Рекс Стаут - Малый и мартышка
Впрочем, если вы настаиваете на уменьшении степени зависимости мистера Ковена от мистера Гетца, позвольте мне рассматривать сказанное всего лишь как гипотезу. Предположим, что Ковен ощущал свою зависимость и страдал от неё. Если бы он решил покончить с ней, к кому из вас он обратился бы за советом и поддержкой? Ну, естественно, прежде всего к жене, — учитывая деликатность вопроса, я не стану просить вас разглашать семейные тайны вашего хозяина. А к кому из вас троих он обратился бы — к мистеру Хильдебранду, к мистеру Жордану или к вам?
Мисс Лоуэлл насторожилась:
— Вы имеете в виду в рамках вашей гипотезы?
— Да.
— Ни к кому.
— Ну а если бы он испытывал в том острую необходимость?
— Только не по такому щепетильному вопросу. Он бы никогда не решился. Он никого из нас не подпускал даже за милю к своей личной жизни.
— Я думаю, он доверился бы вам, как своему агенту и менеджеру.
— В деловых вопросах да. В личных — разве что само собой разумеющихся.
— Почему вас всех так интересовал его револьвер?
— Совсем не интересовал. Действительно не интересовал. По крайней мере меня. Мне просто не нравилось, что он лежит у него заряженный в таком доступном месте, я ведь знала, что у него не было лицензии.
Ещё минут десять Вульф задавал вопросы об этом револьвере: сколько раз она его видела, брала ли когда-нибудь в руки и тому подобное, особенно интересуясь воскресным утром, когда она с Хильдебрандом открыла ящик, чтобы посмотреть на него. В этой части её рассказ полностью совпадал с тем, что я слышал от Хильдебранда. А потом она заартачилась, заявив, что так мы ни к чему не придем, и что она не останется на обед, если разговор будет продолжаться в том же духе.
Вульф кивнул:
— Пожалуй, вы правы. Сюжет исчерпан. Теперь я бы хотел видеть вас всех вместе. Вам пора позвонить мистеру Ковену и известить его об этом. Скажите, чтобы он приехал к половине девятого с миссис Ковен, мистером Жорданом и мистером Хильдебрандом.
— Вы что, смеетесь? — От удивления глаза у неё полезли на лоб.
Он сделал вид, что пропустил это замечание мимо ушей:
— Не знаю только, удастся ли вам его уговорить; если нет, я сам поговорю с ним. Обоснованность наших с ним исков зависит от того, кто убил Гетца. Я уже знаю, кто его убил. Я мог бы сразу позвонить в полицию, но мне хочется уладить с мистером Ковеном вопрос о моем иске. Можете сказать ему это. Скажите ему ещё, что если я сначала оповещу полицию, то впоследствии никаких разговоров с ним я вести не буду и компромисс будет невозможен.
— Это блеф.
— Можете передать ему и ваше собственное мнение.
— Я ухожу. — Она встала и начала одеваться. — Я не такая дура.
— Арчи, соедините меня с инспектором Кремером. Я думаю, когда вы вернётесь домой, вы их встретите.
Я снял трубку и стал набирать номер. Она уже вышла в холл, но ни шагов, ни хлопка двери я не слышал.
— Алло, — довольно громко произнес я, — Манхэттен, уголовная полиция? Инспектора Кремера, пожалуйста. Это…
Из-за моей спины протянулась рука, и палец нажал на рычаг. Норковое манто упало на пол.
— Черт бы вас побрал! — произнесла она ледяным тоном, рука у неё так дрожала, что палец соскользнул с рычага. Я повесил трубку.
— Арчи, набери для неё номер мистера Ковена, — промурлыкал Вульф.
7
В двадцать минут девятого Вульф медленно обвел взглядом собравшихся. Он был в плохом настроении. Он терпеть не мог работать после обеда, и, судя по тому, как он опустил голову, склонив её чуть-чуть набок, и по лёгкому тику, подергивающему его щеку, я понял, что работа будет не из лёгких. Независимо от того, блефовал он с мисс Лоуэлл или нет, а я всё-таки склоняюсь к первому, расколоть эту компанию при помощи блефа было невозможно.
Пат Лоуэлл отказалась обедать с нами. Она не только не пошла в столовую, но и не притронулась к подносу, который Фритц отнес ей в кабинет. Естественно, это разозлило Вульфа, и он наверняка отпустил по её поводу пару ехидных замечаний. К сожалению, я не смог их услышать, так как мне пришлось выйти на кухню и проверить вместе с Фритцем устройство Корпорации звукозаписи. Это единственное, что мне было понятно из предстоящей вечерней программы. Я все ещё был занят с Фритцем на кухне, когда раздался звонок. Открыв дверь, я обнаружил всю компанию стоящей на пороге. Мы обошлись с ними лучше, чем они со мной: раздевшись, они прошествовали в кабинет, где каждому было предоставлено кресло.
Они уселись, и Вульф медленно обвел их взглядом слева направо — Гарри Ковен в красном кожаном кресле, его жена, потом Пат Лоуэлл и немного в стороне, прямо напротив меня, Пит Жордан и Байрам Хильдебранд. Не знаю, какое впечатление вынес Вульф из своего осмотра, со стороны это выглядело так, словно он вступал в бой с единым фронтом сплоченных противников.
— На этот раз вам с Гудвином не удастся сфабриковать очередную ложь, — выпалил Ковен. — Слишком много свидетелей.
Он был взвинчен до предела. Я думаю, он принял стаканов шесть, а может, и больше.
— Ну, так мы ничего не выясним, — возразил Вульф. — Мы все завязаны в этом деле, и болтовней тут не поможешь. Вы не хотите отдавать мне миллион долларов. Я не хочу терять лицензию. Полиция не хочет, чтобы к длинному списку прибавилось ещё одно нераскрытое убийство. Стало быть, центральным и основным событием для нас является насильственная смерть мистера Гетца. Вот я и предлагаю рассмотреть этот сюжет. Если мы установим…
— Вы сказали мисс Лоуэлл, что знаете, кто его убил. Что же вы не сообщаете полиции? Сразу все и разрешится.
Глаза Вульфа сузились.
— Что вы имеете в виду, мистер Ковен?
— Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду.
— Ну значит, мы просто недопоняли друг друга. Я слышал ваш разговор с мисс Лоуэлл по телефону. У меня создалось впечатление, что на вас подействовала моя угроза заявить в полицию и именно поэтому вы здесь. А теперь вы…
— Я не боюсь ваших угроз! Шантажист! Вы у меня попляшете!
— Что вы говорите? В таком случае вам, вероятно, все равно, кому я передам свою информацию, вам или полиции. Впрочем, мне не все равно. По единственной причине: я бы хотел…
В дверь позвонили. Обычно, когда мы принимали клиентов, дверь открывал Фритц, но сейчас он был занят на кухне, поэтому я встал и, обойдя полукруг кресел, вышел в холл. Одного взгляда в глазок было достаточно. Я вернулся в кабинет и подождал, пока Вульф не встретится со мной глазами.
— Посыльный по поводу кресла, — произнес я. Он нахмурился.
— Скажи ему, что я… — Он умолк, и через мгновение его лицо просветлело. — Нет. Я повидаюсь с ним. Вы меня извините? — Он отодвинул кресло и вышел, обойдя Ковена. Я пропустил его вперёд и закрыл дверь. Он миновал холл, взглянул в глазок и приоткрыл входную дверь, оставив её на цепочке.
