Джун Томсон - Тетради Шерлока Холмса (сборник)
– А как эти чековые книжки попадают к Чизмену? – полюбопытствовал Холмс. – Он, верно, шарит по чужим карманам, а?
Сэмми широко улыбнулся простодушию собеседника:
– Не-а, папаша! Чизи не карманник. Не обучен. Он может вытащить бумажник из бесхозного пальто, что висит на вешалке или перекинуто через спинку стула, но это самое большее, на что он способен.
– А, понял! – заявил Холмс, словно его только сейчас осенило. – Значит, он заполняет украденный чек и предъявляет его в банке жертвы?
На лице Сэмми снова расползлась насмешливая улыбка.
– Ежели б он так делал, недолго ему оставаться уркой.
– Так что же он делает?
– Он вырывает несколько последних листков из чековой книжки, так что ее владелец до последнего ничего не подозревает, и предъявляет их в другом банке, не том, что указан на чеке. Или попросту продает. Ворованными чеками промышляет куча народу. Что ж, мистер Холмс, это все или вам еще что-нибудь хочется знать? Меня дома дожидается одна хорошенькая девчонка. Такая красотка!
Холмс заверил его, что это все. Сэмми Нокс встал, пожал нам руки, а затем с ловкостью, достойной опытного фокусника, подхватил какую-то смятую бумажку, лежавшую на столе, и опустил ее в карман. Потом не без некоторого изящества приподнял свой котелок и вышел из пивной.
– Что это была за бумажка? – спросил я, когда дверь за ним закрылась.
Холмс рассмеялся.
– Не знаю, как называет эту бумажку Сэмми, – ответил он, – но мы с вами назвали бы ее купюрой, Уотсон. Он честно заработал фунт. Благодаря Сэмми я теперь знаю, как нам застукать полковника Кэрразерса, то есть Чизмена, и надолго упечь его в кутузку. Ну все, хватит на сегодня жаргонных словечек, несмотря на всю их притягательность.
– Как же вы планируете его арестовать? – спросил я, сгорая от любопытства.
– В «Кандагар» допускаются гости, не так ли? – небрежно поинтересовался Холмс.
– Да, – подтвердил я.
– А запасной выход там есть?
– Понятия не имею, – ответил я, поставленный в тупик его вопросами.
– Это надо выяснить, прежде чем мы предпримем дальнейшие действия. Кроме того, нужно поговорить с управляющим и предупредить Лестрейда, поскольку мне понадобится их помощь, а также участие двух констеблей. Сейчас я отправлюсь к Лестрейду, а после, пожалуй, начнем.
На обратном пути мы с Холмсом расстались: я вернулся на Бейкер-стрит, а он, видимо, отправился в Скотленд-Ярд, чтобы повидаться с Лестрейдом и рассказать ему о плане поимки Кэрразерса-Чизмена. Этого события (а именно ареста) я ожидал с нетерпением, так как чувствовал, что этот человек не только обвел вокруг пальца Сэрстона и членов клуба «Кандагар», но и в какой-то мере замарал репутацию британской Индийской армии и моих храбрых сослуживцев, которые как один – от высших чинов до самого последнего рядового – отстаивали, иногда ценой собственной жизни, честь нашей страны, и беркширцев в частности.
Должно быть, с Лестрейдом удалось договориться без труда, ибо Холмс вернулся еще до обеда и выглядел весьма довольным.
– Лестрейд прямо-таки мечтает упечь Кэрразерса за решетку, – объявил он, усаживаясь в свое кресло и раскуривая трубку. – Полковник у него как бельмо на глазу еще с прошлого лета, когда расследовалось дело Фицгиббонов.
– А, скандал с Фицгиббонами! – воскликнул я. – Значит, Кэрразерс и там наследил?
– Видимо, да. Во всяком случае, Лестрейд в этом уверен, хотя у него недостаточно доказательств, чтобы довести это дело до суда.
– Господи! – изумленно пробормотал я, не в силах выдавить что-либо еще.
– Да уж! – криво усмехнулся Холмс.
В свое время эту историю долго мусолили газеты, охочие до сенсаций. Хотя имена главных действующих лиц пресса, во избежание обвинений в клевете, не упоминала, каждому, кто хотя бы краем уха слыхал о том, что делается в аристократических кругах, было ясно, что «прекрасная дочь выдающегося члена палаты лордов» – это не кто иная, как леди Ванесса Фицгиббон, дочь лорда Уэлсли Фицгиббона. Ее тайная помолвка с блестящим гвардейским офицером Монтегю Орм-Уистоном, на которую вот уже три месяца намекали светские хроникеры «Дейли эко» и «Морнинг стар», внезапно расстроилась, а леди Ванесса и ее мать отправились с продолжительным визитом на Сейшельские острова.
– Итак, – продолжал Холмс, – Лестрейд полагает, что арест полковника принесет ему заслуженные лавры. – И вдруг без какой-либо связи с предыдущим добавил: – У вас есть чековая книжка, Уотсон?
– В данный момент нет. Если помните, Холмс, три дня назад вы изъяли ее у меня и заперли в своем письменном столе.
– Ну конечно! Я совершенно забыл об этом. Но если вы согласитесь с моим планом, я немедленно верну ее вам.
– Что за план? – спросил я, недоумевая, какая роль в нем может быть отведена моей чековой книжке.
– Мы придем в «Кандагар»…
– Мы? – перебил я Холмса. – Вы имеете в виду – я тоже там буду?
– Мы с Лестрейдом будем вашими гостями. Позавтракаем, затем сыграем на бильярде.
– Когда?
– В пятницу.
– Но ведь там будет и Кэрразерс! Если вы помните, он теперь завтракает в клубе по пятницам, а не по средам – думаю, намеренно переменил день, чтобы не встречаться со мной.
– Значит, вас обоих ждет радостная встреча, – заметил Холмс с веселостью, которой я отнюдь не разделял.
– Я не думаю… – запротестовал было я.
– И не надо, приятель. Думать предоставьте мне, ибо у меня это получается лучше. А теперь, – добавил он, направляясь к двери, – я должен снова заскочить к Лестрейду, чтобы окончательно все согласовать. Если бы я играл в крикет, я бы сравнил Лестрейда с участником, который стоит позади калитки и ловит мяч, вас – с защитником калитки, а себя – с игроком, который выполняет удар, именуемый, кажется, гугли[37].
– А Кэрразерса? – спросил я.
– О, он отбивающий, которого придется вывести из игры! – заявил Холмс и, от души расхохотавшись, побежал вниз по ступенькам.
* * *В следующую пятницу мы с Холмсом отправились в «Кандагар», чтобы провести «небольшой крикетный матч», как он упорно продолжал именовать свой план. Холмс находился в чрезвычайно возбужденном состоянии и явно получал удовольствие от мысли о приближающемся приключении и его последствиях, которые, если все пойдет хорошо, будут означать разоблачение полковника Кэрразерса.
Перед тем как войти в клуб, Холмс настоял на том, чтобы осмотреть запасной выход и удостовериться, что Лестрейд обеспечил контроль над ним. Не то чтобы он считал, будто на инспектора нельзя положиться, просто, как любой генерал перед сражением, хотел убедиться, что все устроено согласно плану. Это педантичное внимание к мелочам распространялось даже на внешний вид Холмса: он приклеил маленькие черные усики, чтобы Кэрразерс, который мог видеть портрет моего друга в газетах, не узнал его.
