Рекс Стаут - Сочиняйте сами
— Конечно.
— Но учтите, что после того, как я доложу все мистеру Вулфу, он может отменить мое предложение. Во-первых, дайте мне рукопись. На всякий случай я проверю, нет ли на ней отпечатков пальцев, а мистер Вулф сравнит текст с остальными. Во-вторых, никому не говорите ни слова. У вас, если не ошибаюсь, нет адвоката?
— Нет.
— Хорошо. В-третьих, не вступайте ни в какие переговоры с Алисой Портер. Если получите от нее письмо — не отвечайте. Если она будет звонить — вешайте трубку. В-четвертых, пусть мистер Вулф отнесется к этому случаю как к части того, ради чего он был приглашен. Он не может лично допросить всех служащих издательства и не будет этим заниматься, но у него есть квалифицированные люди, которые проделают это, если, конечно, мистер Имхоф окажет им содействие.
— Содействие, гм! — буркнул Имхоф. — Я впутан в это дело не меньше, чем мисс Винн. У вас все?
— Нет, — я продолжал обращаться к мисс Винн. — И последнее, я думаю, что идея Мортимера Ошина имеет шансы сработать. По выражению лица Саймона Джекобса, когда я просил его написать очерк о том, как чувствует себя литературный вор, мне показалось, что он ненавистен самому себе. Мне думается, что он пошел на это, оказавшись в трудном финансовом положении, ведь у него семья, дети, ему нужно их содержать… Теперь он жалеет о содеянном и был бы счастлив свалить этот груз со своей совести, и если сможет сделать это, не опасаясь тюрьмы, и к тому же еще получить приличную сумму, мне кажется, что он согласится. Гарантировать не могу, но я видел его лицо. Если я прав, вся авантюра с плагиатами выяснится. Только крючок нужно наживить поаппетитнее, а двадцать тысяч долларов вдвое аппетитнее, чем десять. Итак, в-пятых, я рекомендую вам сказать мне, что мы можем увеличить сумму до двадцати тысяч.
Носик у нее задергался.
— Вы хотите, чтобы я согласилась уплатить десять тысяч?
— Совершенно верно. При условии, что Ричард Экклз внесет свою долю.
— Соглашаться? — взглянула она на Имхофа.
Имхоф обратился ко мне.
— Именно об этом мы беседовали до вашего прихода, но не пришли ни к какому решению. Я лично был против. Но теперь, черт побери, согласен с вами. Я даже готов пойти на то, что «Виктори пресс» внесет половину этой суммы. Пять тысяч. А вы согласны дать пять тысяч, Эми?
— Да, — отозвалась она, — Спасибо, Рубен.
— Не благодарите меня. Благодарите мерзавца, который подложил эту пакость в мою контору. Нужно ли письменное заявление?
— Нет. — Я встал. — Я еще должен узнать, одобрит ли мистер Вулф совет, который я вам дал. Он вам позвонит. Мне нужно несколько листков глянцевой бумаги и штемпельная подушка. Я хочу взять отпечатки пальцев у вас троих для того, чтобы исключить их из отпечатков, которые могут оказаться на рукописи. И еще несколько больших конвертов.
Это заняло некоторое время, пока я получил три комплекта отчетливых отпечатков с помощью обыкновенной штемпельной подушки. Было уже около пяти часов, когда я покинул помещение издательства, причем мистер Имхоф оказал мне честь, проводив до самого лифта. Я решил пойти домой пешком. Это заняло бы всего на несколько минут больше, чем поездка на такси при таком движении транспорта, к тому же мне хотелось размяться.
Поднявшись на наше крыльцо и войдя в прихожую, я прошел в конец коридора и сунул голову в кухню, чтобы оповестить Фрица о моем возвращении, затем направился в кабинет, положил конверты на свой стол и достал щеточки, порошок и прочие приспособления из шкафа. В суде меня вряд ли сочли бы экспертом по дактилоскопии, но для наших надобностей я вполне подходил.
Когда Вулф в шесть часов спустился из оранжереи и, войдя в кабинет, увидел этот хаос на моем столе, он остановился и вопросил:
— Чем ты там занимаешься?
Я обернулся.
— Очень интересным делом. Я проверил первые девять страниц рукописи Алисы Портер «Счастье стучит в дверь» и не обнаружил никаких следов пальцев, даже плохо различимых, кроме следов Эми Винн, мисс Фрей и Имхофа. Это доказывает, что следы были тщательно стерты или что рукопись трогали в перчатках. В таком случае…
— Где ты ее взял? — Он стоял у стола, глядя через мое плечо на листки бумаги.
Я принялся рассказывать, и когда дошел до слов Имхофа о том, что в договорном и редакционном отделе издательства «Виктори пресс» работают тридцать два человека, Вулф прошел к своему столу и сел.
— Если вы хотите внести какие-либо изменения в совет, который я дал мисс Винн, у меня есть ее домашний телефон, — закончил я свой отчет. — Я ей сказал, что мой совет предварительный и должен быть одобрен вами.
Он хрюкнул.
— Удовлетворительно. Ты понимаешь, конечно, что это может оказаться только дополнительным затруднением, а вовсе не шагом вперед.
— Конечно. Неизвестная личность каким-то образом раздобыла ключ в комнату регистратуры, проникла туда после служебных часов и сунула рукопись в папку Эми Винн. Возможно, точно также было проделано с ящиком письменного стола Эллен Стюрдевант и с сундуком Марджори Липпин. Единственная разница, что этот случай горячий, как выразился Имхоф.
— Недавний, — допустил Вулф. — Дай мне девять страниц, которые ты проверил.
Я отнес ему страницы, вернулся к своему столу и занялся десятой страницей. Фриц принес пива, и Вулф откупорил бутылка и налил себе. На десятой странице я тоже ничего не обнаружил. На одиннадцатой было всего лишь два бесполезных грязных пятна — одно на лицевой стороне и другое на обратной, с краю. Страница двенадцатая содержала след первого большого пальца Рубена Имхофа. Я был уже на тринадцатой странице, когда послышался голос Вулфа: «Дай мне остальную рукопись».
— Но я сделал еще только три страницы. Я хочу…
— Дай мне всю рукопись. Я буду осторожен.
Я отнес ему рукопись и отправится на кухню посмотреть, как управляется Фриц с тушеными утятами, фаршированными крабами, потому что не хотел видеть, как Вулф будет пачкать остальные пятнадцать страниц. Не в том дело, что он не верит в дактилоскопию; просто он считает, что это шаблон, на который гений может не обращать внимания. Однако, пройдя на кухню, я сменил одного гения на другого. Когда я предложил выложить паштет на марлю, которой должны были быть обернуты утята, Фриц бросил на меня точно такой же взгляд, каким одарял Вулф при различных и многочисленных обстоятельствах. Я был усажен на табурет и делал только отдельные замечания Фрицу относительно преимуществ коллективного труда, когда из кабинета раздался рык:
— Арчи!
Я пошел на зов. Вулф сидел, откинувшись в кресле, положив ладони на подлокотники.
— Да, сэр?
— Это действительно новое затруднение! Рассказ написан Алисой Портер.
