Агата Кристи - Почему же не Эванс?
— Я вчера навещала мистера Джоунза, сына викария. Того самого. Которого отравили. Невероятная история!
— Да! — сказал инспектор. — История и впрямь, как вы говорите, невероятная. Никогда ни о чем подобном не слыхал. Вполне приятный молодой джентльмен, врагов у него нет, во всяком случае так мне показалось. Знаете, леди Франсез, кое-какие странноватые личности у нас тут, безусловно, имеются. Но чтобы маньяк-убийца, да с такими повадками…
— И никаких предположений?
В широко раскрытых глазах Франки светился жадный интерес.
— Я просто умираю от любопытства, — призналась она.
Инспектор прямо млел от удовольствия. Приятно дружески побеседовать с графиней. И ведь ни капли высокомерия.
— Поблизости от дома викария видели автомобиль, — сказал инспектор. — Темно-синий «тальбот». Один человек сообщил нам, что видел на Локскорнер темно-синий «тальбот» под номером ГГ восемьдесят два восемьдесят два, автомобиль направлялся в сторону Святого Ботольфа.
— И что вы думаете?
— ГГ восемьдесят два восемьдесят два — номер машины ботольфского епископа.
Франки тут же прокрутила в голове вариант с епископом-убийцей, который совершает жертвоприношения, лишая жизни сыновей священников, и со вздохом от нее отказалась:
— Я думаю, епископа вы не подозреваете?
— Мы выяснили, что всю вторую половину того дня автомобиль епископа из гаража не выезжал.
— Выходит, номер был поддельный.
— Да. Этим мы, без сомнения, займемся.
Скроив восторженную мину. Франки откланялась. Она не стала расхолаживать инспектора, но про себя подумала: «В Англии должно быть немало темно-синих „тальботов“».
Возвратясь домой, она взяла в библиотеке марчболтскую адресную книгу и унесла к себе в комнату. Она просидела над ней несколько часов.
Результат ее не обрадовал.
В Марчболте оказалось четыреста восемьдесят два Эванса.
— Черт! — вырвалось у Франки.
И она принялась строить планы на будущее.
Глава 10
Подготовка автомобильной катастрофы
Неделю спустя Бобби приехал в Лондон, к Бэджеру. Он получил от Франки несколько загадочных посланий, написанных таким неразборчивым почерком, что оставалось только догадываться об их содержании. Однако в общем можно было понять, что у нее есть план и что он, Бобби, не должен ничего предпринимать, пока она не подаст знак. В жизни Бобби сие предостережение ничего не меняло. У него все равно ни на что не нашлось бы времени — невезучий Бэджер ухитрился так запутаться и запутать все дела, что Бобби пришлось призвать на помощь всю свою изобретательность, чтобы вытащить приятеля из пренеприятнейшего положения.
Однако спасая недотепу Бэджера, он и сам постоянно был начеку. История с морфием породила в нем крайнюю мнительность, он стал чрезвычайно подозрительно относиться к еде и питью и, мало того, прихватил с собой в Лондон револьвер, который страшно ему досаждал.
Но постепенно ему уже начало казаться, будто вся эта история не более как нелепый ночной кошмар. Именно тогда по улице с шумом промчался знакомый «бентли» и резко затормозил у гаража. В своем заляпанном машинным маслом комбинезоне Бобби вышел навстречу. За рулем сидела Франки, а рядом с ней — довольно угрюмый молодой человек.
— Привет, Бобби, — сказала Франки. — Это Джордж Арбетнот, врач. Он нам понадобится.
Молодые люди небрежно друг другу кивнули, Бобби при этом чуть заметно прищурился.
— Ты уверена, что без врача нам не обойтись? Мне кажется, что ты настроена чересчур пессимистично.
— Да нет, ты меня не так понял — он нам нужен для осуществления моего плана. Послушай, тут есть где поговорить?
Бобби с сомнением осмотрелся.
— Ну, разве что в моей комнате, — неуверенно предложил он.
— Отлично, — сказала Франки, выходя из машины. Она и Джордж Арбетнот поднялись вслед за Бобби по наружной лесенке и вошли в крохотную спальню.
— Не знаю, можно ли тут где присесть, — смущенно оглядевшись, сказал Бобби.
Сесть было не на что. Единственный стул был завален, по-видимому, всей имеющейся здесь у Бобби одеждой.
— Сойдет и кровать, — сказала Франки, усаживаясь. Джордж Арбетнот последовал ее примеру, и кровать протестующе застонала.
— Я все продумала, — сказала Франки. — Перво-наперво нам нужен автомобиль. Подойдет один из ваших.
— Иными словами, ты хочешь купить один из наших автомобилей?
— Да.
— Очень мило с твоей стороны. Франки. — Голос Бобби потеплел. — Но этого делать не надо. У меня принцип: не вводить в напрасный расход своих друзей.
— Опять ты не так понял, — сказала Франки. — Думаешь, я хочу купить специально.., ну как покупают всякие жуткие платья и шляпы у друзей, которые только-только открыли свой магазин. Не хочешь, да купишь. Нет, тут совсем не то. Мне действительно нужна машина.
— А чем плох твой «бентли»?
— «Бентли» не годится.
— Ты сумасшедшая, — сказал Бобби.
— Нет, вовсе нет. «Бентли» для моей цели не подходит — мне надо разбить машину.
Бобби застонал и схватился за голову.
— Похоже, я сегодня нездоров.
Тут наконец заговорил Джордж Арбетнот. Голос у него был низкий и унылый.
— Она хочет сказать, что попадет в автомобильную катастрофу.
— А откуда ей это известно? — в полном недоумении спросил Бобби.
У Франки вырвался досадливый вздох.
— Похоже, мы начали не с того, — сказала она. — Так вот, Бобби, спокойно меня выслушай и постарайся вникнуть в то, что я скажу. Особым умом ты, конечно, не блещешь, но, если поднатужишься, все-таки сумеешь понять. — Франки перевела дух, потом неожиданно выпалила:
— Я выслеживаю Бассингтон-Ффренча.
— Ну-ну…
— Бассингтон-Ффренч.., тот самый наш Бассингтон-Ффренч.., живет в Мерроуэй-Корт, в деревушке Стейверли в Гэмпшире. Мерроуэй-Корт принадлежит его брату, и наш Бассингтон-Ффренч живет там у него и его жены.
— У чьей жены?
— Жены брата, разумеется. Но не в том суть. Вопрос в том, как бы мне или тебе, а лучше обоим сразу проникнуть в эту семью. Я туда ездила и все разведала. Стейверли — очень небольшое селеньице. Любой приезжий там сразу бросается в глаза. Так что туда не очень-то и сунешься. Но я разработала подробный план. Действовать будем так: леди Франсез Деруэнт по пагубной неосторожности врезается на своей машине в ограду — возле самых ворот Мерроуэй-Корта. От автомобиля остаются рожки да ножки, а леди Франсез, которая тоже пострадала, хотя и не так серьезно, как автомобиль, в тяжелом состоянии, испуганную, вносят в дом и настоятельно рекомендуют ей строжайший покой.
— Кто рекомендует?
— Джордж. Теперь тебе ясно, зачем он понадобился? Нам нельзя рисковать — местный врач может заподозрить, что со мной все в порядке. А то и того хуже — какое-нибудь официальное лицо подберет меня, бесчувственную, и отвезет в тамошнюю больницу. Нет, произойдет вот что: Джордж проедет мимо (так что потребуется два автомобиля) и, увидев, что стряслось, выскакивает и берет инициативу в свои руки. «Я врач. Освободите, пожалуйста, место (если там еще кто-то окажется). Надо отнести ее в дом… Мерроуэй-Корт? Подойдет. Мне необходимо как следует ее осмотреть». Меня тащат в лучшую свободную комнату, Бассингтон-Ффренчи либо сочувствуют, либо ожесточенно сопротивляются, но так или иначе за Джорджем, само собой, последнее слово. Итак, Джордж осматривает меня и дает заключение: все не так серьезно, как ему показалось. Переломов нет, но он не исключает сотрясения мозга. Два-три дня леди ни в коем случае нельзя трогать, а потом ее можно будет перевезти в Лондон. Джордж уезжает, а мне предстоит втереться к ним в доверие.
