Эрл Гарднер - Передай мне соус
Мужчина сел на кушетку и сразу засунул бутылку под свое грязное ложе.
Я спросил, не звонила ли от него пышная блондинка ночью пятого или утром шестого числа. Он отрицательно покачал головой. При этом вспомнил, что однажды, на днях, босс позвал его к телефону и он разговаривал с какой-то женщиной, но это было по поводу починки машины.
Я внимательно пригляделся к парню и решил, что для такого, как он, выбросить из памяти полную блондинку равносильно тому, чтобы голодный лев начисто забыл об аппетитном куске мяса, брошенном ему в клетку.
Мы пожали друг другу руки, и я ушел.
Второй гараж с «ночным вызовом» принадлежал тридцатипятилетнему мужчине, которого не смягчила даже моя очередная бутылка виски: его глаза остались такими же жесткими и враждебными.
– Вы полицейский?.. – спросил он.
– Я расследую дело, – ответил я.
– Один черт, – буркнул он.
Я не стал с ним спорить и спросил о звонке и о женщине. Он мотнул головой.
– Черт возьми, как могло вам прийти в голову разбудить меня посреди ночи, чтобы только спросить об этом? Да не было никаких звонков! Не было никакой женщины! Вы меня слышите? Не было никакой женщины! А теперь убирайтесь вон!
Я пытался задать последний вопрос: уверен ли он, что помнил бы об этом звонке?
– Конечно, я бы помнил! – заорал он. – Неужели вы бы забыли, сидя на необитаемом острове, если бы вдруг явилась королева стриптиза и начала купаться перед вами при свете дня?.. Вы бы это могли забыть? Скажу больше, все звонки у меня записаны. Когда ночью звонят в дверь, автоматически пробивается бумажная лента, и я отмечаю звонок в специальной книжке. Мой хозяин – электрик, он и выдумал все эти штучки. Фиксируется все: когда я открываю дверь, когда не открываю дверь, когда я не подхожу к двери больше пяти минут!.. Вот такой у меня проклятый хозяин. А теперь проваливай отсюда! – заорал он и захлопнул дверь.
Я вычеркнул это место из взятых мной на заметку.
Теперь было совершенно ясно: что бы ни произошло, гаражи с «ночным вызовом» Бакли не помогали. Вполне возможно, что запаска и не была спущена, просто у нее плохо работал клапан и из него медленно выходил воздух. Правда, возможно, Бакли помог проезжавший мимо водитель, у которого мог оказаться пневматический насос, которым он мог накачать запасное колесо, и Бакли продолжил поездку.
В таком случае он бы поехал дальше именно через Роммели вместе с пассажиром; блондинка, может быть, осталась и продолжила путь с кем-то еще. Могло быть и так: она позвонила миссис Бакли и сказала, что посылает ремонтную машину, хотя по причинам, известным только ей, не приблизилась ни к одному гаражу в округе. Но почему Бакли понадобилось столько времени, чтобы проехать эти десять миль, которые отделяли Сентрал-Крик от Роммели?
Или вполне мог быть еще и такой вариант: попутчики сговорились, ударили хозяина машины по голове и завладели его автомобилем, а звонок миссис Бакли был лишь хитрым шагом, который помог запутать следы.
Этим звонком блондинка, может быть, рассчитывала снять с себя все подозрения в случае, если начнутся какие-то расследования.
Приехав в Роммели, я отыскал мотель, где решил поспать пару часов. К концу дня я уже был на дороге и снова ехал медленно, внимательно смотря по сторонам в поисках хоть какого-нибудь признака аварии. Но, увы, ничего не обнаружил. Я промчался еще тридцать миль до Сентрал-Крик, повернул обратно, направился опять к Роммели и потом медленно к Бейкерсфильду.
Но ничего, что бы свидетельствовало о несчастном случае, не попадалось, даже свежеполоманного ограждения вдоль дороги.
Несколько раз я останавливался, вылезал из машины и внимательно осматривал острые скалы и русла горных речушек. Никаких следов машины, сломанных ветвей или обломков скалы, сдвинутых с места ее падением.
До Бейкерсфильда я добрался уже после девяти вечера и сразу позвонил миссис Бакли.
– Это говорит Дональд Лэм, я звоню из Бейкерсфильда. Скажите, у вашего мужа в машине были образцы товаров?
– Нет, он работал, как правило, с фотографиями. Где вы находитесь, мистер Лэм?
– Я же сказал, в Бейкерсфильде, – ответил я.
– Когда вы вернетесь, чтобы отчитаться передо мной?
– Пока не могу. Скажите мне, ваш муж имел при себе большую сумму денег?
– У него с собой всегда было немного денег на случай непредвиденной ситуации, но он полагался на туристские чеки компании «Америкэн экспресс».
– Вы не помните, миссис, он записывал номера чеков, имевшихся у него дома?
Она задумалась, потом вспомнила, что у них есть небольшая черная книжка, в которой, помнится, муж делал какие-то записи.
– Принесите эту книжечку, – попросил я, – и помните, что я звоню из другого города.
– Одну минутку, Дональд, – сказала Дафни с удивившей меня фамильярностью, как будто называла меня по имени всю мою жизнь. Она вернулась к телефону, тут же прочла мне ряд номеров.
Выяснилось, что у Малкольма Бакли на счете оставалось пятьсот долларов непогашенных чеков достоинством от пятидесяти до двадцати долларов.
Я поблагодарил, сказал, что мое расследование продвигается, и повесил трубку прежде, чем она успела что-то произнести. Потом я сделал еще несколько звонков в другие города.
Один из моих друзей в полиции согласился связаться с банком «Америкэн экспресс» и проверить, не получал ли кто-нибудь деньги в течение последних десяти дней по чекам с номерами, которые были у Бакли.
Когда полиция хочет, она быстро добывает информацию, а банк «Америкэн экспресс» всегда отличался высоким уровнем эффективности.
После позднего неспешного завтрака я просмотрел газеты, сидя в холле своего мотеля, потом позвонил приятелю в полицию и сообщил, где меня можно найти. У него уже была нужная для меня информация: один из чеков на пятьдесят долларов был погашен в Рино, штат Невада.
Была глубокая ночь, когда я, почти без приключений, если не считать небольшой поломки машины, приехал в Рино. Казино, в котором был погашен чек, сверкало и горело всеми цветами радуги. Оно было одним из самых дорогих, с огромным количеством игральных аппаратов. У женщин особенным успехом пользовались так называемые «однорукие бандиты». Сотни игровых автоматов, в которые надо было бросать монетки достоинством в пять, десять, двадцать пять и пятьдесят центов и даже серебряный доллар, были уже заняты игравшими, так что найти свободный было не просто.
Многие игроки абонировали их сразу по два, опускали монету, дергали «бандита» за руку и быстро передвигались к соседнему аппарату, делая то же самое, потом бросались к первому, когда цифры щелкали и выстраивались в строчку. Одна женщина играла одновременно даже на трех машинах по десять центов очень ритмично и проворно. Если бы ей пришлось на фабрике стоять вот так у конвейера целый день и работать в таком ритме, она бы очень скоро могла очутиться с нервным расстройством в больнице. Здесь же шла игра, и она явно получала удовольствие.
