Мэри Лондон - Преступление по-китайски
— Да-да, ну, конечно. Совсем забыл. Думаю, он имел в виду Джеймса Мелвилла. Брайан его недолюбливал и не понимал, почему мать так ему доверяет.
— А может, он имел в виду вас?
Вопрос хлестнул Мэтью по лицу со всего маху, точно пощечина.
— Меня? Сэр, я не позволю!
Но сэр Айвори даже не дал ему опомниться:
— Вы игрок, господин Эттенборо?
— Игрок? Ну да, иногда играю.
— И проигрываете?
Краска на лице выдала Мэтью. Он пробормотал:
— Как все, думаю…
— А ведь триста тысяч фунтов сумма не маленькая, правда?
Если бы прямо перед Мэтью шарахнула молния, он испугался бы куда меньше. Он потерял дар речи и застыл на диване как пришпиленный. Между тем старший инспектор пометил у себя в блокноте: «Игрок» — и вывел в конце большой восклицательный знак.
— Итак, господин Эттенборо?
— Ничего не понимаю.
— Вы были и, разумеется, по-прежнему остались должны вашему другу Брайану триста тысяч фунтов. Я располагаю соответствующим доказательством.
Мэтью точно громом поразило, впрочем, он быстро взял себя в руки:
— Я никогда не брал взаймы ни у Брайана, ни у кого бы то ни было еще. Это же огромная сумма.
— Инспектор, будьте любезны зачитать господину Эттенборо копию письма, найденного в кабинете Брайана Уоллеса.
Форбс извлек из папки листок бумаги и начал было читать, но не успел закончить и первой фразы, как Мэтью воскликнул:
— Не может быть! Это подлог! Брайан никогда не предъявлял мне письменных претензий и не требовал возместить долги, к тому же, честное слово, я ему ровным счетом ничего не должен!
Форбс прервал чтение.
— В самом деле, — сказал сэр Айвори, — мы располагаем только копией письма, без подписи, и установить его подлинность не можем. И все же занятно, правда?
— Господа, прошу вас, поверьте мне на слово. Свяжитесь с моим банком, и они все подтвердят. Я действительно играю и, бывает, проигрываю довольно крупные суммы, но чтобы брать деньги в долг — никогда. Я и сам, знаете, неплохо зарабатываю.
Форбс пометил у себя: «Человек порядочный» — и спросил:
— Тогда кому могло прийти в голову подложить фальшивку к другим бумагам в кабинете? И зачем? Может, кому-то хотелось, чтобы в убийстве обвинили вас?
— Э! — воскликнул Мэтью. — Это уж слишком!
Тут снова заговорил сэр Айвори:
— Господин Эттенборо, прошу вас, хорошенько подумайте, прежде чем отвечать. Сегодня утром, когда вы поднялись на третий этаж и обнаружили тело, как это было? Вспомните, пожалуйста, хорошенько.
— Мы сидели на веранде. Уже заканчивали завтракать, а Брайан все не спускался. Госпожа Джейн Уоллес потеряла терпение и попросила меня сходить за ним. И я пошел.
— Госпожа Уоллес действительно потеряла терпение или, может, просто забеспокоилась?
— Она была недовольна вчерашней резкой выходкой сына и хотела, чтобы он пришел извиниться. По крайней мере я так понял.
— И тогда вы вошли в кабинет Брайана, ведь другим путем к нему в спальню не попасть.
— Правильно.
— И что дальше?
— И тут я увидел Брайана. Сперва я даже не понял, что он мертв. Мне показалось, он спит. А после я заметил кровь.
— Ну да, вы уже говорили. И все же, господин Эттенборо, вы точно ничего не забыли?..
— Вроде нет… Ах да, те штуки на кровати…
— Нет, еще кое-что… Послушайте. Вот вы по просьбе госпожи Уоллес поднимаетесь по лестнице. Идете по коридору. Открываете дверь в кабинет. Она же была не заперта, так?
— Да, иначе как бы я вошел?
— У Брайана что, была такая привычка — не запираться в апартаментах?
— Вроде бы. В конце концов, он же был у себя дома.
— Итак, вы открываете дверь и входите в кабинет. Вспоминаете зрительно?
— Да, только я не пойму, к чему вы клоните…
— Просто к тому, что, войдя в кабинет, вы не обратили внимания на царивший там беспорядок.
Мэтью хотел было возразить, но тут же согласился:
— Да, точно, там все было перевернуто вверх дном. На полу бумаги. Мебель опрокинута.
— Так почему вы сразу об этом не сказали? Неужели не заметили такой кавардак?
— Конечно, заметил. Просто я забыл сказать, вот и все.
— Допустим. Ну хорошо, господин Эттенборо, раз вы сами предложили, мы проверим ваше заявление насчет банка. И, разумеется, разберемся с этой копией. Для начала поищем пишущую машинку, на которой была напечатана эта, как вы утверждаете, фальшивка. У Брайана была пишущая машинка?
— Не знаю. Наверно, как у всех. Правда, мне он писал всегда от руки. Даже не представляю, чтобы он что-нибудь печатал для меня на машинке. Ведь это не по-дружески.
— В самом деле, — заметил сэр Айвори. — И все же меня удивляет, господин Эттенборо, что вы забыли сообщить о беспорядке в кабинете. Тем более что он должен был броситься вам в глаза в первую очередь.
— Когда я увидел мертвого Брайана, то забыл про все на свете.
— Возможно. Ну что ж, инспектор, пора бы нам с вами пройти в кухни. А вы, господин Эттенборо, не беспокойтесь, Чжан обо всем позаботился и принесет вам поесть прямо сюда, на подносе.
— Мне еще долго здесь сидеть взаперти? И что там с сестрой, как она восприняла смерть нашего друга?
— Как вы, верно, догадываетесь, не очень хорошо, — обронил сэр Малькольм, выходя из комнаты.
Когда они со старшим инспектором отошли подальше, Дуглас Форбс заявил:
— Даже не верится, что он лжет.
— А он и не лжет! И копия письма, вполне вероятно, самая настоящая подделка, и напечатали подметное письмо, возможно, для того, чтобы навести на него подозрения в убийстве. Я в этом даже почти уверен. А вот насчет кабинета, думаю, он-то и перевернул его вверх дном. И действовать ему пришлось очень быстро, ведь времени у него было в обрез — с той минуты, как он увидел, что Брайан мертв, и до того, как спустился на веранду сообщить все остальным. Вот только что он искал? Или зачем ему понадобилось разыгрывать спектакль с погромом? Это нам и предстоит узнать, хотя по сравнению с убийством дело это второстепенное.
Старший инспектор так и не понял, почему «дело это второстепенное», но не стал ломать себе голову и переключил внимание на стол, благо он уже был накрыт.
Глава 9
Вэнь Чжан накрыл сэру Айвори и старшему инспектору в самой старой части кухонь — на длинном, начищенном до блеска деревянном столе. В огромном камине полыхал огонь, обогревая залу, иначе там было бы холодновато. Поскольку кухни располагались в подвальном помещении, там не было ни одного окна, откуда снаружи проникал бы свет. Электрическое освещение было скудным, поэтому пришлось зажечь еще пару светильников, что придавало обстановке несколько театральный вид: Дугласу Форбсу это не понравилось, зато сэр Малькольм был в восторге.
