Эллери Квин - Игрок на другой стороне
— Переднюю стену украсят вьющиеся розы, — объяснила мисс Салливан. — На южной и западной стенах будет плющ, а на северной — форсайтия; когда она начнет цвести, будет казаться, что дом покрыт снегом. Здесь будут расти горный лавр и кизил, а здесь — кровоточащее сердце. Каждый год будут цвести штокрозы, циннии и жимолость. Вот увидите!
— Где же это будет построено? — заинтересовался инспектор, глядя на основную часть плана.
— Недалеко от Нью-Йорка. Я не могу сказать, где именно, потому что мисс Йорк как раз договорилась о покупке земли, а если станет известно о постройке деревни, то цена подскочит так, что ей придется выложить все ее деньги.
До инспектора внезапно дошла связь между коттеджем и рядами одинаковых пятен на большом плане.
— Она намерена построить целую деревню?
— Ну а как же иначе? — воскликнула мисс Салливан. — Сорок два коттеджа, таких, как этот. Сначала планировалось тридцать пять, но теперь, когда умер бедный мистер Йорк, и доля каждого оставшегося наследника увеличилась, мы сможем построить еще семь, а также административное здание и помещение для служащих. Вот в этом месте обнаженная горная порода, и мы сумеем добыть здесь камень для коттеджей и других строений. Тут прекрасная земля для фермерства — восемьдесят акров. В южном секторе будет коровник, а здесь — гуси, утки, куры, может, даже индюки, но говорят, что их слишком трудно разводить. Вот тут построим помещение для забивания птиц, а здесь коптильню, холодильную и, конечно, большой сенной сарай. В этой секции будут мастерские: плотницкие, гончарные, прядильные, если мы решим разводить овец… О, а здесь наши теплицы — три для овощей и две для цветов.
— Понятно, — пробормотал инспектор. — Полное самообеспечение, не так ли? А может, даже извлечение прибыли?
— Ну, ведь у нас будет большой штат, и им нужно как следует платить, — ответила мисс Салливан с внезапной суровостью, как будто ее обвинили в попытке использовать рабский труд. — Так что вначале мы будем удовлетворены, если сведем концы с концами. Но мы наладим производство масла, сыра, молока, свинины, говядины, птицы, овощей и цветов, а мисс Йорк говорит, что нам, возможно, удастся выпекать хлеб, а также изготавливать сельскую мебель, керамические изделия и… — она задохнулась от переполнявших ее радостных чувств, — еще бог знает что! Так что мы сможем оплачивать наши расходы даже без помощи гостей.
— Гостей? — озадаченно переспросил инспектор.
— Этих джентльменов, которых вы видели внизу.
— Этих… — Инспектор поспешно кашлянул.
— Да, — строго произнесла мисс Салливан, — этих джентльменов!
Инспектор выругал себя за допущенную бестактность, ибо глаза собеседницы метнули в него стрелы негодования.
— Достоинство прежде всего, инспектор Квин! Кто нуждается в нем больше больных, усталых и бездомных, которые никогда ничему не учились? Здесь им будет предоставлена возможность обрести индивидуальность, испытать на себе преимущества вежливого обращения. К каждому из них будут обращаться «мистер». Каждый будет жить в собственной комнате, владеть собственным имуществом, а мы будем угождать им, стараться узнать, что они любят, а что нет, что могут делать и что не могут. О, — воскликнула мисс Салливан, — это будет чудесно!
— На вашем месте, — осторожно заметил инспектор Квин, — я поостерегся бы иметь дело с… э-э-э… компанией закоренелых дармоедов.
В глазах миссис Салливан мелькнуло презрение.
— Они будут платными гостями, инспектор.
— Чем же они будут платить?
— Своим трудом. Каждый из них получит долгосрочный кредит в зависимости от его нужд. Чем на больший срок он останется, тем большим будет его долг. Но каждый раз, когда он что-нибудь сделает для деревни — смастерит стул, разрыхлит поле, покормит цыплят, — его долг будет уменьшаться.
— А если он никогда не вылезет из долга?
Женщина улыбнулась:
— Знаете, инспектор, большинство людей — даже такие прекрасные, как вы, — имеют бухгалтерские мозги.
Инспектор покраснел, чего с ним не случалось лет сорок.
— «Никогда не вылезет из долга!» Разве он не научится ремеслу? Не будет хорошо питаться и отдыхать? Не познает радости чистого тела и новых стимулов к жизни? А если наша деревня покажется ему слишком маленькой, то он вернется в большой мир, но уже совсем другим человеком — полным надежды и уверенности в себе. — Казалось, мисс Салливан вся светится от восторга. — Вот увидите, инспектор, это сработает!
«Я вижу это каждый день», — с горечью подумал инспектор.
На Сентр-стрит он видел целые ряды бродяг, бездельников, карманных воришек, сводников, шулеров, грабителей, убийц, наркоманов и торговцев наркотиками… Они проходили перед ним нескончаемым потоком. «Боже! — взмолился он про себя. — Пусть эта женщина сохранит незапятнанной свою несбыточную мечту. Она слишком стара, чтобы выдержать жестокую и грязную правду. Или такое в самом деле возможно, а я не в силах этого понять, так как превратился в заезженную старую клячу?»
Инспектор вздрогнул при звуке голоса мисс Салливан.
— Эмили Йорк хочет потратить свои деньги на то, чтобы дать этим людям самые простые и нужные вещи, вроде права на то, чтобы к ним обращались «мистер». Ради этого она живет только в двух комнатах своего замка, существуя исключительно на заработки, которые дает ей общественная деятельность, и тратит почти все свое состояние на Дом социальной службы. Поэтому она пойдет на все, чтобы защитить состояние семьи Йорк.
— Простите, — прервал инспектор, контролируя свой голос, как телевизионный диктор. — Я не вполне понимаю, мисс Салливан. От чего именно защитить?
— Ну… от всего, что могло бы ему угрожать. — Она внезапно забеспокоилась. — Я имею в виду, от всего, что может уменьшить ее долю… — Мисс Салливан испуганно прижала руку ко рту. — Боюсь, я слишком много болтаю.
— Я не стану этим злоупотреблять, — заверил ее инспектор.
— Благодарю вас.
Мисс Салливан поискала что-то в его лице и, казалось, нашла. Подойдя к плану, она начала переворачивать его. Инспектор подошел ей помочь. Они стояли рядом, глядя на пожелтевшую карту малопривлекательных окрестностей дома. Затем мисс Салливан повернулась к ней спиной и спросила:
— Хотите узнать еще что-нибудь, инспектор?
— Ну, я не собираюсь совать нос в чужие дела…
— Вот как? — Мисс Салливан с одышкой засмеялась. — А еще офицер полиции!
Перестав смеяться, она вздохнула и тяжело опустилась на стул у письменного стола.
— Садитесь, инспектор Квин. Боюсь, вы умеете обманывать не лучше меня.
