Найо Марш - Смерть пэра
— Что-то там было с гвоздем. Ты не помнишь, Робин?
— Вроде бы она приколотила гвоздем его голову… или колом…
— Это идея! — одобрил Колин. — Можем выпендриться и показать в рифму к гвоздю еще и чью-нибудь «злость», и виноградную «гроздь». Будет сложная шарада.
Миноги распахнули дверь огромного стенного шкафа в прихожей и сразу принялись с энтузиазмом наряжаться.
— Я буду Иаилью, — объявила Фрида. — А Генри может быть Сисарой, близнецы будут стражниками, Робин — верной рабыней.
— А я кем буду? — обиженно спросила Плюшка, примеряя котелок лорда Вутервуда.
— А ты еще одной верной рабыней. Ну-ка погоди минутку…
Фрида бросилась по коридору в кухню. Роберта слышала, как она закричала: «Тесак для мяса, Баскетт, дайте тесак! Мы представляем шараду! Быстрее!»
— Интересно, переспал Иаиль с Сисарой, — спросил Колин, — прежде чем пробить ей башку?
— Это, наоборот, Иаиль женщина, — напомнил Стивен.
— А-а-а… Слушай, дай-ка мне этот гнусный шарф. Это дяди Г.?
— Ну да. Я хочу сделать из него набедренную п-повязку.
— А я буду финикийской рабыней, — сказала Плюшка.
— Чепуха страшная, — ворчал Генри, доставая из стенного шкафа два матросских берета. — Не могу вам передать, до чего мне противна одна мысль о том, чтобы дурачиться перед этими отвратительными людьми. Можешь взять матросские береты и сделать из них нагрудные пластины для себя, Робин. Тут где-то была веревочка…
— Спасибо. А ты не собираешься наряжаться, Генри? Генри повесил на шею полевой бинокль.
— Пусть будет посовременнее, — пробормотал он. — Доблестный полковник Сисара Гопкинс… — На руки он натянул подбитые мехом шоферские перчатки.
Фрида вернулась с длинным посеребренным ножом для мяса.
— Только, пожалуйста, поосторожнее, когда будешь размахивать им у меня над головой, — предостерег Генри.
— Мне нужен молоток.
— Возьмешь свою туфлю. Давайте покончим с этим поскорее.
— Входите, Робин и Плюшка. Возьмите этот коврик и соорудите что-то вроде палатки. И вы тоже, близнецы. Скажите, что я очень красивая, а потом спросите, выиграл ли Сисара битву.
Робин, Плюшка и близнецы незамеченными вошли в гостиную. Их потенциальные зрители сидели спиной к двери.
— Мы уже начинаем, — громогласно объявила Плюшка. — Ах, интересно знать, как прошла битва. Не знаешь, выиграл ли Сисара?
— Увы мне, не знаю, — ответил Стивен.
— А ты?
— Увы мне, — откликнулся Колин.
— А ты? — раздраженно спросила Плюшка у Робин.
— Увы, и мне неведомо, — сказала Робин и поспешно добавила: — О, как прекрасна Иаиль!
— Она словно луна молодая в небесах синих, — согласилась Плюшка.
— Но чу! — воскликнул Колин. — Она идет!
— О, как прекрасна она! — добавил Стивен.
В гостиную торжественно вошла Фрида. Она сняла туфли и чулки, а платье подвязала шарфом так, чтобы оно напоминало тунику. За кушаком у нее торчал нож, а в руке она несла туфельку. Она закрыла дверь и прислонилась к ней с весьма драматическим видом.
— Это мой шарф, — отметил лорд Вутервуд, после чего повернулся спиной к актерам и начал что-то говорить тихим дребезжащим голосом своему брату.
— Я устала ждать, — провозгласила Фрида. — Хвала Всевышнему, битва выиграна. Эй, рабыни!
Робин и Плюшка пали ниц. Близнецы отсалютовали зонтиками.
— Пойди приляг, о Иаиль, — произнес Колин. Фрида заползла в палатку.
— Я устала до смерти, — повторила она.
— А вот идет С-сис-с-с… — начал Стивен.
— Тсс! — подхватила Плюшка, бросаясь ему на выручку. — Я слышу шаги! Замрите!
— Замрите все! — повторили близнецы.
Открылась дверь, и вошел Генри. На нем была соломенная панама и шоферские перчатки на меху. Брюки он закатал, чтобы они напоминали шорты. Он навел полевой бинокль на зрителей и заявил:
— Какая безлюдная пустыня, право!
— Это Сисара! — воскликнула Фрида. — Заманите его сюда, о рабыни!
Роберта и Плюшка сделали несколько завлекающих движений. Генри смотрел на них в бинокль. Когда «рабыни» подошли поближе, он схватил за руку Роберту.
— Чертовски миленькая рабыня, прах меня побери! — сказал он.
— Приди сюда, о Сисара! — смущенно пригласила Роберта. — Приди в сию палатку.
Генри подвели к палатке. Фрида извивалась на ковре и протягивала к нему руки.
— Ужели зрю я храброго Сисару? — вопросила она. — Отведай винограда гроздь!
Генри заставили сесть на пол. Последовала весьма сумбурная сцена, в течение которой Фрида угостила Генри не только виноградной гроздью, но и несколькими строками из монолога Титании, после чего Генри захрапел.
— О, мести час настал! — возопила Фрида душераздирающим голосом. — Во мне бушует злость. Подайте мне скорее гвоздь!
Она вытащила из-за кушака тесак и принялась вколачивать его в ковер за головой у Генри. Тот взревел, захрипел, задергался и застыл.
— Стенайте все! — прошипела Фрида, не разжимая губ. Близнецы, Плюшка и Роберта громко завыли.
— Вот и все, — объявила Фрида. — Мы все правильно сделали? Это была сложная шарада.
Шарло и леди Катерин зааплодировали. Лорд Вутервуд раздраженно посмотрел на них и вернулся к прерванному разговору. Леди Вутервуд тусклым взглядом смотрела в окно.
— А теперь уберите все это безобразие, — распорядилась Шарло. — Я хочу показать тете Вайолет и тете Кит, как мы устроились в двадцать шестой квартире. А где Майк?
— Мы его сейчас найдем, мамуля, — пообещала Фрида. — Пошли, мальчики. Вот и все.
2Когда они вернулись в прихожую, Роберта увидела, что все Миноги пребывают в состоянии своего фамильного гнева. Генри и Фрида побелели, а Плюшка и близнецы были багровыми. Роберта еще подумала, не является ли такая реакция следствием цвета кожи и волос. Может быть, светловолосые люди всегда более темпераментны, чем темноволосые. Она увидела, что сильнее всех рассердился Генри. Он прошел по коридору, крича «Майкл!» таким голосом, который заставил мальчика примчаться бегом.
— Тебя ищет мама, — сообщил ему Генри.
— Я потерял вазочку, — сказал Майк.
Генри повернулся на каблуках и молча пошел назад в прихожую. Он подобрал коврики и шляпы и наугад швырнул их как попало в стенные шкафы.
— Блистательный, шумный успех, не правда ли? — язвительным тоном спросила Фрида. — Никто из них не удостоил нас даже взглядом, вы это заметили?
— У них совершенно свинские манеры, — выпалила Плюшка.
— Дядя Габриэль, — произнес медленно Стивен, — вне всякого сомнения, старый…
— Заткнись, — оборвал его Колин.
