Агата Кристи - Смерть лорда Эдвера
Служанка замолчала, и в ее глазах показались слезы.
- Да, да, - сочувственно произнес Пуаро. - Не дай бог пережить такое. Часто ли мисс Адамс принимала снотворное?
- Время от времени она пила таблетки от головной боли, сэр, такие маленькие, в бутылочке, но доктор сказал, что вчера она выпила не то, что принимала всегда.
- Кто-нибудь приходил к ней вчера вечером?
- Нет, сэр. Вчера вечером ее не было дома.
- Она не сказала, куда идет?
- Нет, сэр. Она ушла около семи вечера.
- Ага. Как она была одета?
- В черное платье, сэр. Черное платье и черная шляпка.
Мы переглянулись.
- А что-нибудь из украшений на мисс Адамс было?
- Да, сэр. Перламутровое ожерелье.
- И перчатки, да? Серые перчатки?
- Верно, сэр. У нее были серые перчатки.
- Ясно. А теперь опишите нам ее настроение вчера вечером. Она была веселой? Или волновалась? Нервничала? А может, была печальной?
- Мне показалось, что мисс Адамс была чем-то очень довольна. Все время улыбалась, как будто услышала хорошую новость.
- Когда она вернулась?
- Чуть позже двенадцати ночи, сэр.
- В каком настроении? Таком же веселом?
- Она выглядела ужасно уставшей, сэр.
- Но не разочарованной? Не огорченной?
- О нет, сэр. Мне кажется, что ее настроение не изменилось, просто она с ног валилась от усталости. Она начала звонить кому-то по телефону, но потом сказала, что у нее нет никаких сил и что она позвонит завтра.
- Ага! - глаза Пуаро заблестели от волнения. Он наклонился к служанке и спросил с напускным равнодушием:
- А вы не слышали имени того, кому она звонила?
- Нет, сэр. Мисс Адамс позвонила на телефонную станцию. Телефонистка на коммутаторе, наверное, сказала ей как обычно: "Ждите, вызываю", и мисс Адамс ответила: "Хорошо", а потом вдруг зевнула и проговорила: "Ох, как я устала. Просто никаких сил", положила трубку и стала раздеваться.
- А по какому номеру она звонила? Не помните? Подумайте, это может оказаться важным.
- К сожалению, не могу сказать, сэр. Помню только, что это был номер в районе Виктории. Видите ли, я не особенно прислушивалась.
- Мисс Адамс что-нибудь пила или ела перед тем, как лечь спать?
- Стакан теплого молока, как всегда.
- Кто приготовил его?
- Я, сэр.
- Вчера вечером никто сюда не приходил?
- Никто, сэр.
- А днем?
- Не припоминают сэр. Мисс Адамс уходила обедать, пить чай. Вернулась в шесть часов.
- А откуда молоко? То, которое она пила вчера перед сном.
- Его приносят в четыре часа пополудни, сэр, и оставляют у двери. Но я умерена, что с молоком все в порядке, сэр. Я сама пила его с чаем сегодня утром. Да и доктор сказал, что она умерла от того лекарства.
- Может быть, я ошибаюсь, - заявил Пуаро. - Да, возможно, я совсем неправ. Я поговорю с доктором. Но видите ли, у мисс Адамс были враги. Там у них в Америке все не так, как здесь…
Он замолчал, но бесхитростная Алиса уже попалась на крючок.
- О! Я знаю, сэр! Я читала про Чикаго и про бандитов и все такое. Это ужасная страна. Не знаю, куда там полиция смотрит. У нас в Англии полицейские совсем не такие.
Пуаро не стал перебивать простодушную служанку, понимая, что это избавляет его от обязанности объясняться самому.
Его взгляд упал на небольшой кожаный портфель, лежащий в кресле.
- Мисс Адамс брала этот портфель с собой вчера вечером? - спросил Пуаро.
- Она взяла его утром, сэр. В шесть часов вечера она пришла домой без портфеля, но ночью вернулась с ним.
- Ясно. Можно я открою его?
После того, как Алиса преодолела свое первоначальное недоверие, управлять ею стало легко, как ребенком. Теперь она могла разрешить все, что угодно.
Портфель не был закрыт на замок. Пуаро открыл его, и я заглянул через плечо своего друга.
- Видите, Гастингс? Вы видите? - взволнованно пробормотал Пуаро.
Содержимое портфеля говорило о многом. Там была коробка с гримом, два предмета, в которых я узнал супинаторы - специальные стельки, вкладываемые в обувь для того, чтобы увеличить рост ее владельца, пара серых перчаток и завернутый в бумажную салфетку изящный парик золотистого цвета с точно таким же оттенком, как у Джейн Уилкинсон. Парик был расчесан на центральный пробор и завит сзади.
- Ну, теперь вы верите, Гастингс? - спросил Пуаро.
Если у меня и оставались до этого момента какие-то сомнения, то теперь они рассеялись.
Пуаро закрыл портфель и повернулся к служанке.
- Вы не знаете, с кем мисс Адамс ужинала вчера вечером?
- Нет, сэр.
- А с кем обедала или пила чай?
- Насчет чая не знаю. А обедала, я думаю, с мисс Драйвер.
- Мисс Драйвер?
- Да. Это ее близкая подруга. У нее шляпный магазин на Моффат-стрит. Называется "Женевьева".
Пуаро записал этот адрес в блокнот под адресом доктора Хита.
- Еще один вопрос, мадам. Вы можете припомнить хоть что-нибудь заслуживающее на ваш взгляд внимания, например, что мадемуазель Адамс говорила или делала после того, как вернулась в шесть вечера после чая.
Служанка задумалась.
- Не могу припомнить, сэр, - наконец сказала она. - Я спросила ее, не выпьет ли она чаю, но она сказала, что недавно пила.
- О! Сказала, что пила, - перебил ее Пуаро. - Pardon[26]. Продолжайте.
- А потом она писала письмо почти до тех пор, пока не ушла.
- Письмо, да? Вы не знаете кому?
- Знаю, сэр. Сестре в Вашингтон. Она писала своей сестре дважды в неделю и сама отправляла эти письма. Всегда старалась успеть до выемки почты из ящика. А это письмо мисс Адамс забыла отправить.
- Так оно сейчас здесь?
- Нет, сэр. Его отправила я. Мисс Адамс вспомнила о нем, когда ложилась спать. Я сказала, что сбегаю и опущу его. Есть такой специальный ящик для опоздавших писем, так если наклеить дополнительную марку и бросить письмо туда, оно уйдет вовремя.
- Ага! А далеко от вас этот ящик?
- Нет, сэр, прямо за углом.
- Вы закрыли квартиру на ключ, когда уходили?
Алиса растерянно посмотрела на Пуаро.
- Нет, сэр, просто притворила дверь. Я всегда так делаю, когда отлучаюсь ненадолго.
Пуаро хотел что-то сказать, но передумал.
- Хотите взглянуть на нее, сэр? - спросила служанка, и в глазах ее заблестели слезы. - Она и мертвая такая же красивая.
Мы прошли за Алисой в спальню.
Карлотта Адамс неподвижно лежала в кровати. Лицо ее было странно умиротворенным, как у спящего ребенка. Сейчас она выглядела даже моложе, чем в тот вечер в "Савое".
Странное выражение появилось на лице моего друга. Он перекрестился.
- J'ai fait un serment[27], - сказал он, когда мы спускались по ступенькам к выходу.
