Эрл Гарднер - Дело очаровательного призрака
– Ее сложили и убрали в ящик в кабинете следователя. Она и сейчас находится там, – ответил Орла.
– Все предметы туалета защита может исследовать в любое время, – вмешался Хэмилтон Бергер. – Я дам распоряжение следователю оказать вам содействие в этом вопросе. Вы можете ознакомиться с вещами в любой час дня или ночи. – И районный прокурор изобразил легкий поклон как бы в ожидании аплодисментов за свой благородный поступок.
– А где находятся личные вещи, я имею в виду предметы, находившиеся в карманах одежды? – задал вопрос Мейсон, игнорируя замечание прокурора.
– У меня есть их перечень, – ответил Орла, доставая из кармана записную книжку. – В кармашках убитого находились следующие предметы: записная книжка, водительские права, авторучка, кожаный футляр с четырьмя ключами, носовой платок, один доллар и девяносто шесть центов мелочью, серебряный портсигар с шестью сигаретами.
– И это все? – спросил Мейсон.
– Да, сэр. Все.
– Где сейчас эти предметы?
– В кабинете следователя.
– Я намерен просить, чтобы их внесли в список вещественных доказательств, – сказал Мейсон. – Мне думается, они могут представлять важность, особенно записная книжка.
– Записная книжка была совершенно чистой, – заметил Орла.
– Вы имеете в виду, что в ней не было никаких записей?
– Абсолютно никаких. Страницы совершенно чистые. У записной книжки кожаная обложка с отделением для водительских прав и вставные странички. Очевидно, исписанные страницы были незадолго перед смертью ее владельца заменены новыми. Правда, там видно несколько царапин, сделанных пером авторучки.
– А водительские права? Что с ними? – спросил Мейсон.
– Они находились в книжке.
– Если суд не возражает, – сказал Мейсон, – я бы хотел немедленно приобщить эти предметы к вещественным, доказательствам защиты.
– Ваша честь, – обратился к судье Хэмилтон Бергер, – я полагаю, что суд присяжных не будет возражать, если мы продолжим работу вопреки задержке со стороны защиты. Я не считаю нужным отвлекаться по каждому мелкому поводу.
– Я имею право попросить свидетеля предъявить эти предметы суду, – заявил Мейсон.
– Успокойтесь! Успокойтесь, господа, – вмешался судья Моран. – Эти предметы могут быть предъявлены в суд и зарегистрированы в качестве вещественных доказательств защиты. В настоящий же момент они могут служить лишь для опознания, и защита может задать свидетелю вопросы относительно любого из упомянутых предметов.
– Благодарю вас, ваша честь, – сказал Мейсон и добавил: – Защита хотела бы ознакомиться с фотографиями вскрытия трупа.
– Я располагаю комплектом фотографий специально для защиты, – сказал Хэмилтон Бергер, протягивая пачку отпечатков жестом, явно рассчитанным на то, чтобы создать у присяжных впечатление готовности помочь делу.
– Очень вам благодарен, – сказал Мейсон. – У меня вопросов нет.
Теперь к свидетельской трибуне был вызван доктор Юлиус Оберон, который назвался судебным патологоанатомом и следственным экспертом. Он заявил, что производил вскрытие трупа и извлек при этом из полости черепа пулю от револьвера калибра 0,38, а также подтвердил, что попадание пули в затылочную часть головы вызвало мгновенную смерть. Он указал на месторасположение входного отверстия пули, охарактеризовал в общих чертах степень поражения мозга, прибавив, что других телесных повреждений, которые могли бы вызвать смерть, не было и что, по его мнению, ее смерть наступила примерно за сутки до проведенного им вскрытия.
– Можете задавать вопросы, – обратился прокурор к Мейсону.
Мейсон внимательно посмотрел на медика, который в этот момент поплотнее усаживался в свидетельском кресле, спросил:
– Вы заявили, доктор, что смерть наступила мгновенно?
– Да, сэр.
– На чем основано ваше утверждение?
– Я исхожу из характера раны, а также из повреждения мозговой ткани.
– Скажите, может ли такая рана привести к мгновенной и полной потере сознания?
– Конечно.
– Но не обязательно приводит к смерти?
– Что вы имеете в виду?
– Разве вам, доктор, не известны случаи, когда от раны в голове происходит сильное кровоизлияние, иными словами, часто ли вы в практике сталкивались со случаями повреждения мозговых тканей, в результате которого происходило экстенсивное кровоизлияние?
– Да, конечно. У меня было несколько случаев сильного кровоизлияния.
– Чем вызывается кровоизлияние, доктор?
– Как это чем? Просто кровь разливается по телу через поврежденные стенки кровеносных сосудов.
– Значит, кровь разливается в результате работы сердца, не правда ли?
– Естественно.
– Следовательно, в тех случаях, когда человек находится в бессознательном состоянии, его тело еще какой-то период времени живет и об этом дает знать все еще работающее сердце, которое наполняет сосуды кровью?
– Да, сэр. Вы совершенно правы.
– Как вы считаете, доктор, нынешний случай аналогичен?
– Абсолютно непохож. В данном случае кровотечение было незначительным.
– Скажите, вы заметили пятно крови на земле возле головы убитого?
– Да, сэр. Наружное кровотечение имело место, но весьма незначительное.
– А внутреннее?
– Было и внутреннее, но его нельзя назвать экстенсивным.
– Таким образом, в связи с отсутствием сильного кровотечения вы пришли к выводу, что смерть наступила мгновенно, не правда ли?
– Не только в связи с этим, но исходя также из месторасположении раны и сального повреждения мозговой ткани.
– Вам приходилось видеть раны с равной степенью повреждения и наличием значительного кровоизлияния, когда пострадавший еще жил некоторое время, находясь в бессознательном состоянии?
– Да, сэр.
– А теперь, доктор, скажите, вам не приходило в голову, что человек мог быть убит где-то в другом месте, а затем его тело перенесли туда, где оно и было обнаружено?
– Да, сэр, я думал об этом.
– И вы отрицаете подобную возможность?
– Да, отрицаю. Но это моя личная точка зрения.
– Могу я вас просить, доктор, обосновать эту точку зрения?
– Я исхожу из природы и размера раны, степени повреждения мозга, природы кровоизлияния, положения пятна крови на земле, отсутствия запекшейся крови, положения тела... ну и так далее.
Мейсон сказал:
– Значит, по вашему мнению, доктор, выходит, что кто-то, стоявший за спиной пострадавшего, выстрелил ему в затылок из револьвера, после чего мгновенно или почти мгновенно наступила смерть?
– Совершенно верно, за исключением лишь одного обстоятельства.
– Какого?
– Пострадавший в момент своей смерти мог находиться в сидячем положению. Я полагало, что именно так оно и было. Исходя из положения, в котором было найдено тело, я склонен думать, что человек сидел на траве, подогнув справа от себя ноги, левой рукой он опирался о землю. В этом случае, учитывая, что пулевой канал направлен не сверху вниз, можно предположить, что стрелявший тоже сидел на земле, где-то сзади. Может быть, он нагнулся или присел на корточки, но так или иначе дуло его револьвера находилось на уровне головы жертвы.
