Рекс Стаут - Знают ответ орхидеи (сборник)
– Я могу идти?
– Останься, пока мы не закончим. – Теперь Вульф обратился к Кетеру: – Ты, Орри, займешься деловыми операциями Моллоя, его связями, финансовым положением. Завтра в десять утра мистер Фрейер ждет тебя в своем офисе. Он снабдит тебя всей необходимой информацией, от которой ты и будешь отталкиваться. Учти: получить доступ к бумагам и бухгалтерским книгам Моллоя будет чрезвычайно сложно.
– Если он их и вел, то в офисе ничего подобного не держал, – уточнил я. – По крайней мере, миссис Моллой никогда ничего такого не видела, а сейфа там не имелось.
Вульф изобразил изумление:
– Ну да? Риелтор – и не ведет никакого бухгалтерского учета? Похоже, Арчи, мне придется всерьез заняться тем самым старьем, которое вы ворошили с миссис Моллой. – Он снова обратился к Орри: – Так как Моллой умер, не оставив завещания, его вдова, насколько мне известно, имеет преимущественное право доступа ко всем его бумагам и документам, но должны быть соблюдены необходимые формальности. Мистер Фрейер сказал, что у миссис Моллой нет своего адвоката, поэтому я собираюсь предложить ей обратиться к услугам Паркера. Мистер Фрейер считает нецелесообразным для себя вести ее дела, в чем я с ним согласен. Если Моллой не хранил свою документацию в офисе, значит, бумаги заслуживают того, чтобы мы отыскали их в первую очередь. Есть вопросы?
Орри покачал головой:
– Сейчас нет. Быть может, появятся, когда я переговорю с Фрейером. Я вам позвоню.
Вульф скорчил гримасу. Дело в том, что в отсутствие срочных дел он не переносит, чтобы ему звонили между девятью и одиннадцатью утра, а также между четырьмя и шестью дня, то есть в те часы, когда он торчит в оранжерее. Но и в остальное время он либо с головой уходит в книгу, либо решает кроссворд, а то ведет на кухне нескончаемые переговоры с Фрицем по поводу меню, и эти проклятые телефонные звонки отрывают его от важных материй.
Вульф уже повернулся к Кимсу:
– Джонни, Арчи снабдит тебя фамилиями и адресами. Меня интересуют мистер Томас Л. Ирвин, а также мистер и миссис Джером Аркофф. Они были в театре с миссис Моллой. Причем миссис Аркофф позвонила миссис Моллой и сказала, что у нее есть лишний билет на представление. Вполне возможно, это ничего не значит. Икс мог попросту дожидаться подходящего случая, который ему наконец представился. Так или иначе, он знал наверняка, что миссис Моллой в тот вечер не будет дома. Следовательно, тут есть чем заняться. По просьбе мистера Фрейера этим вопросом уже занимались двое сыщиков. Правда, судя по их рапортам, они действовали чрезвычайно неуклюже. Если тебе удастся учуять хотя бы намек на то, что кто-то организовал это приглашение в театр, немедленно доложи мне. Говорят, ты тут перенапряг мозги?
– Когда?
Вульф покачал головой:
– Поговорим об этом в другой раз. Итак, ты свяжешься со мной, если у тебя возникнет хотя бы малейшее подозрение. Понял?
– Разумеется.
– Воспринимай это как приказ. – Вульф уже обращался к Солу Пензеру: – У меня есть одно особое поручение для тебя, Сол, но пока мы с этим повременим. Думаю, не мешало бы узнать, почему у Моллоя оказался конверт, адресованный Ричарду Рэнделлу, в котором лежал счет за аренду сейфа. Неважно, что с тех пор прошло три с лишним года. Если бы все дело сводилось к тому, чтобы получить от служащих компании информацию об их клиенте, я бы не стал ввязываться. Однако все отнюдь не так просто. Есть вопросы?
– Есть предложение, – сказал Сол. – Арчи может позвонить Лону Коэну в «Газетт» и попросить, чтобы тот снабдил меня хорошей фотокарточкой Моллоя. Чем-нибудь получше снимка в газете.
Остальные трое обменялись взглядами. Да, они были прекрасными сыщиками, но вряд ли успели, как Сол, сообразить, что Моллой может оказаться этим самым Ричардом Рэнделлом.
– Сделаем, – пообещал Вульф. – Еще вопросы?
– Нет, сэр.
Вульф обратился ко мне:
– Арчи, ты просматривал папку мистера Фрейера и видел рапорт, касающийся мисс Делии Брандт, секретарши Моллоя. Тебе известно, где ее можно найти?
– Да.
– Пожалуйста, поезжай к ней. Если она знает что-то полезное, приобщи это к делу. Но, поскольку ты теперь работаешь на миссис Моллой, сначала получи ее одобрение. Так что действуй.
Сол улыбнулся, Орри рассмеялся, Фред ухмыльнулся, Джонни хихикнул.
Глава восьмая
В семь пятнадцать я, как обычно, вошел в столовую, где за столом уже восседал Вульф, но я в тот день не вкушал, а заглатывал пищу, ибо на восемь тридцать у меня было назначено свидание в Виллидже. Что касается Вульфа, то у него от устриц до сыра обычно проходит полтора часа.
Назначить свидание Делии Брандт оказалось делом пустяковым. Я набрал номер телефона и сразу же вышел на нее, назвался, сообщил род своих занятий и сказал, что клиент попросил меня подъехать к ней и выяснить, способна ли она предоставить достаточно материала для газетной публикации о ее покойном боссе Майкле М. Моллое. Статья, которую напишет мой клиент, выйдет за ее подписью. Гонорар они разделят пополам.
Она задала мне парочку вопросов, после чего сказала, что ждет меня у себя дома в восемь тридцать вечера. Вот почему мне пришлось поторопиться с жареными утятами, после чего я оставил Вульфа наедине с салатом и умчался.
Дому номер 43 по Арбор-стрит не мешало бы подвергнуться преобразованиям, какие уже претерпел номер 171 по Восточной Пятьдесят второй улице. Его фасад давно следовало бы покрасить, да и лифт оказался бы великолепной заменой узкой и грязной деревянной лестнице.
Я поднялся на третий этаж, но никто не ожидал меня на пороге. Не обнаружив кнопки звонка, я постучал в дверь. Судя по времени, которое понадобилось мисс Брандт, чтобы дойти до двери, можно было вообразить, что за дверью скрывается просторная приемная. Однако дверь отворялась прямо в жилую комнатенку. И никакой тебе прихожей.
– Моя фамилия Гудвин. Я вам звонил.
– О да, конечно. Я совсем забыла. Проходите.
Передвижения по комнатушке требовали искусного лавирования. Одному богу известно, почему прямо посреди дороги стоял табурет для пианино и зачем он вообще понадобился, если никакого пианино не имелось и в помине. По крайней мере, табурет сгодился для того, чтобы положить на него пальто и шляпу, что я и сделал.
Хозяйка опустилась на кушетку и пригласила меня сесть. За неимением стульев я вынужден был примоститься рядом с ней и выворачивать шею в ее сторону.
– Я на самом деле забыла, – сказала она извиняющимся тоном. – Мои мысли парят, как голуби в небе.
Она сделала неопределенный жест, видимо имитируя парение своих мыслей.
