Джозефина Тэй - Человек из очереди
Она согласилась. То затишье, то яблоку негде упасть — так уж у них повелось.
Зависит ли это от количества постояльцев?
Не всегда. Но вообще-то зависит. В гостинице — как у них: то густо, то пусто.
А бывает, когда в гостинице нет мест?
Да. Вот недавно все было забито — кооператоры съехались. Все было занято, все двести номеров. Она не помнит, чтобы когда-нибудь еще творилось такое.
— Когда это было? — спросил Грант.
— Да в начале февраля. У них съезды два раза в году.
В начале февраля? Из каких мест эти кооператоры съезжаются?
Оказалось, со всей Средней Англии.
А из Лондона?
Как правило, не из Лондона. Но, надо думать, оттуда тоже кто-нибудь приезжает.
Грант заторопился к поезду, по пути раздумывая над этой, еще одной возможностью, но не нашел ее многообещающей. Он сам не знал почему. Просто не того типа человеком казался ему покойный. Если он и был продавцом, то скорее в той сфере торговли, которая требовала от своих служащих известного шика.
Обратное путешествие совсем не напоминало утреннее, когда у него на сердце было легко и думалось хорошо и неспешно. Солнце скрылось, серый туман заволок пейзаж. В бледном вечернем свете он сразу стал казаться плоским, унылым и однообразным. Кое-где среди тополей неприветливо и тускло проблескивали полоски воды. Грант занялся газетами, а когда читать стало нечего, просто глядел, как серый, расплывчатый вечер летит мимо, и лениво думал о том, какова же все-таки была профессия у погибшего. Непрекращающийся, временами довольно громкий разговор трех других обитателей купе о каких-то формовках отвлекал его и раздражал до чрезвычайности. Он немного повеселел, только когда заметил сигнальные огни. Рубиновые и изумрудные, на фоне угасающего неба они словно висели в воздухе — каждый сам по себе. Это чудо заворожило Гранта. Казалось невероятным, что вся эта фантастика держится на невидимых, но прочных опорах и стальных перекладинах, а своим существованием обязана динамо-машине. Но он был рад, когда долгий гудок и тряска на стыках путей возвестили о конце путешествия и над ним засверкали мощные лондонские огни.
Когда он входил в Ярд, у него возникло странное ощущение, будто то, за чем он гонялся весь день, ждет его здесь. Может, все-таки утреннее предчувствие его не обмануло? Может, сейчас наконец-то в его руках окажется тот единственный, тот самый необходимый кусочек информации, благодаря которому он узнает всю историю мертвеца? Грант с трудом сдерживал нетерпение. Никогда еще лифты ему не казались такими медленными, а коридоры — такими длинными.
Но там его ничего не ждало, абсолютно ничего, кроме письменного рапорта Уильямса. Уходя пить чай, сержант на случай его возвращения оставил письменный отчет. В нем было то, что Грант уже слышал по телефону, — только в более подробном варианте.
Однако в тот самый момент, когда Грант входил в Ярд, престранная вещь приключилась… с Денни Миллером. Он сидел боком в кресле у себя в Пимлико, перекинув стройные свои ноги в роскошных туфлях через подлокотник, с сигаретой в длиннющем мундштуке, цепко зажатом в зубах. Перед ним посреди комнаты стояла его «птичка». Она была занята примеркой вечерних платьев, которые вытряхнула из отделений платяного шкафа, как горошины из стручка. Она медленно повернулась, и свет засверкал на легкой, вышитой бисером ткани платья, выгодно подчеркивавшего длинные линии ее красивого тела.
— Вот это, пожалуй, неплохо, правда? — произнесла она, ловя в зеркале взгляд Денни. Но вдруг заметила, как глаза Денни, до этого устремленные на ее спину, расширились и приняли почти безумное выражение.
— Что с тобой? — спросила она, резко обернувшись.
Но Денни явно ее не слышал, и выражение его глаз оставалось все таким же. Внезапно он выхватил изо рта мундштук, кинул в камин сигарету и вскочил со стула, торопливо шаря вокруг.
— Моя шляпа! — воскликнул он. — Где, черт возьми, моя шляпа?
— На стуле позади тебя, — изумленно отозвалась «птичка». — Какая муха тебя укусила?
Схватив шляпу, Денни выскочил из комнаты, как будто за ним гнались все фурии ада. Она слышала, как он прогрохотал по лестнице, потом хлопнула входная дверь. Она все еще стояла в полном недоумении и смотрела ему вслед, когда услышала, что он возвращается. Легко, как кошка, он взбежал по лестнице, перескакивая через три ступеньки, и через мгновение был уже в комнате.
— Дай мне быстренько двухпенсовик. У меня двухпенсовика нет.
Машинально она протянула руку к дорогой изящной сумочке — одному из его подарков — и вынула монету.
— Я и не знала, что ты настолько обнищал! — поддела его «птичка», рассчитывая таким образом вызвать его на объяснение.
— Сгинь! — отмахнулся он и снова исчез. Денни прибыл к телефонной будке несколько запыхавшийся, но безмерно довольный собой, и, не подумав опуститься до такой прозы, как телефонный справочник, затребовал, чтобы его соединили немедленно со Скотланд-Ярдом. Во время неизбежного ожидания на маленьком квадратике кабинки он отбил чечетку, выражая этим одновременно свое нетерпение и свой триумф. Наконец он услышал на другом конце провода голос Гранта.
— Послушайте, инспектор, это Миллер говорит. Я только что вспомнил, где видел того парня, о котором вы спрашивали. Дошло? Так вот, я ехал с ним в одном поезде на скачки в Лестер в конце января. Уверен ли я? Да. Так, как будто это было вчера. Мы говорили о скачках, и он, похоже, в этом хорошо разбирается. Но я его никогда там не встречал — ни до, ни после. А?.. Нет, ничего букмекерского при нем не видел… Не стоит благодарности. Я сам до смерти рад, что сумел помочь. Я же вам говорил, что меня память никогда еще не подводила!
Денни покинул будку и отправился — на сей раз уже менее поспешно — к себе, чтобы примириться с оставленной им и разобиженной «птичкой», а Грант повесил трубку и глубоко, с облегчением вздохнул. Поезд на скачки! Это уже было очень похоже на истину. Каким же дураком он был! Каким круглым дураком! Как же он до этого сам не додумался?! Не вспомнить, что если для двух третей британцев Ноттингем ассоциировался с кружевными фабриками, то по крайней мере для одной трети — со скачками! Разумеется, скачки объясняли все — манеру покойного одеваться, его поездку в Ноттингем, его склонность к музыкальной комедии и даже, возможно, его связь с бандой.
Он послал за справочником по скачкам. Да, действительно, второго февраля были бега в ноттингемском Колвик-парке. А до этого в Лестере — в конце января. Это подтверждало рассказ Денни. Это он преподнес инспектору ключик к делу.
И надо же, чтобы из всех дней недели информация попала к нему в субботу, единственный день, когда в букмекерских конторах ни одной живой души не застанешь. Про воскресенье и говорить нечего — в воскресенье их и дома не найдешь. Одна мысль просидеть целый день безвылазно дома внушала им ужас: в воскресенье они раскатывали в машинах по всей Англии вдоль и поперек, как просыпанная ртуть. Итак, банковские и букмекерские розыски придется отложить до окончания уик-энда.
