Патриция Вентворт - Отпечаток пальца
— Мне кажется, у меня не возникнет таких проблем, — ответила она, и Энтони понял, что она напоминает ему и себе, что уже не является наследницей большого состояния.
Ей нечего приумножать или терять, ее призрачное богатство растаяло под жаркими лучами нового увлечения Джонатана.
В ее взгляде Энтони прочитал гордый упрек.
Слева от него Мирри простодушно спросила тоненьким голоском:
— А что такое золотой слиток?
Пока Джонни просвещал ее на этот счет, в комнату вернулся Стоукс, который принес яблочный пирог.
Глава 9
Когда Джонни вошел в уютную комнату, которую обычно называли малой столовой, где вся семья собиралась охотнее, чем в более официальной гостиной, он нашел там Мирри. Она сидела за старомодным секретером и сочиняла письмо. Увидев его, она наморщила брови, вытянула испачканные чернилами пальцы и с искренним недовольством воскликнула:
— Как я ненавижу писать! А ты?
Джонни подошел и присел на ручку ближайшего кресла:
— Все зависит от того, к кому я пишу.
Мирри вздохнула:
— Мне без разницы, все равно ненавижу.
— И ты рассуждала бы иначе, если бы писала тому, кого страстно любишь.
— А я пишу не так?
— Конечно нет. Вспомни своего любимого актера и представь себе, что он только что прислал тебе фотографию со своим автографом и пламенное любовное послание. Разве после этого слова не хлынут неудержимым потоком?
— Не знаю. У меня нет любимого киноактера.
— Несчастное дитя!
Она не спускала с него глаз.
— Понимаешь, я почти не ходила в кино. Родственники, у которых я жила, смотрели только документальные фильмы, где всякие профессора и знающие люди рассказывают об угольных шахтах или выращивании свеклы для переработки на сахар, так что, если бы кто-нибудь из этих светил написал мне любовное письмо, я немедленно сожгла бы его.
Джонни рассмеялся:
— Выговор всем кинозвездам, вместе взятым! Они не воспользовались возможностью написать тебе! Так кто же тот счастливчик, которому ты пишешь? Давай проведем совместный эксперимент, станем соавторами, потом вместе отправимся в Лентон и сходим в кино. Может, это улучшит твое настроение.
— А что такое совместный эксперимент? — Она произнесла эти слова неуверенно, по слогам.
— Дорогая, чему тебя учили в школе?
Мирри опустила ресницы:
— Я не способная. Так мне говорили.
— Что ж, это означает, что двое людей пишут одну книгу. Или письмо.
— Не понимаю, как у них это получится.
— Я покажу тебе. Увидишь, у нас отлично получится, быстро и легко. Кому ты пишешь?
Она ответила не сразу:
— Мисс Браун.
— А кто такая мисс Браун?
— Она работала в школе.
— Хочешь сказать, одна из учительниц? Мирри внимательно посмотрела на него:
— Там было две мисс Браун. Я пишу мисс Этель Браун, потому что обещала написать ей и рассказать, как мне живется.
— Прекрасно, это не займет у нас много времени. Сколько ты написала?
Мирри подняла листок бумаги и прочитала:
— «Дорогая мисс Браун!
Я обещала написать вам и вот пишу. Надеюсь, у вас все в порядке. Это очень красивое место. В доме семнадцать комнат, не считая подсобных помещений. Некоторые большие. Часть ванных комнат переделали из спален, потому что когда строили дом, то не позаботились о ваннах. Это называется георгианский стиль. В доме полно красивых вещей, а в столовой — серебряных блюд с крышками. Все очень добры ко мне, даже» Джорджина. Вы говорили, что этого не будет, но она очень мила. Дядя Джонатан очень добрый. Он дал мне чек на сто фунтов, чтобы я купила себе платье для танцев и другие вещи. У меня было белое платье с оборками. Он надарил мне массу вещей. По-моему, у него куча денег. Он говорит, что я ему вроде дочери, и он запишет это в завещании. Это добрый поступок». — Она подняла глаза и сказала: — Вот что я успела написать.
Удивить Джонни Фэбиана было нелегко, но это простодушное послание поразило его до глубины души. Он испытал жгучее желание узнать больше, и в особенности раскрыть, почему именно мисс Этель Браун предназначались столь интересные признания. Когда Мирри, продолжая развивать тему, которой заканчивалось письмо, сказала: «Это ужасно добрый поступок со стороны дяди Джонатана, правда?» — он рассеянно ответил «да» и спросил:
— А зачем писать об этом мисс Браун?
— Я же сказала: обещала.
Джонни удивленно приподнял брови:
— О Джонатане?
— О том, как у меня идут дела.
Он рассмеялся:
— Что ж, должен сказать, ты добилась успеха! У Джонатана, по крайней мере!
Она повторила то, что сказала до этого, но более выразительно:
— Он очень добр ко мне.
— Джонатан всерьез сказал, что собирается удочерить тебя?
— Нет, так он не говорил. Он сказал, что относится ко мне, как к своей дочери, и что по завещанию я буду иметь все, что положено иметь его дочери. Он сказал, что переговорил с Джорджиной и хотел бы, чтобы все знали, как он относится ко мне.
Джонни присвистнул:
— Он так сказал?
— Да, сказал после завтрака в своем кабинете. Кажется, перед этим он говорил с Джорджиной. Я видела, как она поднималась по лестнице, и подумала, что она выглядит так, будто что-то случилось.
— Как она выглядела?
— Как будто ее кто-то ударил, — сказала Мирри Филд. При этих словах Джонни нахмурился. В его голове промелькнула мысль: «Откуда она знает, как выглядит девушка, которую только что ударили?» — но он отбросил ее.
— Послушай, Мирри, мне кажется, не стоит отсылать это письмо мисс Браун.
— Правда?
— Правда. Не думаю, что Джонатану понравилось бы это.
— Но он сказал, что хотел бы, чтобы все знали, как он относится ко мне.
— Уверен, именно так он и сказал. Но не думаю, чтобы он хотел поделиться этой новостью со всем светом и сообщить всем и каждому, что изменил свое завещание. Ему это показалось бы несколько странным. Едва ли ему пришлась бы по душе мысль, что кто-то рассчитывает получить деньги после его смерти.
— Кто? — наивным голоском спросила Мирри.
— Ты, дитя мое, — ответил Джонни и рассмеялся.
— Я?
— Да, дорогая. Я бы на твоем месте разорвал это письмо к мисс Браун и сжег бы его на костре.
— О! — воскликнула Мирри. И затем добавила: — Нельзя. Я так долго писала его… и потом, я обещала.
Джонни отметил, что мисс Этель Браун, вероятно, находится далеко отсюда, но подумал, что лучше бы выяснить, где она живет. В самом этом факте, казалось, не было ничего особенного, поэтому он прямо спросил:
— А где находится твоя школа?
