Агата Кристи - Человек в коричневом костюме
Пейджет – и какой-то тайный грешок! Очаровательно!
13
Вечер выдался презабавный, из всех маскарадных костюмов, имеющихся на корабле, мне подошел лишь костюм медвежонка. Я не против того, чтобы изображать медвежонка перед миленькими девчушками морозным вечерком в нашей доброй Англии… Но для тропического климата это далеко не идеальный наряд. Но все же я повеселил общество и получил первый приз за костюм, «принесенный с суши» (нелепое название для наряда, который берешь напрокат всего на один вечер. Однако поскольку никто не знал, где сделаны костюмы: на суше или нет, название роли не играло).
Миссис Блер наряжаться отказалась. Видимо, их взгляды с Пейджетом на сей раз совпали. Полковник Рейс последовал ее примеру. Анна Беддингфелд соорудила себе костюм цыганки и была в нем ослепительно хороша. Пейджет отсутствовал, сославшись на головную боль. На освободившееся место за столом я посадил странного маленького человечка по фамилии Ривс. Он видный деятель южноафриканской лейбористской партии. Жуткий тип, но мне нужно поддерживать с ним хорошие отношения, он снабжает меня необходимой информацией. Я хочу все досконально знать о том, что творится на шахтах Рэнда.
Во время танцев мне пришлось изрядно попотеть. Я дважды танцевал с Анной Беддингфелд, и она притворилась, что ей нравится. Еще один танец я танцевал с миссис Блер, которой не нужно было притворяться. Ну и, кроме того, я помучил еще нескольких дамочек, чей вид произвел на меня благоприятное впечатление.
Затем мы отправились ужинать. Я заказал шампанское, стюард предложил «Вдову Клико» 1911 года, сказав, что ничего лучше на корабле нет. Я согласился. Похоже, мне удалось попасть в «яблочко». Вино развязало язык полковнику. Он неожиданно разговорился, стал даже чересчур болтлив. Сперва это меня забавляло, но потом я подумал, что полковник Рейс потихоньку оттесняет меня, становясь душой общества. Он начал подтрунивать надо мной, узнав, что я веду дневник.
– Когда-нибудь мир узнает о всех ваших сумасбродствах, Педлер.
– Мой дорогой Рейс, – сказал я, – позволю себе заметить, что я вовсе не такой осел, как вы думаете. Я могу совершать сумасбродства, но в дневнике о них не пишу. После моей смерти душеприказчики узнают много интересного о массе народу, но вряд ли выяснят что-нибудь новое обо мне. Дневник нужен для того, чтобы писать в нем о чужих слабостях, а вовсе не о своих.
– Однако человек все равно невольно раскрывается, – возразил Рейс. – Чисто подсознательно.
– Если послушать психоаналитиков, то вся человеческая жизнь состоит из низменных побуждений, – нравоучительно произнес я.
– У вас, наверное, была такая интересная жизнь, полковник! – воскликнула мисс Беддингфелд, широко распахнув лучистые глазки.
Так они и подцепляют нашего брата на крючок, эти девчонки! Отелло покорил Дездемону своими россказнями, а она его прельстила умением слушать.
Но как бы там ни было, девчонка нашла правильный подход к Рейсу. Он принялся рассказывать байки про львов. Мужчина, застреливший в своей жизни такое огромное количество этих зверюг, находится в гораздо более выигрышном положении по сравнению со всеми остальными. Мне показалось, я тоже должен поведать историю про льва. Что-нибудь смешное.
– Между прочим, – начал я, – вы напомнили мне об одной захватывающей истории. Однажды мой приятель охотился в Восточной Африке. И вот как-то ночью, выйдя из палатки, он услышал тихое рычание. Вздрогнув, приятель обернулся и увидел льва, приготовившегося к прыжку. А ружье парня осталось в палатке. Он молниеносно пригнулся, и лев пронесся у него над головой. Разозлившись, что упустил добычу, хищник зарычал и опять приготовился к прыжку. Мой приятель снова нагнулся, и животное еще раз пронеслось у него над макушкой. Та же сцена повторилась и в третий раз, однако парню тогда удалось подобраться к входу в палатку и схватить ружье. Но когда он обернулся, держа оружие наготове, лев уже исчез. Приятель мой был поражен. Он ползком обогнул палатку и оказался на маленькой прогалине. И там – вы не поверите! – увидел льва, который сосредоточенно тренировался, учась прыгать как можно ниже, над самой землей.
Рассказ был встречен громом оваций. Я отхлебнул шампанского.
– С тем же моим приятелем, – продолжал я, – случилась еще одна презабавная история. Он куда-то ехал, хотел добраться до места засветло, а потому велел слугам запрягать лошадей, не дожидаясь рассвета. Они с трудом справились, ибо мулы попались очень своенравные. Однако наконец повозка тронулась в путь. Мулы мчались быстрее ветра, и когда рассвело, мой приятель понял, в чем было дело. В темноте слуги умудрились впрячь в качестве тягловой силы ЛЬВА!
Вторая байка тоже вызвала взрыв хохота у сидевших за столом, но лучше всех отреагировал мой друг, член лейбористской партии.
– Боже мой! – побледнев, воскликнул он без тени улыбки. – Кто же выпрягал это животное?
– Я непременно должна побывать в Родезии, – заявила миссис Блер. – После того, что вы, полковник, рассказали нам, я просто обязана туда съездить! Хотя пять дней в поезде – сущий кошмар.
– Поедемте в вагоне, который я забронировал, – галантно предложил я.
– О, сэр Юстас, как вы любезны! Вы серьезно меня приглашаете?
– Ну разумеется! – укоризненно сказал я и выпил еще один бокал шампанского.
– Через неделю мы будем в Южной Африке, – вздохнула миссис Блер.
– Ах, Южная Африка! – прочувствованно произнес я и принялся цитировать свою недавнюю речь, произнесенную в колониальном Институте: – Что может предложить миру Южная Африка? Что, скажите на милость? Фрукты и овощи, шерсть и плетеные корзины, тучные стада и меха разных животных, золото и алмазы…
Я торопился, зная, что стоит мне сделать паузу, как Ривс встрянет и сообщит всей честной компании, что тамошние меха никуда не годятся или еще какую-нибудь глупость, и испортит мне удовольствие, сведя разговор к тяготам жизни шахтеров Рэнда. А мне вовсе не хотелось, чтобы меня обличали как эксплуататора-капиталиста. Однако прервали меня совсем на другом.
– Алмазы! – в экстазе воскликнула миссис Блер.
– Алмазы! – ахнула мисс Беддингфелд.
И они обе обратились к полковнику Рейсу:
– Вы, наверно, бывали в Кимберли?
Я тоже бывал в Кимберли, но не успел этого сказать. Рейса забросали вопросами. Как выглядят рудники? Правда ли, что местных жителей держат там под замком? И все в том же духе.
Рейс отвечал, и чувствовалось, что он хорошо знает, о чем говорит. Он описал условия содержания туземцев, рассказал, как ищут алмазы, какие меры предосторожности принимает «Де Бирс».
– Значит, украсть алмаз практически невозможно? – спросила миссис Блер с таким явным разочарованием, словно она специально за этим направлялась в Африку.
– Ничего невозможного нет, миссис Блер. Кражи тоже бывают… помните, я рассказывал вам, как кафр спрятал камень в собственной ране?
– Да, но я говорю о больших алмазах…
– Однажды, не очень давно, случилось и такое. Прямо перед войной. Вы должны помнить, Педлер. Вы ведь как раз тогда были в Южной Африке, не правда ли?
Я кивнул.
– Расскажите! – вскричала мисс Беддингфелд. – О, расскажите же!
Рейс улыбнулся.
– Хорошо, я полагаю, большинство из вас слышало о сэре Лоренсе Эрдсли, крупнейшем южноафриканском золотопромышленнике? История, однако, произошла не с ним, а с его сыном. Вы, наверное, помните, что перед войной поползли слухи о новом Кимберли, которое якобы спрятано в скалистой местности Южной Америки, в дебрях джунглей Британской Гвианы? Сообщалось, будто бы два юных старателя вернулись оттуда с богатейшим уловом алмазов, причем некоторые были довольно приличных размеров. Мелкие алмазы и раньше находили в районе рек Эссеквибо и Мазаруни, но эти молодые люди, Джон Эрдсли и его друг Лукас, уверяли, что обнаружили в месте слияния двух рек огромные алмазные россыпи. Алмазы были разных цветов: розовые, голубые, желтые, зеленые, черные и чисто-белые. Явившись в Кимберли, Эрдсли и Лукас отдали их на экспертизу. В то же время стало известно о сенсационном ограблении «Де Бирс». Эта фирма посылает алмазы в Англию в специальных пакетах. Они хранятся в большом сейфе; два разных человека имеют по одному ключу, а шифр знает третий. Пакеты сдаются в банк, и банк посылает драгоценности в Англию. Каждый пакет оценивается примерно в сто тысяч фунтов.
В тот раз в банке заподозрили неладное. Им показалось, что пакет как-то не так выглядит. Его вскрыли и обнаружили там кусковой сахар!
Почему подозрение пало на Джона Эрдсли, я точно не знаю. Однако ему припомнили, что в Кембридже он вел себя безобразно и отцу приходилось не раз расплачиваться с его кредиторами. Как бы там ни было, вскоре выплыло, что история о южноамериканских алмазах – выдумка. Джона Эрдсли арестовали. Среди его вещей при обыске нашли несколько дебирсовских алмазов.
