Джеймс Чейз - Искатель. 1961-1991. Выпуск 1
– Ему от меня не уйти. Я его найду, это дело времени. А ты вместе с газетчиками ведешь себя так, как будто вы решили создать такую атмосферу, какая и требуется убийце, – такое у меня складывается впечатление.
Хэдли откинулся на спинку кресла.
– Что такое ты несешь? Говори, да не заговаривайся! Пока ты со своими людьми не сделал ни черта, чтобы люди могли сказать: «Да, наша полиция кое-чего стоит». Два убийства! И чем ты можешь похвастаться? Ничем! Я создаю атмосферу, которая требуется этому маньяку? Как тебя прикажешь понимать? Как у тебя язык повернулся, и как тебя, черт возьми, прикажешь понимать?
С невозмутимым видом кряжистый Террелл закинул ногу за ногу.
– Я в этом городе прожил почти всю свою жизнь, – сказал он. – И впервые здесь запахло страхом. Здесь пахло деньгами, сексом, коррупцией, скандалом и пороком, но страхом – никогда… А сейчас я его чую.
Хэдли раздраженно взмахнул рукой.
– Мне начхать на твое обоняние! Ты обвиняешь меня в том, что я создаю атмосферу, выгодную убийце… будь любезен, объясни, о чем речь!
– Ты не задавал себе вопрос: какой у этих убийств мотив? – спросил Террелл. – И почему этот убийца себя рекламирует? Когда ко мне попадет дело об убийстве, я перво-наперво спрашиваю себя: каков мотив? Если убийство без мотива, полиции приходится блуждать в потемках. И я спросил себя: а что за мотив у этих двух убийств?
Хэдли резко подался назад в своем кресле.
– Что ты на меня смотришь? Это твоя работа, а не моя, черт подери!
– Верно. Это моя работа. – Террелл как следует затянулся. – Так вот, так или иначе, а мотив есть всегда. Когда имеешь дело с психом, мотив с ходу не определишь, но он есть, нужно только как следует его поискать. Маккьюэн был типичным продуктом нашего города. Лайза Мендоза была музыканткой. Между ними нет ничего общего, кроме одного: их смерть – это средство сделать известным человека, который окрестил себя Палачом. Умно окрестил, ничего не скажешь… С этим словом он с ходу попал на первые страницы газет. С ним сразу посеял панику в городе. Мне кажется, это и есть его мотив – другого пока не вижу, – посеять в городе панику.
– Что за чушь! – рявкнул Хэдли. – Зачем психу надо сеять в городе панику?
– Тем не менее, он это делает, – спокойно заметил Террелл. – Я не утверждаю, что на сто процентов прав, но где другое объяснение? При том, как развиваются события, похоже, что мотив я определил верно.
Хэдли надолго задумался, потом, сильно оттолкнувшись от ручек кресла, поднялся.
– Я устал. На сегодня – под завязочку. Извини, Фрэнк, что распетушился… Ладно… Над твоими словами я подумаю. О том, что нас ждет завтра, и говорить не хочется. – Террелл промолчал, и Хэдли волей-неволей представил себе завтрашние газеты, бесконечные телефонные звонки, скандальное выступление Пита Хэмилтона в теленовостях. – Ты и вправду считаешь, что этому психу вздумалось запугать весь город?
– А что он, по-твоему, делает?
– Что предпримем?
– Теперь это зависит от тебя, – сказал Террелл. Он наклонился и выбил табак из трубки, постучав ею о пепельницу. – Прежде чем ехать в управление, я хочу знать, на моей ли ты стороне?
– На твоей ли я стороне? – Хэдли пристально взглянул на него. – Естественно, на твоей.
– Естественно? – С каменным лицом Террелл посмотрел на Хэдли. – Ты только что говорил, что я могу потерять работу. Тебе нужен новый шеф полиции?
Хэдли дернулся, как от удара.
– На кой черт мне новый шеф полиции? Если кто и может поймать этого мерзавца, так это ты!
Террелл поднялся.
– Тут ты прав. Если кто и может его поймать, так это я. А посему больше никакой паники.
– Молодец, Фрэнк, – раздался голос Моники от дверей. – Я все ждала, кто же это ему скажет!
Мужчины обернулись и тут же поняли, что она слышала весь разговор.
У Хэдли внезапно полегчало на душе. Вид у него был сконфуженный.
– Ох, эти жены! Может, ты заберешь ее от меня, а, Фрэнк?
Террелл тоже сразу смягчился. Подмигнул Монике.
– Не будь у меня своей благоверной, поймал бы тебя на слове, – пошутил он. – Они друг друга стоят. – И он пошел к выходу.
Хэдли с сомнением в голосе спросил:
– Хочешь, завтра приеду в управление?
– Тебя мы хотим видеть всегда, Лоусон, – еще раз пошутил Террелл. Коснувшись руки Моники, он сел в лифт… а внизу его ждали телекамеры.
Джек Андерс, швейцар в гостинице «Плаза-Бич», стоял на красном ковре перед солидными мраморными порталами, которые вели в лучшую гостиницу Парадиз-Сити, ручищи он сцепил за спиной, а проницательные серые глаза изучали бульвар перед входом.
Андерс был ветераном второй мировой войны, имел несколько впечатляющих медалей за доблесть и участие в боевых действиях и теперь был весьма заметной фигурой на бульваре. В должности швейцара «Плаза-Бич» он работал последние двадцать лет.
Утро – время далеко не пиковое, и Андерс мог позволить себе расслабиться. Через пару часов на предобеденный коктейль начнут съезжаться гости, и работы у него будет по горло: открывать дверцы машин, инструктировать шоферов насчет парковки, приподнимать фуражку перед постоянными клиентами, отвечать на кретинские вопросы, информировать и получать долларовые купюры. Никому из клиентов «Плаза-Бич» и в голову не приходило заговорить с Андерсом, не приготовив для него доллар. Но сейчас, в 9.30, он не ожидал никаких посягательств на его внимание и соответственно отдыхал.
Полицейский Пэдди Макнейл, массивный ирландец средних лет, дежуривший на бульваре на случай транспортного затора, да и просто поглядывавший за престарелыми и богачами, остановился рядом с Андерсом.
Они были друзьями, и немудрено. Вот уже сколько лет в любую погоду Андерс стоял на страже перед входом в гостиницу, а Макнейл прохаживался по бульвару и каждые два часа подходил к гостинице – передохнуть и немного поболтать.
– Ну, как там твой приятель… Палач? – спросил Андерс, когда Макнейл остановился рядом. – Я тут радио слушал. Мои старички все штанишки промочили.
– Твои старички… если бы только они, – мрачно заметил Макнейл. – Не жизнь пошла, а хрен знает что. Мне еще повезло, что меня сюда поставили. Старую гвардию – еще человек десять вроде меня – хоть как-то пощадили, остальные, высунув язык, ищут этого сукина сына. Утром два грузовика с людьми подослали из Майами. Да толк-то от них какой? Трата времени и денег. Что они здесь знают, эти легаши из Майами?
– Как думаешь, Хэмилтон по делу вещает? – невинно спросил Андерс. Подколоть Макнейла он любил.
