Эрл Гарднер - Дело о воющей собаке
– Какой адрес – Милпас-драйв, 4889?
– Да.
– А ваше имя?
– Перри Мейсон.
– Адвокат Перри Мейсон?
– Совершенно верно.
– С вами кто-нибудь есть?
– Нет.
– Кто еще находится в доме?
– Насколько мне известно, больше никого нет.
– Тогда оставайтесь там. Ничего не трогайте и никого не впускайте. Если в доме кто-то есть, не выпускайте их. Мы высылаем группу из отдела по расследованию убийств.
Перри Мейсон положил трубку и потянулся за сигаретой, но передумал, сунул портсигар в карман и вернулся в библиотеку. Быстро обыскав помещение, он прошел через дверь в задней стене. Она вела в спальню. Там горел свет, а на кровати лежал вечерний костюм.
Мейсон направился в ванную. На полке над умывальником находились безопасная бритва, крем для бритья и кисточка с остатками пены. Бритвой недавно пользовались.
К водопроводной трубе, тянущейся к ванне, была привязана собачья цепь, а рядом стояли две миски – одна с водой, другая пустая. На дне второй миски виднелись жирные следы, а по краям – остатки собачьих консервов.
На другом конце цепи находилась пружинная защелка, устроенная так, что достаточно было нажать на зубцы, чтобы освободить пса.
Мейсон вернулся в библиотеку и, не обращая внимания на тело человека, направился к трупу полицейской овчарки. На ее шее был лоснящийся от старости ошейник с серебряной табличкой, где было выгравировано: «Принц. Собственность Клинтона Фоули. Милпас-драйв, 4889», – а также кольцо, к которому, очевидно, прикреплялась защелка на висящей в ванной цепи.
Мейсон двигался осторожно, стараясь ничего не трогать. Он вернулся через спальню в ванную и произвел вторичный осмотр.
Заметив торчащее из-под ванны полотенце, адвокат вытащил его и обнаружил, что оно еще влажное. Он поднес полотенце к носу и почувствовал запах крема для бритья.
Выпрямившись и засунув полотенце на прежнее место, Перри Мейсон услышал звуки сирены и выхлопов полицейской машины.
Он прошел через библиотеку в коридор, с трудом протиснувшись в дверь, чтобы не сдвинуть с места все еще лежащее на паркете тело собаки, и вышел на крыльцо встретить полицейских, уже поднимающихся по ступенькам.
Глава 9
Яркие лампы немилосердно светили прямо в лицо Перри Мейсону.
Сидящий справа от него за маленьким столиком стенографист записывал его показания.
Напротив Мейсона сидел детектив – сержант Голкомб, устремивший на адвоката взгляд, в котором недоумение сочеталось с раздражением. Поодаль поместились трое сотрудников отдела по расследованию убийств.
– Вам незачем прибегать к дешевым эффектам, – заметил Перри Мейсон.
– Каким еще эффектам? – спросил сержант Голкомб.
– Лампам, светящим в лицо, и всему прочему. На меня это не действует.
Сержант глубоко вздохнул.
– Вы что-то утаиваете, Мейсон, – сказал он, – и мы хотим знать, что именно. Произошло убийство, и вас застали на месте преступления.
– Иными словами, вы думаете, что я его застрелил, не так ли? – осведомился Мейсон.
– Мы не знаем, что и думать, – раздраженно отозвался Голкомб. – Нам известно, что вы представляли клиента, демонстрирующего все признаки зарождающейся мании убийства, и что вы занимали враждебную позицию по отношению к жертве – Клинтону Фоули. Но мы не знаем, что вы делали в его доме, как туда проникли и кого пытаетесь защитить, хотя не сомневаемся, что вы изо всех сил стараетесь выгородить кого-то.
– Может быть, я выгораживаю самого себя, – заметил Мейсон.
– Начинаю так думать, – проворчал Голкомб.
– Это только доказывает, что вы никудышный детектив. Если бы вы использовали ваши мозги, то поняли бы, что сам факт, что я адвокат, представляющий интересы враждебной Клинтону Фоули стороны, должен был заставить его тщательно следить за своими словами и действиями. Со мной он должен был держаться только сугубо официально. Я никак не мог являться тем другом, которого он принимал в купальном халате, с наполовину выбритым лицом.
– Кто бы это ни проделал, – сказал сержант Голкомб, – он каким-то образом проник в дом. Собака, естественно, это услышала – у нее слух потоньше, чем у ее хозяина. Клинтон Фоули спустил пса с цепи, и вам пришлось застрелить его в целях самозащиты. Фоули примчался на звуки выстрелов, и вы прикончили и его.
– Вас удовлетворяет эта версия? – осведомился Перри Мейсон.
– Она начинает походить на правду.
– Тогда почему вы меня не арестовываете?
– Клянусь богом, я это сделаю, если вы не выложите все начистоту! В жизни не сталкивался со свидетелем по делу об убийстве, который бы изъяснялся так неопределенно. Вы говорите, что у вас была назначена встреча с Фоули на половину девятого, но не предъявляете никаких доказательств.
– А какие доказательства я могу предъявить?
– Кто-нибудь слышал, как вы договаривались о встрече?
– Не помню – я не обратил внимания.
– Как насчет такси, которое доставило вас туда?
– Говорю вам, я не заказывал такси, а поймал его на улице. Не помню, что это была за машина.
– У вас не сохранилась квитанция?
– Конечно нет. Я не коллекционирую чеки из счетчиков такси.
– Что вы с ней сделали? Выбросили на тротуар?
– Я даже не видел ее.
– Вы не помните, в какой машине ехали? В желтой, с шашечками или с красным верхом?
– Нет, черт возьми! Я не запоминал такие детали – ведь не мог же я рассчитывать, что меня будут допрашивать по поводу каждого моего шага! И я скажу вам еще кое-что. Как детектив вы не состоялись. Ваша реконструкция убийства показывает, что вы понятия не имеете, что произошло.
– Зато вы это знаете, верно? – промолвил Голкомб с обманчивым благодушием, способным побудить допрашиваемого сделать губительное для него признание.
– Я видел то же самое, что и вы, – ответил Мейсон.
– Отлично, – с сарказмом произнес сержант. – Тогда выкладывайте, что там случилось, если вы такой умный.
– Прежде всего, – начал Перри Мейсон, – пес сидел на цепи, когда убийца вошел в дом. Клинтон Фоули вышел к посетителю, поговорил с ним около минуты, потом вернулся и спустил с цепи собаку. После этого ее застрелили, а потом и самого Фоули.
– Почему вы так в этом уверены?
– Вы когда-нибудь видели, чтобы полотенце лежало под ванной? – с едкой иронией осведомился Мейсон.
– Ну и что из этого? – поколебавшись, спросил сержант.
– На этом полотенце был крем для бритья.
– И что дальше?
– Полотенце упало, когда Клинтон Фоули спускал с цепи собаку. Когда мужчина бреется, он не пачкает кремом полотенце. Крем попадает туда, только когда он вытирает с лица мыло. Ему приходится делать это в спешке, если его прерывают в середине бритья. Разумеется, Клинтон Фоули не сделал этого, когда собака залаяла в первый раз или когда он услышал, что в дом кто-то вошел. Он заговорил с этим человеком и во время разговора стал стирать полотенцем мыло с лица. Затем произошло нечто, заставившее его вернуться и спустить пса. Тогда убийца выстрелил. Вы сами могли бы до этого додуматься благодаря крему на полотенце, если бы использовали ваши мозги, вместо того чтобы задавать мне дурацкие вопросы.
