Эрл Гарднер - Дело о коте привратника
– Этого я и боялся, – простонал Дрейк. – Ты на ней мчишься по мокрым дорогам, как дьявол.
Глава 6
Во внешности Гамильтона Бергера, окружного прокурора, было что-то от огромного медведя. Прокурор был широк в плечах, с толстой шеей, а когда он двигал руками, под кожей ходуном ходили великолепные мускулы.
– Вы же знаете, Мейсон, – сказал он, – я рад каждой возможности сотрудничать с вами. Я вам уже говорил и снова повторю, что всегда боюсь обвинить невиновного, но не люблю, чтоб меня дурачили.
Мейсон сидел молча. Пол Дрейк, развалившись на стуле и широко расставив ноги, устремил стеклянные глаза на носки своих ботинок. При этом он умудрялся выглядеть усталым.
Бергер начал нервно шагать по комнате. Он слегка повернул голову – как медведь, который принюхивается к ветру, – и сказал:
– Вы хороший адвокат, Мейсон.
Перри Мейсон сидел молча. Бергер повернулся на каблуках, пошел в другую сторону и продолжил, бросая слова через плечо:
– Но сыщик из вас лучше, чем адвокат. Когда вы настраиваете мозги на решение загадки, вы докапываетесь до истины. Однако это не мешает вам защищать клиентов-преступников.
Мейсон не ответил. Бергер совершил еще круг, потом внезапно остановился лицом к лицу с Мейсоном и поднял указательный палец:
– Если мои служащие узнают, что я собираюсь действовать на основании той информации, которую мне предоставили вы, они решат, что вы просто загребаете жар моими руками.
– Вот потому, – сказал Мейсон, – я пришел к вам лично, а не к вашим помощникам. Удобный случай для вас кое-что прояснить и показать, что нечто, казавшееся несчастным случаем, – на самом деле преднамеренное убийство. Я не прошу для себя ничего. Я даю вам шанс. Вы можете его использовать или нет. Я этим интересуюсь исключительно ради кота. И, если хотите знать, мой гонорар – всего десять долларов.
Бергер достал сигару из жилетного кармана, надкусил кончик зубами, зажег спичку о кирпич камина и пустил клуб дыма.
– Хорошо, – вздохнул он. – Сегодня как раз дежурит доктор Джейсон. Я скажу ему. Если он найдет дело стоящим, мы начнем расследование. К тому времени, как дело получит огласку, я решу, взяться мне за него или устраниться.
Перри Мейсон зажег сигарету.
– Извините, – сказал Бергер, – я приглашу доктора Джейсона и позвоню Тому Глассмену, моему старшему следователю, вызову его прямо сейчас.
Когда закрылась дверь за прокурором, Пол Дрейк повернул к Мейсону свое лицо, выражавшее обычный для него бесхитростный юмор.
– Я заметил, что ты ничего не сказал ему о том, как внезапно разбогател твой клиент Чарльз Эштон.
– Я старался обратить внимание на факты, которые имеют отношение к убийству, – объяснил Мейсон.
Дрейк снова принялся созерцать свои ботинки.
– Если бы я был на месте окружного прокурора, – сказал он, – то не стал бы тебе подыгрывать, Перри.
– Когда человек играет со мной в мяч, он получает честную подачу, – отпарировал Мейсон.
– Но бог ему в помощь, если он попытается опередить тебя хоть на секунду, – сказал Дрейк мрачно.
Дверь отворилась, и с порога на них уставился доктор Джейсон – высокий полный человек с темными глазами.
– Добрый вечер, мистер Мейсон, – поздоровался он. – Кажется, я не знаком с мистером Дрейком.
Дрейк не спеша соединил колени, поднялся и вяло протянул руку.
– Рад познакомиться, доктор, – сказал он. – Я столько о вас слышал от Перри Мейсона! Я часто вспоминаю, что он сказал, когда вы свидетельствовали душевную вменяемость его клиента.
– И что же? – спросил доктор Джейсон.
– Мейсон сказал, что вы, когда вцепитесь в мозг человека, напоминаете пиявку.
– Я бы хотел, чтобы он заявил это публично, – засмеялся доктор. – Это было бы для меня лучшей рекламой.
Прокурор Бергер указал на стулья и нервно затянулся сигарным дымом.
– Доктор, – сказал он, – вот задача. Дом горит, найдено человеческое тело. Очевидно, человек сгорел в своей постели. Не было никаких подозрений по поводу его кончины. Затем появляются свидетели того, что человек, получающий материальную выгоду от его смерти, был в гараже и протягивал гибкий шланг от выхлопной трубы своей машины к отверстию в отопительной трубе, ведущей в спальню того человека. Пожар тоже мог произойти в результате поджога. Возможно ли, чтобы в комнату попало достаточно моноокиси углерода, чтобы вызвать смерть человека?
– Вполне возможно, – допустил доктор Джейсон, глаза его перебегали с Дрейка на Мейсона.
– Человек умер бы во сне?
– Вероятно. Угарный газ – очень коварный яд. Известно много случаев, когда люди задыхались от угарного газа, работая в запертых гаражах с включенным мотором. Они не могли выскочить на свежий воздух.
– Как определить, что человек умер от отравления угарным газом?
– Есть несколько способов. Самый простой – обратить внимание на цвет его крови. Кровь должна быть ярко-алой.
– Ну, а если человек сгорел во время пожара, могли бы вы определить присутствие угарного газа?
– Минуточку, – сказал доктор Джейсон. – Вы что-то путаете. Если человек сгорел, мы вполне можем ожидать, что в его легких окажется угарный газ. Ведь не исключено, что человек задохнулся от моноокиси углерода во время пожара.
– В таком случае, доктор, возможно ли определить путем обследования тела, не убит ли этот человек вышеописанным способом до того, как загорелся дом?
– Задолго ли до пожара был отправлен в комнату газ? – Доктор посмотрел на Мейсона блестящими глазами.
– Часа за два-три.
– Я думаю, – медленно сказал доктор Джейсон Гамильтону Бергеру, – можно определить это, если осмотреть тело. Конечно, результат в какой-то степени будет зависеть от условий, в каких находилось тело после пожара. Но определить это вполне возможно. Волдыри, образующиеся от ожогов на живой ткани, сильно отличаются от тех, которые получатся, если огонь действует после смерти.
– Другими словами, будем осматривать тело? – спросил Бергер.
Доктор Джейсон кивнул. Бергер стремительно вскочил, как бы намереваясь преодолеть некое препятствие.
– Хорошо, – сказал он. – Раз уж мы в это дело ввязываемся, так сделаем его как следует. Я приготовлю приказ об эксгумации тела.
Глава 7
Дождь тихо сыпал с полуночного неба, грустно стучал по мерцающим листьям деревьев; капли с шипением ударялись о колпаки газовых фонарей, освещавших пейзаж. Травянистый склон, усеянный мраморными надгробиями, из ярко освещенного круга уходил в таинственную темноту. Ветра не было. На широкие плечи Гамильтона Бергера было накинуто пальто с поднятым широким воротником. Прокурор проявлял признаки нетерпения.
