— Зверски. Накануне я глаз не сомкнула.
— А после того как вы так напугались из-за мужчины в вашем купе, вы больше не слышали его храпа?
— Как я могла слышать, мистер Пуаро, ведь он был мертв.
— Ах да, вы правы, — согласился Пуаро. Он явно смутился. — Вы помните похищение Дейзи Армстронг, миссис Хаббард? — спросил он.
— Еще бы! Конечно помню. Подумать только, что этот негодяй, похититель, вышел сухим из воды и избежал наказания! Попадись он мне в руки!
— Он не избег наказания, мадам. Он умер. Умер вчера ночью.
— Уж не хотите ли вы сказать… — Миссис Хаббард даже привстала со стула.
— Вы угадали, мадам. Ребенка похитил Рэтчетт.
— Ну и ну!.. Я должна немедленно написать об этом дочери. Ведь я вам говорила вчера вечером, что у этого человека страшнее лицо? Как видите, я оказалась права. Моя дочь всегда говорит: «Если мама кого подозревает, можете держать пари на последний доллар, что это плохой человек».
— Вы были знакомы с кем-нибудь из Армстронгов, миссис Хаббард?
— Нет, они вращались в высших кругах. Но мне рассказывали, что миссис Армстронг была женщиной редкой прелести и что муж ее обожал.
— Ну что ж, миссис Хаббард, вы оказали нам огромную помощь, поистине неоценимую. А теперь будьте любезны сообщить нам ваше полное имя.
— Охотно. Каролина Марта Хаббард.
— Запишите, пожалуйста, ваш адрес вот здесь.
Миссис Хаббард, не переставая трещать, выполнила просьбу Пуаро.
— Я просто прийти в себя не могу. Кассетти… здесь, в этом поезде. Но мне он сразу показался подозрительным, правда, мистер Пуаро?
— Совершенно верно, мадам. Кстати, у вас есть красный шелковый халат?
— Господи, какой странный вопрос! Нет, конечно, у меня с собой два халата: розовый фланелевый, тепленький, очень удобный для поездок, и еще один — мне его подарила дочь — в восточном стиле из малинового шелка. Но скажите ради Бога, почему вас интересуют мои халаты?
— Видите ли, мадам, вчера вечером некая особа в красном кимоно вошла или в ваше купе, или в купе мистера Рэтчетта. Как вы только что справедливо заметили, когда двери закрыты, их легко перепутать.
— Так вот, ко мне никакая особа в красном кимоно не входила.
— Значит, она вошла к мистеру Рэтчетту.
Миссис Хаббард поджала губы и кисло сказала:
— Меня этим не удивишь.
— Значит, вы слышали женский голос в соседнем купе? — обратился к ней Пуаро.
— Не понимаю, как вы догадались, мистер Пуаро. Ей-богу, не понимаю. По правде говоря, слышала.
— Почему же, когда я спрашивал вас, что слышалось за соседней дверью, вы ответили, что оттуда доносился храп мистера Рэтчетта.
— Это чистая правда. Он действительно довольно долго храпел. Ну а потом… — вспыхнула миссис Хаббард, — о таких вещах не принято говорить.
— Когда вы услышали женский голос?
— Не могу вам сказать. Я на минуту проснулась, услышала женский голос и поняла, что говорят в соседнем купе. Подумала: «Чего еще ожидать от такого человека? Ничего удивительного тут нет» — и снова уснула. Я бы ни за что не стала упоминать ни о чем подобном в присутствии троих незнакомых мужчин, если б вы не пристали ко мне с ножом к горлу.
— Это было до того, как вы почувствовали, что в вашем купе мужчина, или после?
— Вы снова повторяете ту же ошибку! Как могла бы эта женщина разговаривать с ним, если он был уже мертв?
— Извините, я, должно быть, кажусь вам очень глупым, мадам?
— Что ж, наверное, и вам случается ошибаться. Я просто в себя не могу прийти оттого, что моим соседом был этот мерзавец Кассетти. Что скажет моя дочь…
Пуаро любезно помог почтенной даме собрать пожитки в сумку и проводил ее к двери.
— Вы уронили платок, мадам, — окликнул он ее уже у выхода. Миссис Хаббард посмотрела на протянутый ей крошечный квадратик батиста.
— Это не мой платок, мистер Пуаро. Мой платок при мне.
— Извините, мадам. Я думал, раз на нем стоит Н — начальная буква вашей фамилии — Hubbard…
— Любопытное совпадение, но тем не менее платок не мой. На моих стоят инициалы С.М.Н., и это практичные платки, а не никчемушные парижские финтифлюшки. Ну что толку в платке, в который и высморкаться нельзя?
И так как никто из мужчин не смог ответить на ее вопрос, миссис Хаббард торжествующе выплыла из вагона.
Глава пятая
Показания шведки
Мсье Бук вертел в руках пуговицу, оставленную миссис Хаббард.
— Не могу понять, к чему здесь эта пуговица, — сказал он. — Уж не означает ли это, что Пьер Мишель все же замешан в убийстве? — Он замолк, но, так и не дождавшись ответа от Пуаро, продолжал: — Что вы скажете, мой друг?
— Эта штуковина наталкивает нас на самые разные предположения, — сказал Пуаро задумчиво. — Но прежде чем обсуждать последние показания, давайте вызовем шведку.
Он перебрал паспорта, лежавшие на столе:
— А вот и ее паспорт: Грета Ольсон, сорока девяти лет.
Мсье Бук отдал приказание официанту, и вскоре тот привел пожилую даму с пучком изжелта-седых волос на затылке. В ее длинном добром лице было что-то овечье. Ее близорукие глаза вглядывались в Пуаро из-за очков, но никакого беспокойства она не проявляла.
Выяснилось, что она понимает по-французски, и поэтому разговор решили вести по-французски. Сначала Пуаро спрашивал ее о том, что было ему уже известно: о ее имени, возрасте, адресе. Потом осведомился о роде ее занятий.
Она сказала, что работает экономкой в миссионерской школе неподалеку от Стамбула. По образованию она медсестра.
— Вы, конечно, знаете, что произошло минувшей ночью, мадемуазель?
— Конечно. Это было ужасно. И американская дама говорит, что убийца был у нее в купе.
— Насколько я понимаю, мадемуазель, вы последняя видели убитого живым?
— Не знаю. Вполне возможно. Я по ошибке открыла дверь в его купе. Мне было стыдно — такая неловкость.
— Вы его видели?
— Да, он читал книгу. Я тут же извинилась и ушла.
— Он вам что-нибудь сказал?
Достопочтенная дама залилась краской:
— Он засмеялся и что-то сказал. Я не разобрала, что именно.
— Что вы делали потом, мадемуазель? — спросил Пуаро, тактично переменив тему.
— Я пошла к американской даме, миссис Хаббард, попросить у нее аспирина, и она дала мне таблетку.
— Она вас просила посмотреть, задвинута ли на засов дверь, смежная с купе мистера Рэтчетта?
— Да.
— Засов был задвинут?
— Да.
