Рекс Стаут - Приглашение к убийству
Тейер посмотрел на Хака.
— Что скажете, дядя Теодор? Следует мне включаться в эту игру?
Хак медленно кивнул.
— Думаю, да.
— Что ж, ваша воля — закон. — Тейер повернулся к Вульфу. — Да, моя тетя умерла здесь, в этом доме, в своей постели приблизительно год назад.
— Вы тогда находились здесь?
— Да.
— Расскажите, что вы помните. Просто говорите, а я буду по мере необходимости задавать вопросы.
— Значит, так. — Тейер прочистил горло. — Был день рождения дяди, и мы устроили здесь, в этой комнате, небольшое торжество. Присутствовали все, кто тут сейчас, плюс еще несколько человек — четверо или пятеро — старых друзей тети и дяди. Вас интересует, кто Именно?
— Позднее я, возможно, спрошу об этом. А сейчас просто излагайте события.
— Мы пили, болтали, и к концу ужина, накрытого в этой комнате, с обилием вина — тетя очень любила вино, и дядя Теодор его тоже любит, — когда дело дошло до шампанского, некоторые из нас, включая меня, были уже довольно навеселе. Короче, я начал вести себя, по словам тети, предосудительно, и поэтому, покинув празднество прежде, чем оно закончилось, поднялся наверх в свою комнату музицировать. Вы когда-нибудь играли на пианино под мухой?
Вульф ответил, что нет.
— Попробуйте при случае. Кстати, не соблаговолите ли ответить на один вопрос? Зачем какой-то из этих женщин было травить мою тетю? Ради чего?
— По мнению мистера Луэнта, затем, что она была в близких отношениях с вашим дядей и хотела выйти за него замуж. Где есть поступок, всегда найдется место для мотива. Иными словами…
— Как вы смеете! — взвизгнула миссис О'Ши. Она опять сидела в своем кресле.
— Нет, мадам, пока я еще ничего не смею. Я только пытаюсь выяснить, есть ли для этого причина. Продолжайте, мистер Тейер.
Тейер пожал плечами.
— В какой-то момент я бросил играть и улегся спать. Утром мне сказали, что тетя умерла. Как мне описывали, ее кончина была ужасной.
— Кто описывал?
— Мисс Марси и немного миссис О'Ши.
Взгляд Вульфа переместился.
— Значит, мисс Марси, это происходило на ваших глазах?
— Да, — ответила она. Воркованья как не бывало. — И утверждать, будто одна из нас отравила ее, — просто мерзость.
— Согласен с вами. Но как же все-таки это произошло?
— Я спала в комнате этажом выше, а миссис Хак — в соседней. Она пришла и разбудила меня: ее мучили страшные боли, но беспокоить мужа она не хотела. Было уже за полночь. Я уложила ее обратно в постель, позвонила доктору и позвала миссис О'Ши, но до прихода врача мы мало чем могли ей помочь. Встал вопрос, говорить ли мистеру Хаку, ведь его кресло не пролезало в дверь, и он бы даже не смог войти в комнату, где она лежала, но сказать, конечно, пришлось. Миссис Хак умерла около восьми часов утра.
Вульф повернул голову к Хаку.
— Естественно, было какое-то расследование? Все-таки смерть при таких обстоятельствах…
— Конечно, — коротко ответил Хак.
— Вскрытие проводилось?
— Да. Экспертиза установила наличие в организме птомаина.
— Удалось ли выявить источник яда?
— Только косвенно. — Щека Хака дернулась. Ему было нелегко контролировать себя. — Перед ужином подали богатый набор закусок, в том числе что-то вроде маринованных артишоков, которые моя жена очень любила. Никто другой к ним не притрагивался. Очевидно, она все съела одна, потому что на тарелочке, где лежали артишоки, ничего не осталось. Поскольку больше никто не заболел, возникло предположение, что обнаруженный в организме Верил птомаин содержался в них.
Вульф хмыкнул:
— Я не специалист по птомаинам, но сегодня вечером кое-что на эту тему почитал. Известно ли вам, сколь маловероятным считается присутствие в пище настоящего алкалоида?
— Нет, и я не понимаю, что вы этим хотите сказать.
— Кстати, разве птомаин не алкалоид? — спросила Дороти Рифф.
— Алкалоид, — согласился Вульф. — Но трупный. Впрочем, даже такой случай был зарегистрирован. В день смерти миссис Хак вы находились здесь, мисс Рифф?
— Да, я присутствовала на торжестве и ушла около одиннадцати часов.
— Вы знали, что она любила маринованные артишоки?
— Это знали все. По этому поводу даже ходила шутка.
— Откуда вам известно, что птомаин — алкалоид?
Она немного покраснела.
— Когда миссис Хак умерла, я посмотрела в энциклопедии.
— Почему? Что-то касательно ее смерти или касательно артишоков вселило в вас подозрения?
— Нет! Конечно, нет!
Вульф покрутил головой направо и налево.
— Заподозрил хоть кто-либо из вас, что смерть миссис Хак не была случайностью?
Последовало единогласное «нет», никто не воздержался. Вульф не отступал:
— И никому не показалось, что вероятность нечистой игры была недостаточно исследована?
Снова единогласное «нет».
— Как же нам это могло показаться, если мы ничего не заподозрили? — вставила миссис О'Ши.
Вульф кивнул.
— В самом деле, как? — Он откинулся назад, кашлянул и принял сосредоточенный вид. — Должен признаться, меня покорило отсутствие трений и недоверия среди вас. Пребывание в доме трех таких молодых, умных, жадных до удачи и неизбежно соперничающих в столь малочисленном штате прислуги женщин — идеальная почва для семян раздора, однако, по-видимому, ни одно не дало ростка. Это более чем показательно и позволяет подвести черту, конечно, лишь в той степени, в какой за час с небольшим вообще возможно достичь подобной уверенности. Не стану требовать, чтобы вы убедили меня окончательно. Закон предполагает невиновность, пока вина не доказана. Поэтому осталось обсудить одно: во сколько оценятся мои услуги, если я уверю мистера Луэнта, что его подозрения необоснованна, и позабочусь, чтобы он к этому вопросу больше не возвращался. Скажем, как насчет ста тысяч долларов?
Они вновь проявили единодушие, на сей раз задохнувшись от изумления.
— Я же говорила, что это шантаж! — крикнула мисс Рифф, раньше других обретя дар речи.
Вульф вскинул ладони.
— Если вам так угодно, сударыня. Мне безразлично, будет ли это названо шантажом или разбоем, но только ребенок мог подумать, что я окажу столь значительную услугу безвозмездно. Склонность к благотворительности во мне не слишком развита. Сумма, которую я назвал, отнюдь не является сверхъестественной. Я не настаиваю на формальностях, даже не прошу долговой расписки, мне будет достаточно, если мистер Хак просто во всеуслышание объявит, что гарантирует выплату мне всей суммы в течение одного месяца. Кроме того, я хочу, чтобы наша сделка навсегда осталась для мистера Луэнта тайной. Я должен иметь четкие и твердые гарантии этого, и обращаюсь за ними к мистеру Хаку, поскольку ничего не знаю о финансовом положении остальных и поскольку он, так же как и все, заинтересован, чтобы мистер Луэнт признал свои подозрения необоснованными и отбросил их.
