Эрл Гарднер - Дело о сумочке авантюристки
Мейсон показал головой в сторону автомобиля и направился к нему. Дрейк и Салли последовали за адвокатом.
– Как все это случилось? – спросил Дрейк.
– Он был в ванной. Кто-то застрелил его там. Одним выстрелом. Угодил прямо в сердце. Смерть, должно быть, наступила мгновенно, но врач еще не сказал своего слова.
– Это ты его нашел, Перри?
– Нет, жена.
– Это лучше. Но как же все произошло? Ее что, не было дома, когда ты приехал сюда?
– Она подъехала как раз в тот момент, когда я звонил в дверь. Знаешь, Пол, мне кажется, она очень спешила. Словно чувствовала недоброе. Может, пойдешь и взглянешь на ее машину? Пока до этого не додумалась полиция. У меня есть кое-какие сомнения.
– Какие именно?
– Сам не знаю. Неопределенные. Она выехала из-за угла и сразу же направилась по подъездной дороге к гаражу. Интуиция подсказывает мне, что ездила она совсем недалеко.
– Что ж, – с сомнением покачал головой Дрейк. – Пойду посмотрю, что тут можно сделать.
– Попытайся, – сказал Мейсон.
Дрейк опять направился в сторону портала. Полицейский ухмыльнулся и щелкнул пальцами.
– Напрасно приехал, приятель? – посочувствовал он и добавил: – Что ж, бывает.
Дрейк развел руками и не спеша продолжал свой путь в сторону автомобиля, на котором приехала миссис Фолкнер. Совершенно спокойно, словно это была его собственная машина, Дрейк открыл дверцу, сел на переднее сиденье и чиркнул спичкой. Прикуривал он достаточно долго и тщательно, чтобы успеть осмотреть салон машины.
– Как они там собираются снимать отпечатки пальцев? – спросила Мейсона Салли Медисон.
– Покрывают поверхность порошками различного цвета в зависимости от характера поверхности, пока на ней не обнаружится отпечаток, а потом с помощью липкой пасты делают с него оттиск.
– И получаются четкие отпечатки?
– Конечно.
– А как же они узнают, с какого места был взят тот или иной оттиск?
– Вы задаете слишком много вопросов, – ответил Мейсон.
– Я очень любопытна.
– Это зависит от эксперта, который производит работу. Некоторые ставят одинаковые номера на объекте и на отпечатке, другие нумеруют их и заносят все сведения в блокнот. Вместе с наброском места, где снимали отпечатки.
– А я думала, они снимают отпечатки фотокамерой.
– Иногда делают и так. Все зависит от того, кто работает. Лично я обязательно сфотографировал бы все отпечатки вместе с объектом, на котором они находятся, даже если бы миссис Фолкнер очень срочно понадобилась ванная.
Салли Медисон с любопытством взглянула на Мейсона:
– Зачем?
– Чтобы точно знать, откуда они взяты, особенно если их много.
– Это имеет большое значение?
– Конечно! И вы сможете в этом убедиться, если они найдут отпечатки ваших пальцев.
– Что вы имеете в виду?
– Отпечатки на дверной ручке – это одно, а отпечатки на рукоятке револьвера – совершенно другое.
В этот момент Пол Дрейк распахнул дверцу машины миссис Фолкнер и высунул свои длинные ноги. Огонек его сигареты двигался в темноте, когда он возвращался к тому месту, где стояли Мейсон и Салли.
– Предчувствия тебя не обманули, Перри.
– Что тебе удалось обнаружить?
– Самое главное – мотор машины холодный как лед. Даже если сделать скидку, что она приехала минут двадцать-тридцать назад, мотор не мог остыть, на этой машине проехали не более четверти мили. А скорее всего даже меньше.
– Она вывернула из-за поворота на довольно большой скорости, – заметила Салли Медисон.
Мейсон бросил на Дрейка предостерегающий взгляд. Дверь дома открылась, и в освещенном проеме показался силуэт сержанта Дорсета. Он что-то сказал полицейскому, стоявшему у входа. Тот подошел к краю портала и голосом, которым обычно судебный пристав вызывает свидетелей, прокричал:
– Салли Медисон!
Мейсон усмехнулся:
– Это вас, Салли.
– А что мне им говорить? – внезапно испугавшись, спросила девушка.
– А вы разве собираетесь что-нибудь утаивать?
– Да нет, не думаю, что мне есть что скрывать.
– Если в этом возникнет необходимость, – посоветовал Мейсон, – лучше не говорите вовсе, но ни в коем случае не лгите. И потом, когда полиция вас отпустит, позвоните по этому номеру. Это телефон Деллы Стрит. Вы поедете с ней в какой-нибудь отель и запишетесь там под своим собственным именем. Только никому не сообщайте, где вы находитесь. Утром, где-то в половине девятого, Делла позвонит вам. Завтракайте, не выходя из номера, и не разговаривайте ни с кем до тех пор, пока я не приеду в отель.
С этими словами он дал девушке клочок бумаги, на котором был написан номер телефона Деллы Стрит.
– К чему все это? – спросила девушка.
– Я не хочу, чтобы до вас добрались репортеры, – ответил Мейсон. – А они, наверное, попытаются взять у вас интервью. Я же попытаюсь сделать так, чтобы пять тысяч долларов Фолкнера остались у вас.
– О, мистер Мейсон!
– И никому ни слова! – снова предупредил Мейсон. – Никому не сообщайте, куда вы собираетесь ехать. Даже Тому Гридли. Короче, исчезните для всех, пока я не разберусь, что к чему.
– Вы думаете, что сможете…
– Да. Но все зависит от обстоятельств.
– От каких?
– От самых разных.
В этот момент сержант Дорсет что-то резко сказал полицейскому у двери, и тот еще раз прокричал тоном судебного пристава:
– Салли Медисон! Быстро сюда! Сержант Дорсет хочет говорить с вами!
Та быстро направилась в сторону портала. В темноте раздавался лишь стук ее каблуков.
Дрейк обратился к Мейсону:
– Почему ты предположил, что машина Фолкнера выжидала где-то за углом, Перри?
– Не обязательно за углом, Пол. Но мне показалось, что машина подъехала с неразогревшимся мотором. Не исключено, конечно, что она действительно стояла за углом, ожидая благоприятного момента для появления.
– Ты понимаешь, что это значит. Если, конечно, дело действительно обстояло так?
– Еще не думал об этом, – осторожно сказал Мейсон. – И не собираюсь думать, пока не узнаю все наверняка. Как бы там ни было, этот факт интересно проверить на будущее.
– Сержант тоже, наверное, додумается до этого? – высказал предположение Дрейк.
– Сомневаюсь. Он слишком погружен в рутину, чтобы его мысли могли течь по новому руслу. Он толковый парень, этот Дорсет, и работает добросовестно, но грубоват. В отличие от лейтенанта Трэгга – скользкого, как уж, и гладкого, как шелк. Вот его мозг всегда может заработать в ином направлении.
Снова открылась дверь дома. На этот раз сержант не стал пользоваться услугами полицейского, а крикнул сам:
– Эй, вы, оба! Прошу сюда! Мне нужно потолковать с вами.
Мейсон тихо сказал Дрейку:
