Филлис Джеймс - Лицо ее закройте
– Эти осколки найдены в сарае напротив комнаты мисс Джапп, где, как вы говорите, обычно хранится лестница. Вы знаете, что это такое?
Стивен Макси наклонился вперед, без всякого интереса изучая осколки.
– Осколки стекла, без сомнения. Больше ничего не могу вам о них сказать. Может, кусочки стекла от корпуса часов.
– Или же от разбитых стеклянных зверюшек из комнаты мисс Джапп.
– Весьма вероятно.
– Я вижу у вас на правой руке на суставе пальца пластырь. Что случилось?
– Слегка поранился, когда вчера домой возвращался. Задел рукой за кору дерева. Это самое вероятное объяснение. Не помню, как это случилось, заметил кровь только у себя в комнате. Приклеил пластырь перед тем, как ложиться спать; сейчас я спокойно могу его снять. Ерундовая царапина, но мне надо следить за своими руками.
– Разрешите посмотреть?
Макси приблизился к инспектору и положил руку на стол ладонью вниз. Не дрожит, отметил про себя Далглиш. Он подцепил пластырь за уголок и содрал его. Они вместе стали рассматривать побелевшую кожу на суставе. Макси по-прежнему не проявлял ни малейшего волнения, он тщательно разглядывал руку с видом человека, которому приходится снизойти до зрелища, не достойного его внимания. Он подобрал пластырь, аккуратно свернул его и выбросил в мусорную корзину.
– Похоже на порез, – сказал Далглиш, – или же на царапину от ногтя.
– Может быть, – согласился с готовностью подозреваемый. – Но если так, вы должны бы найти кровь и кусочек кожи под ногтем, который меня поцарапал. Простите, но я не помню, как это случилось. – Он посмотрел на царапину и добавил: – Конечно, похоже на порез, но слишком уж он маленький. Через два дня его просто не заметишь. Вы уверены, что не хотите сфотографировать его?
– Нет, благодарю, – сказал Далглиш. – Наверху более серьезный объект для съемок.
Теперь-таки он получил удовлетворение, наблюдая, какое действие возымели его слова. Пока он занимается этим делом, ни один из подозреваемых не должен считать, что он в любую минуту может замкнуться или спрятаться под маской цинизма, забыть о той, что лежала наверху в постели. Он переждал минуту, потом безжалостно продолжил:
– Я хочу внести абсолютную ясность касательно южной двери. Она ведет прямо на лестницу, которая, в свою очередь, ведет к бывшей детской. В этом смысле можно считать, что мисс Джапп спала в той части дома, которая имеет отдельный вход. Практически изолированная квартира. Как только кухонные помещения на ночь закрывались, она могла пускать к себе посетителя через эту дверь, почти не рискуя, что кто-нибудь заметит. Если дверь отперта, посетитель мог вполне легко добраться до ее комнаты. А вы говорите, что с девяти часов, когда вы закончили ужин, до одиннадцати часов с минутами, пока вы не вернулись от Боукока, дверь оставалась открытой. Можно считать, что любой мог попасть в дом через южную дверь на протяжении этого отрезка времени.
– Да. Думаю, что мог.
– Вы наверняка знаете, мог или не мог, господин Макси?
– Да, мог. Вы, верно, заметили в двери два тяжелых внутренних засова и врезной замок. Где-то есть ключи, думаю. Мама, должно быть, знает, где они. Обычно днем мы дверь держим незапертой, а на ночь задвигаем засов. Зимой почти всегда дверь на засове, ею мы не пользуемся. В кухню можно попасть через другой вход. Мы не очень-то волнуемся насчет запоров, здесь никогда ничего не происходило. А если даже и запремся на все замки, это от грабителя нас не спасет. Можно проникнуть в балконную дверь гостиной, ничего не стоит. Мы, конечно, запираем окна и дверь, но выдавить стекло – проще простого. Признаться, никогда не задавались вопросом, можно к нам влезть или нет.
– А вдобавок к этой постоянно открытой двери в старых конюшнях очень удобная стремянка?
Стивен Макси слегка пожал плечами:
– Ну надо же ее где-то держать. Не запирать же стремянки только оттого, что кому-то может взбрести в голову воспользоваться ими, чтобы забраться в дом.
– У нас нет пока доказательств, что кто-то ею воспользовался. Меня по-прежнему интересует эта дверь. Готовы ли вы поклясться, что она была не заперта, когда вы вернулись от Боукока?
– Конечно. В противном случае я не смог бы попасть домой.
Далглиш быстро произнес:
– Вы понимаете важность показания, когда именно вы пришли домой и задвинули на двери засов?
– Конечно.
– Я намерен еще раз задать вам вопрос: в какое время вы задвинули засов на двери? Советую тщательно обдумать ваш ответ.
Стивен Макси посмотрел ему прямо в глаза и ответил небрежно:
– В двенадцать часов тридцать три минуты – по моим часам. Я не мог заснуть и в двенадцать тридцать вдруг вспомнил, что не запер дверь. Я встал с постели, пошел и закрыл ее. Я никого не видел, ничего не слышал и сразу же вернулся к себе. Конечно, я растяпа, но ведь нет закона, по которому можно привлечь к ответственности человека за то, что он забыл запереть дверь. Или есть?
– Итак, в двенадцать часов тридцать три минуты вы заперли южную дверь?
– Да, – с готовностью ответил Стивен Макси. – В тридцать три минуты пополуночи.
4
В Кэтрин Бауэрз Далглиш нашел свидетеля, о котором мечтает каждый полицейский, – спокойная, старательная, уверенная в себе. Она вошла – воплощение выдержки и самообладания, – не выказывая никаких признаков ни нервозности, ни горя. Она не понравилась Далглишу. Он знал, что весьма склонен к подобной субъективной неприязни, и потому-то давным-давно научился одновременно скрывать подобные эмоции и не пренебрегать ими. Но он не ошибся, заподозрив в ней внимательного наблюдателя. Она отлично подмечала реакции людей, так же как их поступки. Именно Кэтрин Бауэрз сообщила Далглишу, в какой ужас повергли слова Салли семейство Макси, как она торжествующе смеялась, сообщив свою новость, и какой неожиданный эффект имели слова, брошенные ею мисс Лидделл, на эту почтенную особу. Мисс Бауэрз отлично подготовилась к вопросам, касающимся лично ее.
– Естественно, когда Салли сообщила нам свою новость, для всех нас это было ужасным ударом, но догадываюсь, как это могло случиться. Я не знаю человека добрее доктора Макси. У него слишком развито чувство социального долга, я всегда ему говорила, а девчонка воспользовалась этим. Я уверена, не любил он ее по-настоящему. Никогда не признавался о своем чувстве мне, уж кому-кому, а мне первой бы сказал. Если бы они в самом деле полюбили друг друга, он бы доверился мне, я бы поняла его и отпустила.
– Вы хотите сказать, что вы были помолвлены?
Далглишу стоило труда подавить свое удивление. Не хватало еще одной невесты – дело принимало просто фантастический оборот.
