Джон Карр - Убийства единорога
— Месье д'Андрье, — заговорил я, прежде чем Г. М. успел ответить, — наши машины находятся у реки возле пристани. Но прежде чем вы приютите нас, будет честно предупредить вас, что нас преследует полиция.
Последовала пауза.
— В какую респектабельную компанию мы попали! — проворчал Хейуорд. — И что же вы натворили, молодой человек?
— Напал на полицейских. Уверяю вас, это было недоразумение. Сэр Джордж может поручиться за нашу… респектабельность. Когда они попытались остановить нашу машину, мы подумали, что это грабители, поэтому я атаковал того, кто выглядел вожаком. А потом, когда мы поехали дальше, появился сэр Генри и тоже напал на них. У нас не было дурных намерений, но они, должно быть, уверены, что все мы опасные преступники…
Д'Андрье смотрел на меня с явным интересом.
— Я знаком с неукротимым духом британцев, мистер Блейк, — заверил он меня, сочувственно цокая языком, — и полностью к вашим услугам. Что я могу для вас сделать?
— Конечно, вы понимаете, сэр, — продолжал я, бросая наживку, которая должна была привлечь эту форель, — что мы не возражаем против ареста, так как легко можем все объяснить. Но наверняка, с вашей точки зрения, присутствие в доме полиции испортит охоту. Фламанд возражает против этого, а вы следуете его указаниям. Поэтому, если полицейские придут сюда, и вы скажете им, что не видели нас…
— Огюст! — резко окликнул наш хозяин.
Появился мажордом с пышными усами и по-военному отсалютовал д'Андрье, чья маленькая фигурка застыла, как на парадном плацу.
— Пожалуйста, опишите нам этого «вожака», мистер Блейк.
Я описал агента разведки его величества, Харви Драммонда, сказав, что он детектив в штатском, сопровождаемый двумя полицейскими. Исподтишка поглядывая на Г. М., посасывающего пустую трубку, я увидел, как на его деревянном лице мелькнуло удовлетворение, и это выглядело ободряюще.
— Вы слышали, Огюст? — осведомился д'Андрье.
— Oui, mon colonel.[23]
— Если этот человек придет сюда и попытается причинить неприятности, вы ничего не знаете. Если он будет настаивать, вероятно, лучше бросить его в реку.
Челюсть Хейуорда слегка отвисла. Моя, выражаясь фигурально, тоже.
— Вы великолепный хозяин, месье д'Андрье, — сказал я. — Но незачем заходить так далеко. Кроме того, должен предупредить вас, что этот человек весьма крут…
Маленький человечек в ермолке мечтательно возвел глаза к потолку:
— Когда много лет назад я имел честь служить республике в качестве полковника спаги,[24] мне не раз приходилось сталкиваться с людьми, которых вы именуете «крутыми». Современная их разновидность меня не впечатляет. В наши дни появилась тенденция полагать, будто «крутость» в основном состоит из дурных манер. Думаю, это ошибка, и я отнюдь не уверен, что грубость лексикона прямо пропорциональна мужеству. Что касается Огюста, не беспокойтесь. Прежде чем стать моим ординарцем, а позднее слугой, он был чемпионом в тяжелом весе среди боксеров Французского иностранного легиона… Вы все поняли, Огюст?
— Да, мой полковник.
— Тогда, друзья мои, если вы проследуете к камину в библиотеке…
Послышался резкий стук дверного молотка, и мы повернулись. Огюст расправил плечи и пошел открывать. На пороге стоял чопорный француз, которого я принял за врача или юриста. У него были чисто выбритое лицо с резкими чертами и тяжелым подбородком и маленькие очки, сквозь которые он разглядывал нас из-под полей черной шляпы. Под мышкой он держал портфель, барабаня по нему другой рукой.
— Я принес плохие известия, месье, — обратился человек к Рэмсдену, говоря с типично средиземноморским акцентом. — Пилот сообщил мне, что наш самолет невозможно отремонтировать быстро и что этой ночью нам не удастся продолжить полет.
Глава 6
НЕВЕРОЯТНЫЙ ПАССАЖИР
Наш хозяин повел нас по коридору. Электрические лампы, прикрепленные к колоннам, только усиливали мрачность пустого помещения — тени в углах казались шевелящимися. Я нервно озирался, потом с усилием взял себя в руки. Д'Андрье открыл дверь слева, и мы очутились в просторной комнате с огромным камином, где весело потрескивал огонь. Это была гостиная, наполненная запахами кофе, портьер и политуры, которые присутствуют почти во всех французских гостиных, и обставленная белой с позолотой мебелью в стиле ампир. Но, по контрасту с аккуратным обликом хозяина, она выглядела неухоженной и почерневшей от сырости, как будто годами оставалась запертой. Очевидно, д'Андрье бывал здесь нечасто. Комнату освещали бра в стеклянных абажурах с хрустальными подвесками, а под окнами шумела река. Неуместным предметом казалась только голова суматранского леопарда над камином.
Огюст забрал промокшую верхнюю одежду у всех, кроме пришедшего последним, который чопорно стоял у камина, облаченный во все черное.
— Благодарю месье за любезный прием, — обратился он к нашему хозяину, — но ситуация просто невозможная. — Он говорил отрывистым голосом, постукивая пальцами по портфелю и расправляя плечи. — Пилот утверждает, что мы не сможем вылететь до завтра…
Вмешался Г. М. Зная его страсть к сленгу и крепким выражениям, я испытал облегчение, услышав сравнительно корректный французский.
— А радиотелефон? Как насчет его? У пилота должен быть радиотелефон. Пусть он сообщит о происшедшем в Париж, и за вами пришлют машину из Шартра или Орлеана.
— Он мог бы это сделать, месье, если бы какой-то негодяй не разбил радиотелефон. Я сам видел обломки.
Глаза д'Андрье блеснули вновь.
— Какая жалость! Но вы не должны меня оскорблять. А я буду глубоко оскорблен, друзья мои, если вы откажетесь провести ночь под моим кровом. Огюст! Вы знаете, что делать.
— Я снова благодарю месье за любезность, но это невозможно, — отозвался мужчина в очках. — Мне нужно быть в Париже рано утром. Я доктор Эбер — полицейский врач департамента Буш-дю-Рон из Марселя. — Он произнес это несколько напыщенно. — Я еду в Париж по официальному делу, и задержка была бы весьма некстати. Но едва ли необходимо проводить здесь ночь. У вас есть телефон?
— К сожалению, нет. Я не люблю телефоны и не нуждаюсь в них. Кроме того, было бы нелегко протянуть кабель так далеко через…
— Но ведь у вас имеется электричество.
— Да, месье доктор. Я всего лишь сказал, что у нас нет телефона. — Голос д'Андрье звучал учтиво, но взгляд стал суровым. — Ток подает моя собственная динамо-машина в подвале.
— А автомобиль у вас имеется?
— Нет. Понимаете, я отшельник. Провизию мне доставляют дважды в неделю на телеге из Орлеана. В тех редких случаях, когда я покидаю дом, я езжу верхом. — Он задумался. — В моей конюшне на… на Большой земле есть несколько хороших лошадей. Вы наездник, месье? Я предпочел бы не выпускать Грома или Трефовую Даму при такой погоде, но если вы настаиваете…
