Алексей Макеев - Снежный киллер
– Да, конечно, – согласился Гуров. – Беседа у нас неофициальная, уголовное дело не открыто…
– А вам кто рассказал о содержании завещания? Случайно не Олег Абуладзе?
– Совершенно верно, мне об этом сообщил господин Абуладзе, – подтвердил Гуров.
– Так я и знал! – воскликнул Молчанов. – Этот так называемый друг везде поспел!
– А вы, я вижу, испытываете к Олегу Вахтанговичу не слишком большую симпатию, – заметил Гуров.
– А за что мне к нему испытывать симпатию? За то, что он постоянно крутился возле шефа? За то, что отвлекал его от дела? За то, что разрушал его семью? Или за то, что тянул из него деньги?
– Абуладзе брал у Семенова деньги? – недоверчиво спросил Гуров.
– И неоднократно, – заверил его Молчанов. – Обо всех случаях я, конечно, не знаю, шеф мне не сообщал. Но о двух я знаю точно. Один был в начале прошлого года, речь шла о сумме в полмиллиона рублей: Абуладзе потребовалось срочно уплатить налоги и пени по налогам. А второй раз он брал деньги недавно, уже осенью. На этот раз сумма была уже больше, свыше миллиона. Какая нужда была на этот раз, не знаю. Но деньги брались из кассы компании, а за нее отвечаю я, поэтому Игорь Борисович был вынужден объяснить мне, куда идут деньги.
– А вы не знаете, Абуладзе возвращал эти суммы?
– Предыдущую – ту, что брал в феврале, – он точно вернул. Уже летом, частями, но вернул. А последнюю, думаю, нет.
– А почему вы обвиняете Абуладзе в том, что он разрушал семью Семенова?
– Потому что он постоянно подсовывал ему девушек, – объяснил первый заместитель. – Они часто вместе проводили время – что называется, дружески общались. Только общались они не вдвоем. Абуладзе вечно был окружен всякого рода прелестными созданиями. И некоторых из этих созданий он приглашал на эти дружеские вечеринки. Что же это, как не разрушение семьи?
– Это вам тоже Лидия Евгеньевна сообщила? – спросил Гуров.
– Почему обязательно Лидия Евгеньевна? Я постоянно находился рядом с шефом, был в курсе всех его дел. Вот поэтому и знал.
– А скажите… – начал Гуров очередной вопрос, но в это время в кармане у него зазвонил телефон.
Оказалось, что звонит лейтенант Касыгов.
– Лев Иванович, вы где находитесь? – спросил лейтенант, когда Гуров поздоровался. – Если в пансионате, то мы с вами можем увидеться прямо сейчас. Дело в том, что я приехал вместе с врачом, чтобы забрать тело погибшего.
– Да, я в пансионате, – отвечал Гуров. – Сейчас спущусь.
– Прошу извинить, дела, – сказал он Молчанову.
– Да, конечно! – воскликнул хозяин комнаты, поднимаясь. – Заходите еще! Я готов ответить на любые вопросы!
Глава 10
Гуров спустился на первый этаж. В холле его ждал молодой черноволосый парень в полицейской куртке.
– Касыгов, – представился он, пожимая руку Гурова. – Рад с вами познакомиться, Лев Иванович!
– А где врач? – спросил Гуров.
– Сидит в машине, – отвечал лейтенант. – Но мне нужна еще ближайшая родственница погибшего. Поскольку дело не возбуждено, требуется ее согласие на вскрытие тела. Вы извините, Лев Иванович, вы, конечно, человек очень авторитетный, но вы здесь лицо неофициальное, поэтому я не могу просто исполнить ваше распоряжение.
– Я все понимаю, – кивнул Гуров. – Сейчас я позову вдову Семенова… Хотя нет, звать не нужно. Вот и она сама.
Действительно, со второго этажа к ним спускалась Лидия Евгеньевна.
– А, это опять вы, – сказала она, обращаясь к лейтенанту. – Что вас заставило приехать?
– Да вот, Лев Иванович говорит, что необходимо провести вскрытие тела вашего мужа, – отвечал Касыгов. – И он сказал, что вы вроде не возражаете…
– Да, я не возражаю против вскрытия, – кивнула Лидия Евгеньевна с царственным видом. – Как и против любых других действий, которые внесут полную ясность в этот вопрос. Чтобы потом не было никаких слухов и домыслов.
– Так мы можем забрать тело? – спросил Касыгов.
– Да, можете, – кивнула Семенова. – Ключ от этого… сарая находится у Абуладзе.
– Тогда распишитесь вот здесь, что вы не возражаете… И еще здесь, – предложил ей лейтенант.
Вдова заполнила документы. Гуров тем временем поднялся на второй этаж и постучался в комнату Абуладзе. Владелец сети ресторанов открыл ему сразу.
– Я за ключами от помещения, где хранится тело Семенова, – объяснил Гуров. – Приехала полиция, они заберут тело, будут производить вскрытие.
– А, вот оно что! – обрадованно воскликнул Абуладзе. – Это хорошо… хорошо! Я сейчас! Я сам с вами пойду! Подождите минуту.
Он скрылся в комнате и спустя несколько минут вышел уже одетый, со связкой ключей в руках. Они спустились в холл.
– Вы пойдете с нами? – спросил Гуров у Лидии Евгеньевны.
– Нет уж, увольте, – отвечала вдова. – Наносить себе самой еще раз психологическую травму – не стоит.
– Да, я понимаю, – сказал Гуров, и они втроем вышли наружу.
Вечерело. Солнце уже село, на восточной части небосклона выступили звезды. Снежные вершины гор резко вырисовывались в темнеющем небе.
Судебный врач уже не сидел в так называемой «труповозке» – выйдя из машины, он нетерпеливо прохаживался взад-вперед. Это был еще молодой человек, высокий, сутулый. Увидев идущих людей, он поспешил им навстречу.
– Наконец-то! – воскликнул он, обращаясь к Касыгову и не замечая Гурова. – И чего вы меня сюда потащили, ума не приложу. Тело здесь я уже осматривал, ничего нового сейчас не скажу. Тем более что в этом сарае, как я понимаю, нет света.
– Вы ошибаетесь, освещение в леднике есть, – поправил его Абуладзе. – Пойдемте, я открою.
Он открыл дверь, и все вошли внутрь. С того времени, когда Гуров заходил сюда в первый раз, здесь ничего не изменилось. Абуладзе щелкнул выключателем, и под потолком загорелась яркая лампа.
– Вот, можете осмотреть погибшего здесь, – сказал он врачу. – А можете увозить сразу, сами решайте.
– Ну, уж если я приехал… – пробормотал медик.
Он шагнул к столу, на котором лежал погибший, и снял покрывавший его брезент. Склонившись над телом, он внимательно осмотрел места переломов, разбитое основание черепа, покрытое засохшей кровью.
– Ну, ничего нового я не вижу, – произнес он, ни к кому персонально не обращаясь. – Переломы… Травмы, не совместимые с жизнью… Рот и уши погибшего забиты снегом, это объясняется как падением на снежный наст, так и тем, что вместе с ним сошла небольшая лавина. Никаких следов борьбы, ссадин на шее и руках.
Он еще раз склонился над трупом, по очереди оттянул вверх оба века и осмотрел глаза. При этом его лицо выразило некоторое удивление. Однако ничего говорить врач не стал. Видя, что он не собирается делиться с ними сделанным им открытием, Гуров спросил:
