Жорж Сименон - Мегрэ и человек на скамейке
— Не возникла у тебя мысль выехать из Парижа?
— Просто я был спокоен, надеясь, что полиция про меня забыла. А сегодня утром услышал голос вашего инспектора и понял, что влип.
Мегрэ открыл дверь в соседнюю комнату и сказал Люка:
— Отведи его в тюрьму. Я схожу перекусить.
Спускаясь по ступенькам, Мегрэ услышал внизу шум.
Какой-то молодой человек с растрепанными волосами отчаянно барахтался в объятиях рослого полицейского.
— Утихомиришься ты, наконец?
Так привели к комиссару Альбера Жориса…
Глава 8
Тайна Моники
— Садись, дубина.
— Я не дубина, — запротестовал Жорис. — Не думал, что комиссар сразу же начинает оскорблять людей, даже не выслушав их.
Мегрэ посмотрел на него, нахмурив брови:
— Обедал?
— Я не голоден, — недовольно проворчал парень.
— Алло! — выкрикнул Мегрэ в трубку. — Прошу меня соединить с пивной «У дофины»… Это ты, Жозеф?.. Говорит Мегрэ… Принеси мне шесть бутербродов.
Он положил трубку и тут же снова попросил соединить его с одним из отделов полиции. При этом он не сводил с молодого человека глаз. Жорис был худощавый, слабый, почти болезненный и очень нервный. Черные длинные волосы. Все время встряхивал головой, отбрасывая их назад.
— Алло! Приостановите розыск Жориса. Сообщите об этом комиссариату и на вокзал.
Парень раскрыл рот, но комиссар не дал ему и слова сказать, пока не заглянул официант из пивной.
— Заходи, Жозеф! Положи бутерброды на стол.
Когда они остались вдвоем, Мегрэ сказал Альберу:
— Ну, будем есть.
Жорис ел жадно, украдкой поглядывая на комиссара.
— Тебе полегчало?
— Благодарю. Но вы назвали меня дубиной.
— Сейчас поговорим и об этом.
— Я шел к вам, а тот ворчун…
— Зачем шел?
— Удостоверить, что не я убил месье Луи Туре.
Мегрэ зажег трубку. Первые капли дождя опять ударили по стеклам.
— Ты представляешь, какие могут быть последствия?
— Я не понимаю, что месье хочет этим сказать.
— Думаешь, мы собирались арестовать тебя? А признаться, у нас есть все основания.
— Вы были на улице Ангулем?
— Откуда это тебе известно?
— Полиции следовало догадаться, что у него была комната в городе. Хотя бы в связи с желтыми башмаками…
Комиссар улыбнулся:
— А дальше?
— Хозяйка, видимо, сказала, что я приходил к нему.
— Разве это основание для ареста?
— Вы допрашивали Монику?
— Представь себе, она засыпала тебя.
— Я бы был удивлен, если бы месье не заставил ее заговорить.
— В таком случае, почему ты сначала прятался под кроватью у своего приятеля?
— И об этом вы тоже знаете?
— Отвечай.
— Я не думал… Мне было страшно… Я боялся, что меня будут бить…
— Почему ты оставил свое убежище?
— Больше не мог сидеть под кроватью. Это было ужасно.
— Это все?
— Я был голоден.
— Чем занимался?
— Болтался по городу. Шел на улицу Ангулем и еще издали заметил человека, который, казалось, кого-то подкарауливал. Я подумал, что это кто-то из полиции.
— Зачем тебе понадобилось убить месье Луи?
— Вы знаете, что я занял у него деньги?
— Это называется — занял?
— Просил, если хотите.
— Просил?
— Что вы хотите этим сказать, месье?
— Просить можно по-разному, между прочим, и так, чтобы тот, у кого просят, не посмел отказать. Это называется шантажом.
Альбер потупился.
— Отвечай.
— Я бы, однако, ничего не сказал мадам Туре.
— Но ты же угрожал, что расскажешь?
— Не знаю. Мне уже трудно понять ваши вопросы. — И замученным голосом добавил: — Я падаю от усталости.
— Ты часто к нему заходил?
— Только дважды.
— Моника знала об этом?
— Знала.
— Что ты говорил ему?
— Кому?
— Луи Туре.
— Что мы потребуем денег.
— Кто это такие «мы»?
— Моника и я.
— Зачем?
— Для поездки в Америку.
— Вы признались ему, что хотите уехать?
— Да.
— А он что?
— Согласился, что нам, в конце концов, ничего другого не остается.
— Ты не обещал, что на ней женишься?
— Нет. Он хорошо знал, что это невозможно. Во-первых, я несовершеннолетний и необходимо согласие родителей. Во-вторых, если бы я и решился, то мадам Туре не согласилась бы на такого зятя, без состояния. Месье Туре первый отсоветовал мне обращаться к его жене.
— А что бы вы делали в Южной Америке?
— Мне все равно. Я не боялся. Месье Луи обещал помогать нам. Много денег у него не было, но кое-что он дал мне.
— Где эти деньги?
— У Моники. Она прячет их в своем сейфе.
— А остальные?
— Он обещал дать мне во вторник. Надеялся на большой взнос.
— От кого?
— Не знаю.
— Он не говорил тебе, чем занимается?
— Видимо, не мог.
— Почему?
— Потому что не работал. Мне не удалось узнать, как он доставал деньги. Их было двое.
— Ты видел второго?
— Один раз, на бульваре.
— Высокий, худощавый?
— Да.
— Он был здесь недавно.
— Выходит, вы знаете всю правду.
— Я хочу знать, что известно тебе…
— Я ничего не знаю. Допускаю, что они тоже кого-то шантажировали.
— И подумал, почему бы и тебе не воспользоваться этим?
— Нам нужны были деньги… Ведь Моника ждет ребенка.
Мегрэ снял телефонную трубку:
— Люка? Иди сюда сейчас же.
Когда явился инспектор, Мегрэ сказал:
— Рекомендую — Альбер Жорис. Моника Туре и он ждут ребенка.
Он говорил как можно медленней, и Люка, не зная, что делать, только кивал.
— Пойдешь к девушке в контору и отведешь ее к врачу, к кому сама захочет. Если не назовет ни одного, то отведи ее к врачу префектуры. Я хотел бы знать, когда роды. — И к парню: — Что дальше будешь делать?
— Вы убедились, что я не убийца?
— Я всегда был в этом уверен. Видишь ли, это не так легко, как представляют себе люди, пырнуть кого-нибудь ножом в спину. А еще тяжелее убить так, чтобы человек и не пикнул.
— Я на это не способен.
— Очевидно. Тебе известно, где месье Луи прятал Деньги?
Комиссар пристально глядел на юношу. Тот ответил не колеблясь:
— На зеркальном шкафу.
— Это там, откуда он брал банкноты, чтобы дать их тебе?
— Да. Я и раньше знал об этом от Моники.
— Полагаю, в понедельник ты не ходил на улицу Ангулем?
— Это легко проверить. Хозяйка может подтвердить.
Мы собрались туда пойти во вторник в пять часов.
— Когда вы хотели уехать в Америку?
— Пароход уходит через три недели. Мы еще имели время получить визы. Заявку на выдачу паспортов мы уже подали.
