Эрл Гарднер - Дело беглого мужа
– Это как же получается, – прорычал он, – думаешь, если ты важная птица, а я простой парень, то ты сможешь отыграться на мне? Знаю, что ты меня теперь выгонишь, да мне плевать, ты у меня попомнишь! Пока что я молчал, но уж теперь…
Не договорив, Таннер повернулся и исчез за дверями суда, прежде чем Хоумен успел открыть рот. Зрители, с нетерпением ожидавшие исхода неожиданного скандала, тоже разошлись. Никто не обратил внимания на то, что вслед за шофером, стараясь не терять его из виду, проскользнула молодая женщина с весьма аппетитными формами. Излишне говорить, что это была Орти, которую весьма заинтересовали слова, в запальчивости сказанные мистером Эрнстом Таннером, шофером (теперь уже бывшим) известного продюсера Жюля Хоумена.
Глава 15
О да, Гортензия Энтовская, верная подруга Стефании Клэр, была мастером своего дела. Языки мужчин сами собой развязывались в ее присутствии. Таннер не был исключением. Познакомиться, завязать разговор, подружиться – все это заняло не более часа. Через полтора часа после окончания судебного заседания Таннер и Орти были уже друзьями. Они сидели в кафе, и Таннер изливал новой приятельнице душу. Он был уже порядком навеселе.
– Понимаешь, сестренка, этот Хоумен – тонкая штучка! Ну, и Эрнсту Таннеру тоже палец в рот не клади. Пусть он придержит язык, когда говорит о Таннере.
– Ах, брось, Эрнст, ну что ты можешь сделать? – коварно вставила Орти.
– Что я могу сделать? Да все, что захочу. Могу, например, доказать, что Хоумен нагло лжет насчет этой машины…
– Ну, – подбодрила его Орти.
– Видишь ли, детка, Хоумен позвал меня утром 18-го и сказал, что у него важная работа и что я могу быть свободен. Ну, я вымыл машину и залил бензином бак. Сам не знаю, почему я взглянул на спидометр. Там было 13 426 миль. Ну, ладно, а когда машину доставили обратно, на спидометре было 14 153 мили. Понимаешь? Семьсот тридцать две мили за время между утром 18-го и ночью 19-го! Значит, Хоумен лжет! Ведь я шофер, малютка, я знаю этот драндулет, как родного брата. Меня в этом деле не проведешь. А впрочем, черт с ним, с Хоуменом. Может, я тоже погорячился, но уж очень меня взорвало, когда он заговорил об этом проклятом телефоне. – Таннер, казалось, несколько протрезвел. – Давай уберемся отсюда и поедем куда-нибудь, крошка. Я тебе могу еще кое-что порассказать про моего бывшего хозяина, если это тебе интересно, только не здесь.
Орти колебалась, ей не хотелось заходить слишком далеко. Но потом вдруг в ее памяти возникло бледное, расстроенное лицо Стефании. «Я должна ее выручить, – подумала она, – я должна узнать все об этом Хоумене». И, послав Таннеру самую очаровательную улыбку, она весело воскликнула:
– Ну, конечно, давай удерем отсюда, дружище!
Глава 16
Трэгг умел владеть собой, и обычно на его лице не отражались его настроение и мысли. Однако когда он к вечеру после суда оказался в конторе Мейсона, все же было заметно, что обычно столь спокойный и хладнокровный офицер полиции выбит из колеи.
– Я запутался в этом деле, Мейсон, – честно признался он. – Многое меня в нем смущает, особенно это убийство в отеле. Не могу отделаться от мысли, что ваша прелестная клиентка – не усмехайтесь, Перри, – имеет к этому какое-то отношение. Она, если не ошибаюсь, живет теперь в отеле «Адирондакс» почти рядом с «Гейтвью»?
– Вы не ошибаетесь, – спокойно заметил Мейсон. – Ее дядюшка взял девушку из клиники под залог и поселил в этом отеле, что еще?
– Многое. Например, эти ключи, которые оказались у мисс Клэр…
– Да, ключи, – задумчиво протянул Мейсон. – Вы правы, Трэгг, эти ключи представляют большой интерес, особенно один из них.
Трэгг жадно уставился на адвоката, но тот больше не сказал ни слова.
– Что меня больше всего удивляет, – продолжал Трэгг, – так это то, что вы на суде не спросили Хоумена насчет этих ключей.
– А почему обвинитель не спросил?
– Это его дело… Но вы… Не пытайтесь уверить меня в том, что вы просто забыли это сделать. Я слишком хорошо знаю вас, Мейсон. У вас есть какой-то план, который вы скрываете от меня.
– И что же? – холодно произнес адвокат. – Почему бы мне не иметь собственных планов? Мы решаем одну проблему, но идем к решению ее разными путями, Трэгг. Вы и вся ваша компания склонны поверить в виновность Стефании Клэр, потому что это объясняет многое. Вы готовы даже приписать ей убийство Грили, не так ли? Я же уверен, что девушка тут ни при чем, так же, как и в том, что она, в сущности, вообще не имеет отношения ко всей этой истории, в которой, согласен с вами, много странного. Мне еще самому многое не ясно, хотя кое-какие мысли у меня есть. Не хочу делиться ими с вами, Трэгг, потому что я еще не пришел ни к каким определенным выводам. Могу сообщить вам одно: вы будете первым, кому я расскажу все, когда мне удастся раскусить этот орешек. Не считайте меня чересчур самонадеянным, старина, но я уверен, что рано или поздно мне удастся его раскусить.
Больше Трэггу не удалось ничего вытянуть: Мейсон, когда это было нужно, становился непроницаемым, как тюремная стена.
После ухода полицейского офицера адвокат несколько минут неподвижно сидел в кресле, сосредоточенно о чем-то размышляя. Из задумчивости его вывел телефонный звонок. Он рассеянно протянул руку и взял трубку.
В трубке звучал женский голос, в котором чувствовались растерянность и одновременно облегчение:
– О, мистер Мейсон, как я рада, что застала вас. Это говорит миссис Грили. Я должна как можно скорее увидеть вас.
– А что случилось? Вы… – внезапно Мейсон прервал сам себя: – Простите, миссис Грили, одну секунду.
Он осторожно положил трубку на стол и бросился к окну: так и есть, Трэгг стоял у подъезда, закуривая сигарету. Мейсон окликнул его, и тот поднял голову. Адвокат сделал ему приглашающий жест. Трэгг кивнул и быстро вошел в подъезд. Мейсон встретил его у двери в комнату и быстро сказал:
– Звонит миссис Грили. У нее что-то важное. Идите в комнату секретаря, снимите трубку с параллельного аппарата и слушайте.
Вслед за этим он вернулся в свой кабинет и снова взял трубку.
– Простите, миссис Грили, я только отпустил одного клиента. Итак…
– Мистер Мейсон… я… хотела… Видите ли, я хочу сказать вам… Вернее, хочу кое-что спросить. Скажите, эту девушку в суде, мисс Клэр, действительно ожидает серьезное наказание, если ее признают виновной?
– Без всякого сомнения.
– Тогда… надеюсь, вы меня поймете. Я и мой муж были очень близки. После его смерти я чувствую себя такой до ужаса одинокой. Сегодня, чтобы хоть чем-то заняться и отвлечься от своих мыслей, я начала разбирать вещи Эдлера. Я хотела упаковать их и убрать куда-нибудь, чтобы они не были у меня на глазах, – голос женщины задрожал.
