Грант Аллен - Дело врача
Данные оказались точными…. Но я все время забываю, что еще не представил вам мою колдунью.
Когда я впервые увидел Хильду Уайд, она была удивительно красивой, веселой и грациозной девушкой, Каких я до того не встречал. Ее привела сестра Ле-Гейта. У нее были карие глаза, каштановые волосы, а лицо бело, как воск или сливки, но не холодно, как мрамор — таким теплым казался легкий бархатистый пушок на щеках. Я хочу сразу подчеркнуть, что в ней не было ничего сверхъестественного. Несмотря на редчайший дар, который неразумные люди воспринимали как что-то таинственное или волшебное, она была, по сути, обычной английской девушкой — живой, отлично воспитанной, благоразумной, обаятельной — и играющей в теннис. Жизнерадостная душа уводила ее далеко за пределы среды обитания — довольно унылой в целом. Но самое главное — она была цельной, искренней и сияющей, как лучик солнечного света. Она не претендовала на обладание тайными силами; она не общалась с потусторонними духами; она просто была сильной и обаятельной личностью с поразительно цепкой памятью и редкостной даже для женщины интуицией. Хильда рассказала мне, что такую память унаследовала от своего отца, в роду которого многие прославились этим чудесным свойством. С другой стороны, импульсивный темперамент и быстрота реакции достались Хильде, по ее мнению, от матери и ее валлийских предков.
На первый взгляд она казалась барышней, каких много — немного легкомысленной, миловидной, большой поклонницей спорта на свежем воздухе (особенно верховой езды) и любительницей природы. Но порой можно было заметить особый блеск в ее темных глазах — признак скрытых движений, глубокой задумчивости, которые заставляли предположить наличие особых душевных качеств. Не скрою, что с первых же часов нашего знакомства Хильда Уайд чрезвычайно заинтересовала меня. Я был воистину околдован. Ее лицу была присуща странная особенность: оно невольно притягивало взгляд; в нашем родном языке нет слова для этого свойства, но все распознают его. Не заметить Хильду было немыслимо. Она была из тех девушек, которых, раз увидев, не забудешь.
Званый обед, где мы встретились, давал Ле-Гейт — впервые после того, как женился во второй раз. Веселый, пышнобородый, он просто светился от радости. Он гордился своей женой и недавно полученным званием королевского адвоката. Новая миссис Ле-Гейт сидела во главе стола, красивая, умелая, отлично владеющая собой — яркая, энергичная женщина и образцовая хозяйка дома. Еще совсем молодая, она была крупной и властной особой. Она произвела благоприятное впечатление на всех гостей.
— Бедные осиротевшие дети обрели новую мать! — хором твердили дамы. И она, в самом деле, выказывала все качества хорошей хозяйки.
Сидя рядом с мисс Уайд у столика с мороженым, я высказал свое мнение по этому поводу вполголоса — ведь обсуждать хозяев дома у них за столом неучтиво.
— Похоже, Хьюго Ле-Гейт сделал отличный выбор. Мэйзи и Этти повезло, о них будет заботиться такая разумная и умелая мачеха! Что вы об этом думаете?
Милая колдунья взглянула на хозяйку, словно стрелу метнула, подняла стоявший перед нею бокал с вином, снова опустила и тихо, так, чтобы мог слышать только я, но отчетливо и твердо произнесла слова, потрясшие меня до глубины души:
— Я думаю, не пройдет и года, как Ле-Гейт убьет ее.
Я не сразу сумел ответить, настолько сильно поразило Меня это уверенное предсказание. Каково услышать такое За десертом, у стола красного дерева, уставленного вином и фруктами, о своем лучшем друге, в его собственном Доме?! Уверенность, с которой Хильда Уайд высказала свое мнение совершенно незнакомому человеку, лишило меня дара речи. Почему она так думает? И почему доверила именно мне это поразительное откровение?
Глубоко вздохнув, я наконец смог высказать свое изумление. Гости, занятые болтовней, нас не замечали.
— На каком основании вы построили этот вывод? — спросил я осторожно. — Вы меня испугали!
Девушка слизала с ложечки шарик абрикосового мороженого, подождала, пока оно растает во рту, и прошептала:
— Сейчас не спрашивайте меня ни о чем. Отложим объяснение. Но я уверена, что так и будет. Поверьте, я не выдумываю…
Она была права, конечно. Продолжать подобный разговор на празднике было бы и грубо, и глупо. Пришлось мне поневоле закупорить сосуд моего любопытства и ждать, пока прекрасная сивилла снизойдет до толкований.
После обеда мы перешли в гостиную. Хильда Уайд почти сразу подошла к утолку, где я устроился. Походка у нее была легкая и быстрая.
— О, Камберледж, — начала она, как будто ничего особенного не случилось, — я так рада нашему знакомству! Теперь я могу с вами поговорить, и мне это очень нужно. Ведь вы служите в клинике Св. Натаниэля, а я очень хочу получить там место медсестры…
— Место медсестры! — воскликнул я, слегка озадаченный, потому что эта юная леди в платье из тончайшего светлого индийского муслина напоминала бабочку и казалась бесконечно далекой от этой трудной работы. — Вам это действительно нужно? Или вы, подобно тысячам современных барышень, жаждете Служения, не понимая, что служение, как правило, малоприятное занятие? Уход за больными, должен сказать, не ограничивается ношением гофрированного чепца и форменного платья.
— Я знаю, — ответила она с неожиданной серьезностью. — Как же мне об этом не знать, если я уже служу медсестрой в госпитале Святого Георгия?
— Вы — медсестра! Да еще в таком госпитале! Зачем же вам переходить в клинику Св. Натаниэля? Зачем? Ваш госпиталь расположен в намного лучшем районе Лондона, и пациенты там чаще всего принадлежат к лучшему обществу, чем у нас в Смитфидде.
— И это мне известно. Однако… В клинике Св. Натаниэля работает Себастьян, а я хочу работать с Себастьяном.
— Профессор Себастьян! — При упоминании имени моего великого учителя я не смог сдержать порыв энтузиазма. — Ах, если вы стремитесь попасть в сотрудники к Себастьяну, тогда я верю, что ваши намерения не поверхностны.
— Верите? — повторила она с непонятной интонацией, и по лицу ее прошла тень, как от облака. — Да, поверьте, это желание идет из глубины! Цель моей жизни — быть рядом с Себастьяном, наблюдать за ним. Я очень хочу добиться этого… Но я, возможно, слишком поспешно доверилась вам? Тогда я умоляю вас не выдавать ему мое желание.
— Вы можете безусловно положиться на меня, — ответил я.
— О да, я почувствовала это, — вставила она, взмахнув рукой. — Конечно, по вашему лицу я сразу увидела, что вы человек чести — человек, которому можно доверять. Иначе я не заговорила бы с вами. Но… вы мне обещаете?
