Эрл Гарднер - Кошки бродят по ночам
Глава 7
Тело в погребе
У Берты Кул по утрам, когда она просыпалась, была привычка потягиваться в постели, разминать мышцы, вытягивать руки, доставая пальцами как можно дальше, и отталкиваться ногами от спинки кровати. Проделав все это, она брала пачку сигарет, которая всегда лежала на тумбочке рядом с кроватью, зажигала сигарету и расслаблялась, наслаждаясь первым утренним дымком.
Когда она проснулась и принялась за утреннюю гимнастику, будильник показывал десять минут девятого.
Она закурила сигарету, откинулась на подушки, полузакрыв глаза и нежась в теплой постели.
За окном было тусклое и холодное утро. Легкий туман размывал очертания предметов. Слабый ветерок, проникая через открытое окно, надувал шторы. Влажное стекло переливалось при тусклом утреннем освещении.
Берта знала, что в квартире сейчас сыро и холодно. Но у нее есть газовая колонка, и ей не надо надеяться на центральное отопление… На часах восемь тридцать… Солнце уже осветило здания, верхние этажи которых все еще окутывал туман.
Берта расправила плечи, зевнула, отбросила одеяла и обнаружила, что в комнате холоднее, чем она ожидала. Она закрыла окно, зажгла газ и снова легла в постель, укрывшись еще хранившими тепло одеялами.
Часы, казалось, стали тикать громче, как будто укоряя свою хозяйку.
Берта потянулась за второй сигаретой. Ее сверкающие яростью глаза остановились на циферблате будильника.
– Ты проклятый лжец, – сердито сказала она. – Сейчас не без пятнадцати девять. Ты не можешь поднять солнце на час раньше только потому, что тебе так хочется, заткнись и прекрати проклятое тиканье, да перестань пялиться на меня, а то я выброшу тебя в окно.
Берта чиркнула спичкой и зажгла вторую сигарету. Зазвонил телефон. Она собралась было взять трубку, потом передумала и сказала:
– Давай звони, будь ты проклят. Я не собираюсь вставать, пока комната не согреется.
Телефон без умолку звонил почти две минуты, потом перестал. Берта докурила сигарету, еще раз проверила температуру пола босыми пальцами, всунула ноги в тапочки и прошла к входной двери. Она открыла дверь, взяла кварту молока, полпинты кофейного крема и свернутую трубочкой утреннюю газету. Потом захлопнула дверь и вернулась в постель, держа в руке газету.
Она просмотрела газету и остановилась на сообщениях о банкротствах.
– Чепуха… Приукрашено… Черт знает что такое! Ой, болтовня!.. Вы думали, что мы… – Ее последние комментарии были прерваны настойчивым звонком в дверь.
– Кого это черт принес в такую рань? – проворчала Берта.
Металлическое тиканье будильника напомнило ей, что сейчас десять минут десятого.
Квартира постепенно нагревалась. Берта отбросила одеяла.
Спокойно игнорируя непрекращающийся звонок, Берта надела халат, прошла в ванную и открыла воду. Когда она встала под душ, в дверь повелительно застучали.
Берта фыркнула с досады и вышла. Она вытерла ноги, завернулась в большое банное полотенце, высунула из ванной комнаты голову и что есть мочи крикнула:
– Кто там?
Мужской голос спросил:
– Это Берта Кул?
– А кто, по-вашему, это может быть? – рассвирепела Берта.
– Это сержант Селлерс, дайте мне войти.
Несколько секунд Берта сердито смотрела на входную дверь, а потом проговорила:
– Я принимаю душ. Мы с вами увидимся в офисе в… – она поспешно взглянула на часы, – в пятнадцать минут одиннадцатого.
– Мне очень жаль, – сказал сержант Селлерс, – но мы с вами увидимся сейчас.
– Постойте там, пока я что-нибудь надену, – огрызнулась Берта.
Она вернулась к себе в комнату, растираясь докрасна грубым полотенцем.
Сержант Селлерс продолжал стучать в дверь.
Берта долго держала его за дверью, потом запахнула халат, подошла к двери и открыла ее.
– Только потому, что вы – представитель закона, – возмущенно начала она, – вы думаете, что можете врываться ко всем подряд в любое время. Что же, валяйте, будите людей посреди ночи!
– Сейчас пятнадцать минут десятого, – уточнил сержант Селлерс, показывая Берте тридцать два зуба и беспечно входя в дом.
Она с силой захлопнула дверь и недружелюбно взглянула на него.
– Вам бы следовало оставить ваш значок дома, – сказала она. – Кто-нибудь может сказать, что вы – полицейский, который входит в дом к женщине, когда она одевается, не снимает с головы шляпу, курит мокрую сигару и распространяет в доме вонь, прежде чем хозяйка успела позавтракать.
Селлерс снова улыбнулся:
– Вы могли бы вывести меня из себя, Берта, если бы мне не было известно, что под вашей суровой оболочкой скрывается золотое сердце. Когда я думаю о том, что вы сделали тогда со слепым, у меня появляется такое чувство, что я должен угощать вас рюмочкой всякий раз, как вас вижу.
– О черт! – фыркнула Берта. – Что за ерунда. Я даже не могу побыть в такой же толстой шкуре, как у вас. Садитесь и читайте газету. Но только, ради бога, выкиньте в окно эту вонючую дрянь. Я почищу зубы и…
Сержант Селлерс поднес спичку к сырой сигаре, поднял голову и сказал:
– Я уже читал газету. Расскажите мне лучше, что вы знаете о миссис Эверетт Белдер?
– Да вам-то что за дело? – спросила она, и у нее зародились смутные подозрения.
– Похоже, она неаккуратная хозяйка, – сказал Селлерс.
– О чем вы говорите?
– О теле в погребе миссис Эверетт Белдер.
Берта стала осторожной, как старая опытная форель в глубоком горном озере при виде отблесков пламени над поверхностью воды.
– Кого она убила, своего мужа?
– Я не говорил, что она кого-то убила. Я сказал, что она оставила в погребе тело.
– А-а, – протянула Берта. – А я думала, что она убила кого-то.
– Нет, я этого не говорил… пока.
– В таком случае меня это дело не касается.
– Думаю, вам бы хотелось оказать полиции посильную помощь.
– А почему я должна это делать?
– Потому что вам не хотелось бы бросать это дело.
– Послушайте, – сказала Берта, подозрительно глядя в лицо Селлерсу, – я помогу полиции расследовать дело об убийстве, но зачем нужно было так долго рассказывать мне, что эта женщина плохая да неаккуратная хозяйка. Сколько там тел?
– Одно.
– Вам бы не следовало обвинять ее в неаккуратности на основании лишь одного тела. Я читала о случаях, когда у людей их было не меньше дюжины. И потом, если оно не находилось там слишком долго, то может означать, что она только…
Селлерс тихо засмеялся.
– Вам не удастся обмануть меня.
– Чей там труп?
– Салли Брентнер. Молодая женщина лет двадцати шести.
– Она умерла своей смертью?
– Мы еще не знаем. Это мог быть и несчастный случай.
– А мог?..
– А мог и не быть.
– Кто эта Салли Брентнер?
