Найо Марш - Старые девы в опасности
— Нет, спасибо, — ответила Трой, проводя рукою по волосам.
— Я тоже не буду. Как вам не повезло с началом отпуска. У вас тут есть знакомые?
— В общем, нет. Где-то на побережье обретается дальняя родня, но мы никогда раньше не виделись.
— Возможно, я кого-нибудь знаю. Как фамилия?
— Гарбель. А род занятий связан с какой-то очень замысловатой областью химии. Не думаю, что вы встречались…
— Боюсь, что нет, — перебила дама. — Баради уже занялся вашей приятельницей?
— Она нам не приятельница и даже не знакомая. Просто попутчица.
— Однако вам пришлось попотеть, — сочувственно произнесла дама.
— Это уж точно, — подтвердила Трой. Она и в самом деле чувствовала себя вареной курицей и мечтала лишь о том, чтобы ее оставили наконец в покое и позволили принять ванну.
— Ложитесь, — уговаривала мисс Локк. — Снимите башмаки и спите, если хотите. Не стесняйтесь. Я пришла сюда позагорать, да вид вашего сына отвлек меня.
Трой села и, уступая настояниям новой знакомой, подняла ноги на качели.
— Вот и правильно, — заметила дама. — А я надую матрац. Слуги, увы, потеряли помпу.
Она подтянула к себе спущенный резиновый матрац, сидя на полу, зажала густо намазанным ртом клапан и начала дуть.
— Все равно что в гору взбираться, — выдохнула она через некоторое время, — хотя и хорошее упражнение для легких. Надеюсь, оно пойдет мне на пользу.
Надув матрац, дама распласталась на нем лицом вниз и сбросила яркий разноцветный шарф, свое единственное одеяние, до пояса. Шарф свалился со спины настолько тощей, что по ней, подумала Трой, можно было бы с успехом изучать анатомию. Лопатки торчали плужными лемехами, а позвоночный столб напоминал змею, с которой содрали кожу.
— Я перестала пользоваться маслом, — пояснил полузадушенный голос, — с тех пор как вошла в число Детей Солнца. Как вы считаете, загар равномерный или некоторые участки надо подправить?
Трой поглядела на ее спину странного мышиного оттенка и не сумела предложить никаких улучшений.
— Полежу так минут десять на всякий случай, — продолжала мисс Локк, — а потом перевернусь. Признаться, чувствую я себя отвратительно.
— Доктор Баради говорил, что вы вчера поздно легли, — сказала Трой, стараясь изо всех сил не обнаружить тревоги.
— Разве? — Голос дамы стал еще более невнятным, она пробормотала что-то вроде «Не помню».
— Он рассказывал про спектакль и все такое прочее.
— Спектакль? Ох… Я в нем участвовала?
— Он не уточнил, кто какую роль играл, — ответила Трой.
— Я наверняка была в полной отключке, — пробормотала дама.
Трой подумала о том, как неприятно выслушивать подобные признания от малознакомых людей, и вдруг с изумлением заметила, что лопатки дамы конвульсивно подрагивают.
— Что ж, назовем это спектаклем, — послышался невнятный голос.
Трой все более становилось не по себе.
— Что вы имеете в виду? — спросила она. Новая знакомая перевернулась на спину и сняла очки. У нее были бледно-зеленые глаза с маленькими зрачками-точками. Выражение глаз было странно отрешенным. Одетая лишь в алое трико, не считая шарфа на голове, дама являла собой не слишком притягательное зрелище.
— Дело в том, — быстро заговорила она, — что меня не было на вечеринке. После обеда, на котором тоже было весело, у меня разболелась голова, и я, как уже говорила, отключилась. Это случилось часа в четыре. Видимо, поэтому я и встала раньше всех. — Она неожиданно и преувеличенно широко зевнула, едва не свернув себе челюсть. — Ну вот, опять начинается.
Челюсти Трой дрогнули, подчиняясь закону мимической подражательности.
— Надеюсь, головная боль прошла, — сказала она.
— Какая вы милая. Не прошла. Болит ужасно.
— Мне очень жаль.
— Если не пройдет, придется обратиться к Баради. А она не пройдет. Сколько времени он будет трудиться над аппендиксом вашей попутчицы? Вы видели Ра?
— Не думаю. Я познакомилась только с доктором Баради.
— Ах, ну конечно, — торопливо заговорила мисс Локк, — вы не в курсе. Я имела в виду Оберона, нашего Учителя. Меж собой мы зовем его Ра. Вас интересует Истина?
Трой, измотанная жарой, недосыпом и неутихающей тревогой, оказалась не в состоянии уловить особое значение, придаваемое обычным словам.
— Право, не знаю, — пробормотала она. — Истина всегда…
— Бедняжка, я совсем заморочила вам голову.
Гризел Локк села на матраце. Будучи художником, Трой соответственно относилась к наготе, но вид ее новой знакомой, столь бесцеремонно выставляющей напоказ незавидные прелести, удручил Трой. Неловкость усиливалась тем обстоятельством, что дама, по наблюдениям Трой, вовсе не чувствовала себя легко и свободно. Она неуверенно теребила пальцами шарф и поглядывала на Трой так, словно хотела извиниться. Трой смущенно отвернулась, перед глазами у нее оказалась стена башни, вздымавшейся над садом неподалеку от того места, где она сидела. Стена была сверху донизу пронизана узкими щелями. Усталый взгляд Трой остановился на третьей щели снизу. Тупо глядя перед собой, она выслушивала сбивчивое изложение учения об Истине, как ее понимали новоиспеченные последователи, гостившие в доме у своего учителя, мистера Оберона.
— …мы просто маленькая группа Страждущих… Дети Вечного Солнца… Зло существует только в душах приземленных… добро — суть всех вещей… великая Тьма сосуществует с великим Светом… — Фразы, подкрепляемые невыразительными и вялыми жестами, вели себя как бильярдные шары: сталкивались, беспорядочно разлетались и никак не желали образовывать стройную концепцию. Дама сыпала штампами и афоризмами, надерганными из самых немыслимых источников: следует идти навстречу опасностям, только так можно достичь особой высоты духа; лишь познавший земную жизнь во всей ее полноте сможет обратиться к единому Богу Вселенной; проникнуть вглубь веков с помощью того, что ученица, вращая дрожащим пальцем, назвала мистической спиралью-пуповиной. Болтовня раскрашенной дамы казалась бедной Агате жуткой галиматьей, однако она вежливо слушала и даже пыталась задавать умные вопросы, которых от нее явно ожидали. Тут же выяснилось, что делать этого не следовало. Мисс Локк искоса, с мрачной серьезностью глянула на Трой и заявила:
— Несомненно, ты посвященная. Но ведь ты и сама знаешь об этом, правда?
— Ничего подобного.
— Да, да, — настаивала дама, покачивая головой, как китайский болванчик. — Возможно, ты еще не проснулась, но я чувствую в тебе большую силу. Как пить дать посвященная.
Она снова неестественно широко зевнула, а затем обернулась взглянуть на башенную дверь.
