Жорж Сименон - Мегрэ расставляет ловушку
— Жанвье не звонил? Да? Что он сказал? Нашли три таких костюма, но приметы, данные Мартой Жюссеран, не подходили.
— Звоню с бульвара Сен-Жермен… Я поставил сержанта у дверей дома… Да… Да… Жду вас… Сейчас посмотрю название бистро…
Он вышел из кабины и прочитал написанное эмалью во всю витрину название заведения.
— Кафе «Сольферино»…
Мегрэ посоветовал ему оставаться внутри и не высовываться.
Менее чем через четверть часа, когда Лапуэнт уже сидел за стойкой и приканчивал второй стаканчик белого вина, показались две маленькие машины полиции. Они остановились на разных углах квартала…
Из одной из них вылез Мергэ, более грузный и неповоротливый, как показалось Лапуэнту, чем обычно.
— Шеф, это оказалось так просто, что я боюсь поверить…
Если даже Мегрэ и нервничал так же, как он, то по нему это не было заметно.
— Что ты пьешь?
— Белое.
Мегрэ поморщился.
— У вас есть бочковое пиво?
— Конечно, господин Мегрэ.
— Вы знаете меня?
— Я часто видел ваши портреты в газетах. А в прошлом году, когда вы были заняты в министерстве напротив, несколько раз заходили сюда пропустить глоток. — Он подал пиво.
— Прекрасно.
За это время была осуществлена операция, хотя и не такая значительная, как накануне ночью, но не менее эффективная. Два инспектора поднялись на самый верхний этаж дома, остальные заняли посты на тротуаре, за углом. Вдобавок в непосредственной близости от дома расположилась машина с передатчиком.
Конечно, все это было ни к чему. Такие убийцы редко защищаются, еще реже — с оружием в руках.
— Я пойду с вами?
Мегрэ утвердительно кивнул, и они вдвоем вошли к консьержке. Ее комната была выдержана в стиле буржуа, с маленькой гостиной, отделенной красной велюровой занавеской от кухни. Консьержка лет пятидесяти оказалась спокойной и улыбчивой женщиной.
— Что вам угодно, господа?
— Монсин, пожалуйста.
— Второй этаж, налево.
— Вы не знаете, он у себя?
— Возможно. Я не видела, чтобы он уходил.
— Мадам Монсин тоже дома?
— С полчаса назад она вернулась с прогулки.
Мегрэ никак не мог отделаться от мыслей о беседе с профессором Тиссо у Пардона. Дом был тихий, комфортабельный. Вид этого старомодного, построенного в стиле середины прошлого века здания, внушал доверие. Они могли бы воспользоваться хорошо смазанным с блестящими медными частями лифтом, но предпочли подняться по лестнице, застеленной темно-красным ковром.
На большинстве циновок перед дверями из темного дерева были написаны инициалы хозяев, а звонки отблескивались солнечными зайчиками. Ни звука не проходило сквозь эти толстые стены, никакого запаха из кухни не проникало на лестничную площадку. На одной из дверей висела табличка с фамилией врача — специалиста по легочным болезням.
На втором этаже, налево, на медной табличке того же формата, но с более модным шрифтом, можно было прочитать: «Марсель Монсин, архитектор-декоратор».
Мужчины переглянулись, и Лапуэнту показалось, что Мегрэ взволнован не меньше его. Комиссар протянул руку и позвонил. Время тянулось невероятно долго, и наконец дверь открылась. Служанка двадцати лет, в белом фартуке, удивленно посмотрела на них и спросила:
— Вам кого?
— Мосье Монсин дома?
Она озадаченно пробормотала:
— Я не знаю. Значит, он был дома.
— Если вы подождете минутку, я пойду спрошу мадам…
Ей не было необходимости уходить. Еще молодая женщина, только что вернувшаяся с прогулки и от жары переодевшаяся в пеньюар, показалась в конце коридора:
— Кто там, Одиль?
— Два мосье желают поговорить с господином, мадам. Запахнув полы пеньюара, она подошла, смотря прямо в лицо Мегрэ, как будто он ей напоминал кого-то.
— Что вам угодно? — спросила она.
— Ваш муж дома?
— То есть?!
— Значит, он тут.
Она слегка покраснела.
— Да. Но он спит.
— Я буду весьма обязан, если вы его разбудите.
Еще колеблясь, она пробормотала:
— Извините, с кем имею честь?
— Уголовная полиция.
— Комиссар Мегрэ, не так ли? Мне показалось, что я вас узнала…
Мегрэ был уже в прихожей.
— Идите, разбудите своего мужа. Я думаю, что он пришел поздно прошлой ночью?
— Что вы хотите сказать?
— Это у него привычка такая: спать после одиннадцати утра?
Она улыбнулась.
— Это часто с ним бывает. Он любит работать вечером, иногда далее ночью. Он гений, художник.
— Он не уходил прошедшей ночью?
— Нет, насколько я знаю. Подождите в гостиной, я пойду, разбужу его.
Мадам открыла дверь в комнату, обставленную с неожиданной в этом старом доме современностью. Она не была броской или кричащей, и Мегрэ отметил, что он смог бы жить в такой обстановке. Единственное, что ему не понравилось, — это картины на стенах, содержание которых он не понял.
Лапуэнт внимательно наблюдал за входной дверью. Впрочем, это было лишним: к этому времени все входы и выходы были тщательно блокированы полицией.
Молодая женщина, удалившаяся всего на две-три минуты, появилась вновь, уже причесанная.
— Он сейчас будет. У Марселя странная привычка, над которой я иногда подшучиваю: он стыдится показываться перед гостями в неглиже…
— Вы спите в разных комнатах?
Она слегка вздрогнула и ответила непринужденным тоном:
— Как и большинство супружеских пар, не так ли?
Разве это не было чуть ли не правилом для людей подобной категории? То, что они спали в разных комнатах, еще ни о чем не говорило. Комиссар лишь пытался определить, не играла ли она какую-то роль в этом деле, догадывалась ли она о чем-либо или, наоборот, задавала себе вопрос, что побудило комиссара Мегрэ прийти к ее мужу.
— Ваш муж работает в этой комнате?
— Да.
Она открыла боковую дверь в довольно просторный кабинет, окна которого выходили на бульвар Сен-Жермен. Мегрэ заметил там доски для рисунков, рулоны бумаги, разложенные или свернутые макеты странного вида, похожие на театральные декорации.
— Он много работает?
— Даже слишком, что вредно для здоровья. А оно у него никогда не было крепким. В это время года мы должны были поехать в горы, как и в прошлые годы, но он получил заказ и не смог взять отпуск.
Мегрэ редко приходилось встречать такую спокойную, уравновешенную женщину. Разве не должна была она встревожиться, зная из газет об убийце с Монмартра и что Мегрэ ведет расследование этого дела, увидев комиссара в их доме? Но она лишь с любопытством наблюдала за столь известным человеком, сохраняя невозмутимый вид.
— Я пойду посмотрю, готов ли он.
Мегрэ, удобно расположившись в кресле, набил трубку, медленно раскурил ее и переглянулся с Лапуэнтом, которому не сиделось на месте.
