Агата Кристи - В 4.50 из Паддингтона
Когда они проходили вдоль холла, из библиотеки вышел доктор Куимпер. Этот высокий добродушный общительный человек с обычно бесцеремонными манерами весьма нравился пациентам.
Он и инспектор поклонились друг другу.
— Мисс Крекенторп перенесла это неприятное поручение очень стойко, — сказал Бэйкен.
— Молодец, Эмма, — сказал доктор, похлопав ее по плечу. — Вы умеете делать дела, я это всегда говорил. С отцом все в порядке. Зайдите к нему и немного поговорите. А потом идите в столовую и выпейте рюмочку бренди. Это я прописываю как врач.
Эмма благодарно улыбнулась и пошла в библиотеку.
— А женщина эта с изюминкой, — сказал доктор, глядя ей вслед. — До чего жаль, что она не замужем. Видно, таков удел единственной женщины в семье, где все мужчины. Вторая сестра поступила куда хитрее, она выскочила замуж в семнадцать. А эта женщина действительно хороша собой. Она была бы чудесной женой и матерью.
— А мне кажется, она слишком уж привязана к своему отцу, — сказал инспектор Бэйкен.
— Она не только преданна. У нее есть еще и врожденная способность делать мужчин счастливыми, которой обладают немногие женщины. Ее отцу нравится быть больным, она и не разубеждает его. Так же она ведет себя с братьями. Гедрик считает себя хорошим художником. Она не мешает ему так думать. Этот, — как его там зовут? — Гарольд знает, как сильно она считается с его мнением. Она разрешает Альфреду шокировать ее разными историями о своих похождениях. Да, да, она умная женщина. Ну, ладно. Могу я быть вам чем-нибудь полезен? Хотите, я взгляну, что там сделал с трупом ваш полицейский хирург Джонстон, может быть, я опознаю в ней одну из моих пациенток?
— Да, доктор, хорошо, если бы вы взглянули. Мы хотим опознать ее. Мне кажется, для мистера Крекенторпа в его возрасте это будет слишком сильным потрясением.
— Потрясением? Чепуха! Он никогда не простит ни вам, ни мне, если вы не разрешите ему взглянуть. Он весь в ожидании — это самая невероятная вещь, которая произошла за последние пятнадцать-двадцать лет. Нет, на него это не повлияет.
— Значит, с ним на самом деле не так уж плохо?
— Ему семьдесят два года, — сказал доктор. — Вот и все. У него случаются приступы ревматизма, а у кого их сейчас не бывает? Сам он называет это артритом. После еды у него сердцебиение, что тоже не удивительно — он все относит к болезни сердца. Но он всегда делает то, что хочет. А тот, кто действительно безнадежно болен, уговаривает меня, что абсолютно здоров. У меня много таких пациентов. Пойдемте, посмотрим на труп, хотя это не очень-то приятно.
— Джонстон пришел к заключению, что она умерла недели две-три тому назад.
— Тогда это тем более неприятно.
Доктор стоял у открытого саркофага и смотрел с откровенным любопытством, его профессиональные качества позволяли ему проявлять интерес и к тому, что он называл «неприятным».
— Нет, это не моя пациентка. Я даже не помню, чтобы видел ее где-нибудь в Брэкхемптоне. А она была совсем недурна. Да, здорово ее здесь пристроили.
Они снова вышли на воздух. Затем доктор Куимпер взглянул на всю постройку.
— Нашли ее в этом, — как они его называют? — Длинном сарае, в саркофаге? Фантастично! А кто нашел?
— Мисс Люси Айлесбэроу.
— А, это новая служанка, что помогает в домашних делах! А что она делала около саркофага?
— Об этом, — сказал сухо инспектор Бэйкен, — как раз я и собираюсь ее спросить. А теперь, как нам быть с мистером Крекенторпом? Может быть, вы…
— Я его сейчас приведу.
Мистер Крекенторп, закутанный в платки, пришел в сопровождении доктора.
— Позор! — сказал он. — Настоящий позор. Я привез этот саркофаг из Флоренции в… дайте-ка вспомнить… должно быть, в 1908, а может, в 1909 году.
— Ну, а теперь возьмите себя в руки, — сказал доктор. — Знаете, зрелище не будет приятным.
— Не имеет значения, что я сильно болен. Я должен выполнить свой долг.
Краткий визит в Длинный сарай, тем не менее, затянулся. Мистер Крекенторп вышел из сарая, волоча ноги.
— Никогда не видел ее раньше, никогда в жизни! — сказал он. — Но что все это значит? Настоящий позор! Да, я вспомнил, я привез его не из Флоренции, а из Неаполя. Прекрасное произведение искусства. И какая-то дура забралась сюда, чтобы убить себя.
Вдруг он стал хватать себя за лацканы пальто с левой стороны.
— Это слишком неприятно для меня… Сердце… Где Эмма? Доктор…
Доктор Куимпер прослушал пульс.
— Все в порядке, — сказал он. — Не волнуйтесь, я пропишу вам немного взбадривающего бренди.
Они вместе ушли по направлению к дому.
— Сэр. Прошу вас, сэр.
Инспектор Бэйкен обернулся. Совершенно запыхавшиеся, приехали ка велосипедах юноши. На лицах у них была мольба.
— Пожалуйста, сэр, нельзя ли и нам взглянуть на труп?
— Нет, нельзя, — отрезал инспектор Бэйкен.
— О, сэр, пожалуйста, сэр. Ведь никто ее не знает, а мы, может быть, узнаем. О, пожалуйста, сэр, будьте так добры. Так ведь несправедливо. Здесь, в нашем собственном сарае, произошло убийство. Этот случай для нас может никогда больше не повториться. Будьте добры, сэр.
— А кто вы такие?
— Я — Александр Истлеу, а это мой друг Джеймс Стоддат-Уэст.
— Видели ли вы когда-нибудь в этих местах блондинку в светлой крашеной беличьей шубе?
— Я, право же, не помню, — сказал хитро Александр. — Вот если бы мы могли взглянуть…
— Пустите их туда, Сандерс, — сказал инспектор Бэйкен констеблю, стоявшему у двери сарая. — Не такие уж они маленькие!
— О, сэр, спасибо, сэр, — закричали оба мальчика. — Это очень любезно с вашей стороны, сэр.
Бэйкен повернулся и пошел по направлению к дому.
— А теперь, — сказал он сам себе мрачно, — очередь за вами, мисс Айлесбэроу!
Направив полицию к Длинному сараю и кратко рассказав о том, что она делала, Люси отошла на задний план; но у нее не было никаких иллюзий в отношении того, что полиция не займется ею снова.
Она только что закончила чистить картошку, которую собиралась поджарить, когда инспектор Бэйкен вызвал ее. Отставив в сторону большую кастрюлю с подсоленной холодной водой и нарезанной картошкой, Люси пошла вслед за полицейским к инспектору. Она села и спокойно ждала вопросов.
Она назвала имя, свой адрес в Лондоне и добавила уже от себя:
— Я могу назвать имена людей и адреса, где вы сумеете справиться обо мне, если захотите узнать обо мне подробнее.
Имена произвели впечатление: адмирал военно-морского флота, ректор Оксфордского колледжа и жена баронета, имеющего орден Британской империи.
Инспектор Бэйкен был поражен.
