КниГАзета . - Дедушка
- Ваш дедушка жил в коммунальной квартире на улице Горького, - начала Люда, стараясь замечать любое движение Елены. - Вы много знаете об этом? Ну, по его рассказам или рассказам ваших родителей?
- Да, - разочарованно отозвалась Елена, опершись руками о край бассейна и глядя в воду. - Я не так уж много знаю, но они как-то говорили, что жили там все вместе, пока дедушке не дали эту квартиру. Он вроде был хорошим работником, то есть, ничего незаконного, - она торопливо посмотрела на Люду, севшую рядом с ней. - Так тогда бывало, кажется...
- Да, в Советском Союзе власть иногда давала подобные «пряники», чтобы приободрить рабочих, - кивнула Люда. - А ваши родители... как они познакомились?
- О, да они с детства друг друга знали, - нежно улыбнулась Елена. - Выросли в одном дворе, мне мама часто рассказывала, - в ее голосе так страстно сплетались тоска и тепло по отношению к матери, что Люда все сильнее чувствовала приязнь к этой чувствительной девочке, так рано спрятавшейся в раковину серьезности под влиянием жестоких поворотов судьбы. - Когда им дали квартиру, они продолжали дружить семьями. А потом папин дедушка неожиданно умер, их семья осталась совсем в нищете. И дедушка помогал папиной бабушке деньгами, помог папе устроиться на завод. Он всегда был очень добрый... А потом, ну, папа с мамой поженились.
- Раз все друг друга знают так давно, - осторожно сказала Люда, - значит, отношения всегда были хорошими? И начали портиться между вашим отцом и дедом только в последние годы, так? Из-за его... женщин и болезни вашей мамы, - Елена слегка нахмурилась и ненадолго стала той скованной серьезной девочкой:
- Я особенно никогда не обращала внимания на их отношения. Мне казалось, они такие же, как у всех. Но вот вы сейчас спрашиваете, и я начинаю видеть такие вещи, которые раньше не замечала. Я, наверное, слишком много умничаю, но мне кажется, семейные связи... Мы смотрим на близких привычными глазами и часто не замечаем, что они просто люди. Не мужчины и женщины, а мама и папа, например. Они всегда были мама и папа, образы, наполовину созданные из представлений о том, какими должны быть родители... А они, оказывается, совсем не такие, какими ты их видишь. Они могут быть несчастны, когда тебе наивными детскими глазами кажется, что все хорошо. Они могут быть противоречивы, несправедливы или неправы, а ты веришь им, потому что они старше и умнее. А потом ты вырастаешь, рвется какая-то ниточка, и ты видишь просто людей, с их болезнями, сложностями и проблемами. Я... заболталась, - она вдруг испуганно отпрянула от воды и так же, как Людмила, села на край фонтана. Вода с журчанием плескалась за их спинами, сносимые ветерком капельки приятно охлаждали обнаженные плечи.
- Нет-нет, - поправила ее Люда, - почему же?
- Банальные мысли, - коротко бросила Елена, помолчала и продолжила. - Так вот, я сейчас подумала, что, наверное, у дедушки и отца отношения всегда были с таким налетом подчиненности... Ну, отец всегда был в его глазах тем мальчишкой из соседней квартиры, который то из рогатки пулял, то улицу мел, то выкручивался, стараясь чего-то достичь... Они иногда разговаривали, такие обычные фразы, но, я теперь вижу, отцу было, наверное, некомфортно оттого, что он для дедушки был не всегда умным, не всегда хорошо одетым, устроенным в жизни... Я не имею в виду что-то плохое, просто я сама знаю, люди начинают стесняться того, что кто-то знает их с уязвимой стороны. Отношения рвут... - она ненадолго замолчала. - Наверное, когда-то он успел измениться, деньги дали ему уверенность, возможности. С нами, дома, ему стало скучно, ведь мама была такая простая, открытая, считала, что нужно жить душа в душу. У него были женщины, все об этом знали, кроме мамы. Вот тогда отец с дедушкой стали ссориться. А потом, когда мамы не стало, они однажды очень сильно разругались. Но дальше все было спокойно, - она подняла голову, подставив лицо солнечным лучам. - Они встречались, разговаривали без каких-то задирок. Просто никогда больше не говорили о маме.
- Значит, ваш отец многим обязан дедушке? - уточнила Люда.
- Пожалуй, что так, - ровно ответила Елена и прямо посмотрела в глаза Людмиле. - Вы подозреваете его?
- Да, - Людмила не смогла не ответить или уклониться, видя ее чистые и печальные глаза. Елена опустила голову и глубоко вздохнула, затем обняла себя за плечи, но ничего не сказала.
- Пожалуй, деньги дали вашему отцу больше, чем уверенность в себе, - заметила Люда. - Они внушили ему, что у него есть власть над другими. Не сердитесь, выслушайте меня, - она неловко коснулась плеча Елены, но та не отстранилась, только еще раз глубоко вздохнула и несколько раз коротко покивала головой, давая понять, что внимательно слушает. - Я начну с начала, можно?
- Мне кажется, что все началось еще с детства, - заговорила Людмила, стараясь выкладывать факты, но ее голос, не подчиняясь, произносил слова так, будто чем-то хотел утешить бедную девушку или извиниться за то, какие жестокие предположения он высказывает. - Когда ваш дедушка и отец вашего отца вместе работали на заводе. Семьи были дружны, много знали друг о друге, и не смущала даже основательная разница в возрасте между двумя мужчинами. Два лучших работника своего цеха, возможно, в шутку соперничали. И вот однажды кто-то, таких людей в те времена называли стукачами, - пояснила Люда, - написал на Снегирева навет. Нам удалось найти зафиксированное подтверждение тому, что подобный факт имел место быть, так что это не домысел. Уже нельзя установить, кто «стукнул» на старшего мастера...
- Это не мог быть дедушка! - воскликнула Елена, в глазах у нее стояли слезы и — неуверенность. - Он не мог, он не такой человек, чтобы донести!
- Я этого не сказала, - Люда примирительно погладила ее по плечу. - Ваш дедушка... Это мог быть кто угодно, любой, кому не нравился Снегирев. Но, скорее всего, то, что такая необходимая квартира досталась другому, выбило Снегирева из колеи. Сами понимаете — ему было под пятьдесят, он воевал, был ранен, - с внутренним волнением и чувством говорила Людмила, - у него тоже был ребенок, а вместо хоть чего-либо своего этот человек, который был ничем не хуже других, имел только угол в коммуналке... Я думаю, даже если он и не подал виду, в глубине души он затаил обиду на своего друга — вашего дедушку. Возможно, он говорил об этом с вашим отцом.
Елена усилием воли гасила в себе накипающие слезы.
- Затем были годы, когда Дмитрий Анатольевич и его мать зависели от Степана Николаевича, - продолжила Горская. - Как вы правильно подметили, иногда люди вместо благодарности начинают испытывать неприязнь к тем, кто был свидетелем черных дней их жизни. И, возможно, это только мое предположение, - она постаралась как можно сильнее смягчить удар, - что ваш отец с каких-то пор начал вынашивать идею мести за то, что случайное богатство досталось именно вашему дедушке. Думаю, он хотел завладеть квартирой. Пока была жива ваша мама, у него была надежда хотя бы косвенно получить на нее права, но затем наследниками становились либо вы, либо ваш дядя.
