Эллери Куин - Неизвестная рукопись Доктора Уотсона
– Здесь, Уотсон.
Я повернул налево и обнаружил проем в стене.
Снова послышался голос Холмса:
– Я уронил фонарь. Не поищете ли вы его, Уотсон?
Его спокойный голос особенно пугал меня, так как скрывал мучительную внутреннюю борьбу. Я знал Холмса: он был глубоко потрясен.
Я сделал шаг и наткнулся на фонарь ногой. Я зажег его и отшатнулся, увидев перед собой страшную картину. Холмс стоял на коленях, согнувшись и повесив голову, – олицетворение отчаяния.
– Я потерпел неудачу, Уотсон. Меня надо отдать под суд за преступную глупость.
Потрясенный кровавым зрелищем, я едва слушал. Джек Потрошитель дал волю своему отвратительному безумию, на этот раз избрав жертвой бедную Полли. Жуткая картина расплывалась перед моими глазами…
– Но у него было так мало времени! Каким образом?..
Холмс ожил и вскочил на ноги.
– Пошли, Уотсон! Следуйте за мной!
Всю дорогу он намного опережал меня, но я не терял его из виду, и когда я наконец нагнал его, то обнаружил, что он изо всех сил стучит в дверь ломбарда Иозефа Бека.
– Бек, – кричал Холмс, – выходите! Я требую, чтобы вы немедленно вышли! – Он снова и снова колотил кулаком в двери. – Откройте дверь, или я вышибу ее!
Наверху появился освещенный прямоугольник. Открылось окно. Из него высунулась голова. Иозеф Бек крикнул:
– Вы что, с ума сошли? Кто вы такие?
В свете лампы, которую он держал в руке, были видны ночная сорочка с высоким воротником и ночной колпак с красной кисточкой.
Холмс отошел и громко прокричал ему в ответ:
– Сэр, я Шерлок Холмс, и если вы не спуститесь немедленно, я взберусь на эту стену и выволоку вас за волосы.
Бек, естественно, был ошарашен: Холмс все еще был в гриме.
Я попытался помочь делу.
– Герр Бек, вы помните меня, не правда ли?
Он с удивлением посмотрел на меня.
– Вы один из двух джентльменов…
– И уверяю вас, что это мистер Шерлок Холмс.
Ростовщик колебался. Но потом сказал:
– Очень хорошо. Сейчас спущусь.
Холмс нетерпеливо шагал, пока свет не показался в ломбарде и входная дверь не открылась.
– Выходите, Бек! – скомандовал Холмс грозным голосом.
Испуганный немец повиновался. Сильная рука моего друга схватила ростовщика, который тщетно пытался увернуться. Холмс разорвал перед его ночной сорочки, обнажив голую грудь, покрытую мурашками от холода.
– Что вы делаете, сэр? – спросил ростовщик дрожащим голосом. – Я не понимаю.
– Куда вы отправились, Бек, после того, как ушли из «Ангела и короны»? – спросил Холмс, отпустив ростовщика.
– Куда я отправился? Я пошел домой, в постель.
После того как Холмс понизил тон, Бек пришел в себя и теперь был настроен враждебно.
– Да, – проговорил Холмс задумчиво, – похоже, что это так. Возвращайтесь в постель, сэр. Сожалею, что напугал вас.
Холмс бесцеремонно повернулся, и я вслед за ним. Когда мы дошли до угла, я обернулся и увидел, что Бек все еще стоит перед ломбардом. В своем странном облачении, с высоко поднятой в руке лампой, он казался карикатурой на статую Свободы, подаренную Соединенным Штатам народом Франции, огромную, полую бронзовую статую, которая ныне стоит у входа в нью-йоркскую гавань.
Мы вернулись к месту преступления и увидели, что труп бедной Полли обнаружен. Большая толпа любопытных, одержимых болезненной страстью к такого рода зрелищам, забила вход на улицу, в то время как фонари официальных лиц рассеивали мрак вокруг места происшествия.
Холмс мрачно созерцал эту сцену, засунув руки глубоко в карманы.
– Нет никакого смысла выдавать наше присутствие, Уотсон, – пробормотал он. – Это только повлечет за собой бесплодные объяснения с Лестрейдом.
Меня не удивило, что Холмс предпочитал не раскрывать нашу роль свидетелей жуткого происшествия. Он действовал сообразно своим методам; к тому же в данном случае задето было его самолюбие.
– Давайте улизнем потихоньку, Уотсон, – с горечью сказал он, – как подобает безмозглым идиотам, какими мы оказались.
Глава 7
МЯСНИК ЗА РАБОТОЙ
– Дело в том, Уотсон, что вы не заметили укутанного в плащ Иозефа Бека, который выходил из трактира как раз в тот момент, когда девица собралась на улицу. Вы следили только за мной.
Я с горечью сознавал, что не он, а я был виноват в происшедшем, хотя в его тоне не было и намека на это. Я пытался признать свою оплошность, но он прервал мои извинения.
– Нет, нет, – сказал он, – только из-за моей глупости злодей ускользнул из наших рук, а вовсе не из-за вас!
Опустив голову на грудь. Холмс продолжал:
– Когда я вышел из трактира, девица заворачивала за угол. Бека нигде не было видно, и я мог только предположить, что он либо отправился в другом направлении, либо притаился в одном из ближайших темных парадных. Я остановился на первом предположении и пошел за девицей. Свернув за угол, я услышал звуки приближающихся шагов и краем глаза увидел, как какой-то мужчина в плаще идет за нами. Конечно, у меня и мысли не было, что это вы, – притом, честно говоря, ваша фигура не слишком отличается от фигуры Бека, Уотсон. Я решил, что крадущийся мужчина – это наш ростовщик. Я, в свою очередь, спрятался, и когда услышал крик, то подумал, что мне удалось выследить Потрошителя. После чего напал на него и обнаружил мою непростительную ошибку.
Мы закончили свой утренний чай, и Холмс в ярости шагал по гостиной на Бейкер-стрит. Я встревоженно следил за его движениями.
– Потом, – продолжал Холмс с ожесточением, – пока мы были поглощены своими неудачами, Потрошитель нанес удар. До чего же наглый этот дьявол! – воскликнул он. – Презрение ко всему и всем, невероятная самоуверенность – вот спутники его преступлений! Верьте мне, Уотсон, я засажу чудовище в тюрьму, даже если это будет последним делом моей жизни!
– Похоже, что с Иозефа Века подозрение снято, – сказал я, пытаясь рассеять горькие мысли Холмса.
– Безусловно. Бек не мог добраться до дома, смыть с себя кровь, раздеться, облачиться в ночную сорочку и колпак до нашего прихода.
Холмс схватил трубку из вишневого дерева, персидские шлепанцы и тут же в сердцах отбросил их.
– Уотсон, – сказал он, – единственное, чего мы достигли вчера вечером, – это устранили одного подозреваемого из миллионов людей, проживающих в Лондоне. Такими темпами мы сумеем выследить преступника где-то в следующем столетии.
Я не мог ничего возразить. Но Холмс вдруг расправил свои худые плечи и устремил на меня взгляд стальных глаз.
– Довольно об этом, Уотсон! Уподобимся Фениксу. Одевайтесь, мы нанесем еще один визит в морг доктора Меррея.
Через час мы стояли на Монтегю-стрит перед входом в эту мрачную обитель. Холмс внимательно оглядел жалкую улочку.
