Эрл Гарднер - Дело хромой канарейки
— Одну минуточку. Возвращался ли мистер Дресколл после того, как полицейские записали его данные?
— Да.
— Что произошло дальше?
— Мы все обсудили. Джимми пришло в голову вызвать Риту, надеть на нее платье, сделать все то, о чем вы здорово догадались. Понимаете, мы с ней очень похожи, так что миссис Надоеда не могла быть уверена, с кем из нас обнимался Джимми.
— Продолжайте.
— Я позвонила Рите. Остальное знает она.
— Откуда вы ей позвонили?
— Из дома, но побоялась рассказывать подробности.
— Сколько времени вы еще оставались в доме после телефонного разговора?
— Практически нисколько. Позвонила и сразу помчалась в аэропорт, откуда снова позвонила Рите.
— Вы прилетели сюда рейсовым самолетом или заказным?
— Я полетела в Сан-Франциско, а уже оттуда в Рино.
Мейсон кивнул на Джимми.
— Он тоже прилетел, — сказала Розалинда.
— Тем же самолетом?
— Да.
— Скажите, когда вы впервые узнали, что ваш муж убит?
Глаза Розалинды округлились:
— Вальтер убит?
Мейсон, внимательно следивший за ней, повторил:
— Да, убит.
— Осторожнее, Розалинда, — закричал Дресколл, — это какая-то ловушка! Он не был убит, иначе мы бы об этом знали!
Мейсон повернулся к Рите:
— Вы знали об этом, не так ли?
Она отрицательно покачала головой.
— Не имею представления, о чем вы говорите. Может быть только, что таким путем вы хотите заполучить огромный гонорар с Рози.
— Так это правда? Он убит? Или же это действительно ловушка?
Мейсон внимательно смотрел на Риту.
— Вы прибыли сюда рейсовым самолетом или заказным?
— Наняла самолет и прилетела прямиком сюда.
— Через сколько времени после того, как вы ушли из моей конторы?
— Буквально через несколько минут. Завезла канарейку в зоомагазин, адрес которого вы мне дали, взяла такси и поехала сразу же в аэропорт.
— И вы не знали, что труп Вальтера Прескотта лежал наверху в спальне?
— Вы имеете в виду дом Розалинды?
— Да.
— Не знала. И глубоко сомневаюсь, что это правда. Розалинда почти упала на стул, не сводя глаз с адвоката.
— Вы этого тоже не знали? — обратился к ней адвокат.
— Нет, конечно нет. Боже мой, какой ужас! Не то что я его любила. Наоборот, я его ненавидела. Вы даже не представляете, какой это был низкий, хладнокровный интриган и авантюрист. Он даже не притворялся, что я что-то для него значу. Жив он или мертв, я его по-прежнему ненавижу… Но все равно, какой ужас…
— Вашего мужа нашли в спальне наверху. Он был полностью одет, видимо, собирался выйти из дома. В него трижды выстрелили из револьвера тридцать восьмого калибра. Полиция нашла револьвер в ящике бюро, куда вы его спрятали. Они решили, что стреляли именно из этого оружия. Если после этого и были выяснены какие-то новые данные, опровергающие эту версию, я о них еще не слышал.
Мейсон посмотрел на Джимми Дресколла.
— Какой револьвер вы дали Розалинде?
— «Смит-и-вессон».
— Какого калибра? Побледнев, Дресколл ответил:
— Тридцать восьмого, но ведь это самый распространенный калибр.
— Есть ли на нем какие-нибудь особые отметки?
— Что вы имеете в виду?
— Вы меня прекрасно понимаете. То, по чему можно точно опознать оружие.
— Да. На перламутровой инкрустации рукоятки есть У-образная щербинка.
— Поверхность револьвера стальная или же никелированная?
— Стальная.
Мейсон заговорил голосом, лишенным какой-либо эмоциональной окраски:
— Прошу вас, мистер Дресколл, внимательно выслушать то, что я сейчас скажу. Нет, помолчите минуточку. Я — поверенный миссис Розалинды Прескотт. А возможно, я также представляю интересы мисс Риты Свейн. Этого я еще не знаю. Но вас я не представляю и не собираюсь представлять.
— А я этого вовсе не хочу, — со злостью отпарировал Дресколл. — У меня имеется собственный поверенный, которому я больше доверяю. Адвокат, который ведет себя гораздо учтивее.
Мейсон посмотрел на молодого человека:
— Не сомневаюсь, что вам больше по душе учтивые манеры, элегантная одежда, стол красного дерева и всякие прочие внешние признаки дорогого юриста. Ол-райт, мы договорились. У вас свой поверенный. Я же защищаю интересы Розалинды и Риты. Теперь вам есть о чем рассказать?
— Разумеется.
— Выкладывайте.
— Я хочу подтвердить показания Розалинды.
Мейсон пристально посмотрел на него:
— Это вы убили Вальтера Прескотта?
— Конечно нет! Я ничего об этом не знал!
— Вы не видели Прескотта, пока находились в доме?
— Нет. Я все время был с Розалиндой.
— Все время?
— Да.
— Каждую минуту?
— Да.
— И вы можете в этом присягнуть?
— Да.
— Поймите меня правильно. Вы готовы присягнуть, что каждую минуту находились в обществе миссис Прескотт с того самого момента, как вошли в дом, и до той минуты, когда вместе вышли из него?
— Да.
— Ну, а как быть с тем промежутком времени, когда вы выходили помочь отправить в больницу пострадавшего при аварии и когда вы повстречались с дорожной полицией? Ведь в это время ее подле вас не было?
Дресколл ответил чуть не покровительственным тоном:
— Но ведь тогда я был вне дома. Я решил, что ваш вопрос касается только времени, проведенного внутри дома.
— Правильно ли я понял, что внутри дома вы не разлучались ни на минуту?
— Я уже ответил на этот вопрос два или три раза.
— Ответьте еще раз. Вы были с ней?
— Да.
Розалинда хотела что-то сказать, но удержалась, увидев, что Дресколл нахмурился.
— Прекрасно. Значит, вы находились в спальне, когда она переодевалась?
Дресколл собрался что-то сказать, глядя на Розалинду, но только растерянно спросил:
— Ну, конечно… Рози, как быть?
— Конечно, его не было со мной, пока я переодевалась и укладывала свой чемодан. Джимми просто беспокоится об алиби для меня.
— Даже если это и так, — сказал Мейсон, — вы теперь получили прекрасную возможность убедиться, чего стоит подобное алиби. Этот вопрос непременно возникнет. И вам придется выбирать: либо заявить, что мистер Дресколл находился в вашей спальне, пока вы переодевались, либо что вы с ним все-таки ненадолго разлучались.
— Подождите, подождите, это же было после того, как Джимми отдал мне револьвер. Миссис Надоеда признает это.
— Да, совершенно верно. Вы переодевались позднее. Но как быть с Вальтером? Его труп находился в спальне или нет?
— Но… но… я не знаю.
— Сколько времени прошло после того, как вы последний раз заходили в спальню?
— Но я не была там все утро. Его спальня отделена от моей туалетной комнатой и ванной. Мы встретились утром за завтраком. Он был на редкость придирчив и груб. Он как раз обнаружил письмо Джимми, написанное мне. Понимаете, он давно ждал чего-нибудь в этом роде. Он выманил у меня двадцать тысяч, но у меня нет никаких доказательств, что это было именно так. Он боялся, что я потребую деньги обратно, и искал возможность подать на развод. Тогда можно было бы сказать, что я все выдумала про деньги, стремясь отомстить за развод и спасти собственную репутацию.
