Берхард Борге - Мертвецы сходят на берег
— Ну, что думаешь? Давайте попытаемся спокойно разобраться. Войти сюда никто не мог. Входную дверь ты сам запирал перед отъездом. Значит, оставалась только кухонная дверь. Но там постоянно находилась Мари…
— Она могла на минутку выйти! — вмешался я. — В подвал, в комнату, еще куда-то… Вполне достаточно, чтобы забраться в дом.
— Тогда пес заметил бы это.
— Он и заметил!
— Правильно, — возразил Йерн. — Но когда он забеспокоился? Помнишь? Только чуть позже, когда неизвестный уже находился здесь, на втором этаже, в желтой комнате. Не странно ли? Кстати, собаки, как и другие животные, прекрасно чувствуют такие вещи, о которых люди и не подозревают.
Арне вымученно усмехнулся:
— Ты стало быть, полагаешь что этот, назовем его «собакоубийца», возник тут чудом? Материализовался? Прошел сквозь стену?
— Именно так, — сказал Йерн и с важным видом уселся на стул в стиле ампир.
— И ты еще называешь себя автором детективов? А я-то думал, грешным делом, что твое ремесло предполагает умение анализировать ситуации. Хотя бы столь несложные! Неужто, в самом деле, так трудно понять? В доме есть окна! В любое окошко можно залезть. Да, наконец, можно взять отмычку, или там фомку, и войти через запертую дверь. Тоже мне, ребус!
— Но что за нужда убивать бедную собаку?.. — спросила Моника. Я не заметил, когда она поднялась к нам. Губы ее дрожали, в глазах стояли слезы. Еле слышно она прошептала:
— Кому это нужно?..
Арне ответил, как мне показалось, с нарочитой деловитостью:
— Видимо, это нужно тому, кто что-то ищет здесь, в доме. Собака помешала ему. И могла помешать в дальнейшем. Поэтому первым делом он убрал с дороги собаку. Если предположить, что это тот самый человек, который «являлся» сюда раньше, то наиболее вероятно, что он проникает в дом через окно, которое ведет в какое-то помещение, где мы не бываем. Дом очень большой. И ничего удивительного, если тут есть какие-то уголки, которых я попросту не заметил. В таком случае не исключено, что кто-то может, торчать тут подолгу, оставаясь незамеченным. Он может даже тут ночевать. И время от времени предпринимать свои вылазки. Что он ищет, я не знаю. Но я не исключаю, что он и сейчас находится тут, в доме. Так что я предлагаю: давайте внимательно обыщем весь дом. Так, чтобы не оставалось никаких сомнений!
Пожалуй, это действительно было самым разумным в нашем положении. Мы вооружились фонариками и обследовали весь дом — от огромного пыльного чердака и до холодных подземелий большого подвала. Повсюду, где не успели побывать мы сами или слуги Арне, лежал толстый слой пыли и вид был такой заброшенный, будто туда сотню лет не ступала нога человека. Мы набрели на комнату, которую Арне забыл показать накануне. Наши фонарики осветили стол, стулья, разную мебель — девственный пыльный покров в палец толщиной свидетельствовал о том, что и этой комнатой вряд ли в недавние времена пользовались существа из плоти и крови. Двери были заперты, окна закрыты изнутри.
— Ну что ж, может быть, это просто опытный взломщик, — сказал Арне. — Он мог сделать копию ключа от входной двери, спокойно войти и запереть за собой дверь. А потом, когда Мари убежала, он мог уйти. Как угодно — хоть через распахнутую дверь кухни. Если так, то он уже был в желтой комнате, когда его вдруг почуял пес. Для него собака явилась полной неожиданностью, и ему пришлось убить ее. Впрочем, отнюдь не исключено, что пса, в самом деле, задрала большая черная кошка, которую наш взломщик таскает за собой.
— И все-таки, — сказал я, — непонятно, каковы же мотивы? Ради чего этот тип со своей кошкой является в дом? Что он тут ищет? Сокровища старого пирата? Клад? Если это нормальный грабитель, как он не видит, что сокровища — на каждой стене? Бери любую картину — и ты богат, как Крез. Почему он не зарится на картины?
— Откуда мне знать?! — огрызнулся Арне. — Может, он сумасшедший! Только нам от этого не легче.
Мы покончили с обыском и стояли внизу, в прихожей. Фонарики погасили, чтобы не сели батарейки. В кухню идти не хотелось, чтобы не говорить при Мари. Я достал сигарету и чиркнул спичкой. Огонек осветил лицо Йерна, он насмешливо улыбался.
— Карстен, что ты скажешь? — спросила Моника.
— Моя теория еще полностью не оформилась, — изрек Йерн. — Но я вынужден напомнить: еще зимой, когда Арне сообщил о покупке «пиратского гнезда», я предупреждал, что в этом доме действуют определенные силы… Помнишь, Арне, как ты тогда смеялся? Особенно тебя забавляла возможность мести со стороны мертвого пирата, Йонаса Корпа. Пока эта месть постигла только несчастного пса. Но никто не знает, что случится дальше. На твоем месте, Арне, я бы сейчас, немедленно, отказался от всяких попыток переоборудовать этот дом.
— Но это же чистое безумие!
Арне ходил взад-вперед, засунув руки в карманы. Потом он встал перед Йерном и, вызывающе глядя ему в лицо, сказал:
— Может быть, ты боишься, что «месть» падет и на твою голову? Может, ты полагаешь теперь, что и тебе самому лучше держаться от этого дома подальше?
— Нет, отчего же? Наоборот! Если, конечно, меня тут желают видеть. Как писатель и как человек, которому все это далеко не безразлично, я не хотел бы упустить шанс. Такая возможность выпадает нечасто. И кроме того, я уверен: лично я — вне опасности. Полностью вне опасности. Опасаться надо тебе, Арне. Я еще раз предупреждаю тебя.
Кроме Карстена Йерна, как выяснилось, был и еще один человек, относившийся к мести Йонаса Корпа с глубочайшей серьезностью. Наша милая Мари больше и слышать не хотела о том, чтоб остаться в доме, где творятся такие дела. Явившись на кухню, мы нашли ее полностью одетой, среди сумок и чемоданов. На все наши просьбы и уговоры она категорически отвечала одно: «Не то что ночь ни одной минуты больше в этом доме!» Мы должны были позаботиться о том, чтобы немедленно увезти ее. Она жила в шести километрах.
К нашей радости, Йерн предложил свои услуги в качестве возницы. Снова запрягли лошадь, распрощались с Мари Миккельсен и пожелали ей доброго пути. Мари укатила в сопровождении Йерна в ночную тьму. Моника пошла осмотреться на кухне, а мы с Арне взяли лопаты и похоронили собаку под кустами за домом.
Арне сказал:
— Я попросил Мари пока не рассказывать Эйвинду Доруму про собаку. Хотя конечно… С тем же успехом можно просить дождь перестать лить. Завтра вся округа переполошится. А здешний пастор соберет своих прихожан в молельный дом и еще нагонит на них страху. А этот Дорум… Знаешь, если бы это была не его собака, а, скажем, моя, я бы подумал, что именно он бродит тут вокруг дома. Он совсем ненормальный. Недаром он потомок капитана.
