Морис Леблан - Арсен Люпен – джентльмен-грабитель (сборник)
– Это и есть тюрьма Санте?
– Да.
– Я хотел бы вернуться в свою камеру. Тюремная карета потеряла меня по дороге, и я не хотел бы злоупотреблять…
– Послушайте, дружище, идите своей дорогой, и побыстрее, – проворчал гвардеец.
– Простите, еще раз простите, но моя дорога лежит через эту дверь. И если вы помешаете Арсену Люпену войти, вас ждут крупные неприятности, друг мой.
– Арсен Люпен?! Да что вы такое говорите?!
– Очень жаль, но у меня нет с собой визитной карточки, – сказал Люпен, роясь в карманах.
Изумленный гвардеец смерил его недоверчивым взглядом с ног до головы. Потом, не говоря ни слова, потянул за шнур звонка. Металлическая дверь приоткрылась.
Через несколько минут разъяренный директор тюрьмы ворвался в каптерку, возмущенно размахивая руками. Арсен Люпен улыбнулся.
– Полно, господин директор, не стоит лукавить. Сами посудите! Вы предусмотрительно поместили меня одного в карету и устроили дорожную пробку, видимо, решив, что я сломя голову помчусь к своим друзьям. А двадцать агентов Сюрте, которые сопровождали нас пешком, в фиакрах и на велосипедах? Нет, они хорошенько отделали бы меня! Из такой передряги я бы живым не вышел! Скажите, господин директор, может быть, вы на это и рассчитывали? – Пожав плечами, он добавил: – Прошу вас, господин директор, не стоит больше заниматься мной. В тот день, когда я захочу совершить побег, посторонняя помощь мне не понадобится.
На следующий день газета «Эко де Франс», которая, право же, становилась официальным летописцем подвигов Арсена Люпена (можно было подумать, что он стал одним из ее основных акционеров), во всех подробностях описала эту попытку бегства. Она сообщила буквально обо всем: о содержании записок, которыми обменялись заключенный и его таинственная подруга, о способах передачи этой корреспонденции, о пособничестве полиции, о прогулке по бульвару Сен-Мишель и даже об инциденте в кафе на улице Суфло. Как выяснилось, все усилия инспектора Дьёзи, который подверг официантов ресторана пристрастному допросу, ни к чему не привели. Зато стало известно об одной удивительной вещи, свидетельствовавшей о бесконечном разнообразии средств, к которым прибегал этот человек: карета, в которой везли Арсена Люпена, была ненастоящей. Члены шайки Люпена подменили одну из тех шести, что обычно обслуживали тюрьмы.
Теперь никто не сомневался в том, что Арсен Люпен действительно собирается бежать. Впрочем, он сам недвусмысленно заявил об этом господину Бувье. Когда следователь принялся высмеивать его поражение, Арсен Люпен посмотрел на него и холодно сказал:
– Послушайте меня, сударь, и поверьте на слово: эта попытка была частью моего плана побега.
– Не понимаю вас, – усмехнулся следователь.
– А вам и не надо понимать.
Когда следователь во время допроса, протокол которого мгновенно был опубликован в «Эко де Франс», вновь принялся задавать вопросы, Арсен Люпен устало воскликнул:
– Боже мой, боже мой, зачем все это? Все эти вопросы не имеют никакого значения!
– Как это не имеют значения?
– Разумеется, не имеют, поскольку я не буду присутствовать на своем процессе.
– Вы не будете присутствовать?
– Не буду. Это окончательное решение. И ничто не заставит меня отказаться от него.
Подобная уверенность, необъяснимые утечки информации в прессу, происходившие каждый день, раздражали блюстителей правопорядка и выводили из себя. Но разгадку этих тайн знал только Арсен Люпен. Никто, кроме него, не мог предавать факты огласке. Но с какой целью он это делал? И как?
Арестованного перевели в другую камеру. Однажды вечером он спустился этажом ниже. Следователь завершил расследование и передал дело в Обвинительную палату.
Наступила тишина, которая длилась два месяца. Арсен Люпен провел их, лежа на кровати, почти всегда повернувшись лицом к стене. Казалось, перевод в другую камеру подействовал на него угнетающе. Он по-прежнему отказывался встречаться с адвокатом и едва обменивался несколькими словами с надзирателями.
За две недели до начала процесса Арсен Люпен повеселел, но начал жаловаться, что ему не хватает воздуха. Его стали ранним утром выводить во двор в сопровождении двух надзирателей.
Тем не менее любопытство публики не ослабевало. Каждый день все ждали сообщения о бегстве Арсена Люпена. Все даже хотели этого, настолько он нравился толпе благодаря своему остроумию, веселости, изобретательности и таинственной жизни. Арсен Люпен должен был убежать. Это казалось неизбежным. Все даже удивлялись, почему он медлит. Каждое утро префект полиции спрашивал у своего секретаря:
– Ну, он еще не сбежал?
– Нет, господин префект.
– Значит, это произойдет завтра.
Накануне процесса какой-то господин пришел в редакцию «Гран Журналь», попросил проводить его к редактору отдела судебной хроники и, бросив ему в лицо визитную карточку, удалился. На карточке было написано: «Арсен Люпен всегда держит свои обещания».
Вот в каких условиях начались судебные прения.
Зал судебных заседаний был переполнен. Все хотели видеть знаменитого Арсена Люпена и уже заранее радовались шутке, которую тот сыграет с председателем суда. Адвокаты и магистраты, хроникеры и репортеры, артистический мир и светские женщины – словом, весь Париж заполонил скамьи зала.
Шел дождь, день был сумрачным. Публика плохо разглядела Арсена Люпена, когда его ввели в зал. Однако походка, то, как он грузно опустился на стул, полное равнодушие и безразличие не свидетельствовали в его пользу. Несколько раз адвокат – один из секретарей мэтра Данваля, считавший себя недостойным той роли, которую ему навязали, – обращался к Арсену Люпену. Но тот лишь качал головой и молчал.
Секретарь суда зачитал обвинительное заключение, потом председатель суда произнес:
– Обвиняемый, встаньте. Назовите вашу фамилию, имя, возраст и профессию. – Не получив ответа, он повторил: – Ваша фамилия? Я спрашиваю, как ваша фамилия?
Уставший густой голос произнес:
– Бодрю Дезире.
По залу прокатился шепот. Но председатель суда продолжал:
– Бодрю Дезире? Хорошо. Это восьмое имя, каким вы себя называете и которое, несомненно, такое же вымышленное, как и все остальные, но мы присоединим его, если вы так уж настаиваете, к имени Арсена Люпена, под которым вы более известны. – Председатель суда сверился со своими записями и произнес: – Несмотря на все усилия, следствию не удалось установить вашу личность. В современном обществе вы являете собой весьма оригинальный случай, не имеющий аналогов в прошлом. Мы не знаем, кто вы, где родились, где проходило ваше детство, – короче, ничего. Три года назад вы неожиданно возникли неизвестно откуда и сразу стали Арсеном Люпеном, то есть странным сочетанием ума и извращенности, аморальности и щедрости. Данные, которыми мы располагаем о вас до этого периода, можно назвать скорее предположениями. Вполне возможно, что некий Роста, который восемь лет назад работал у иллюзиониста Диксона, и есть Арсен Люпен. Также вполне возможно, что Арсеном Люпеном является русский студент, который шесть лет назад посещал лабораторию доктора Альтье в больнице Святого Людовика и удивлял наставника своими гениальными прогнозами в области бактериологии и смелыми экспериментами при лечении кожных заболеваний. Арсеном Люпеном может быть и тренер по японской борьбе, который обосновался в Париже задолго до того, как здесь заговорили о джиу-джитсу. Мы также предполагаем, что Арсен Люпен – это велосипедист, выигравший Гран-при Всемирной выставки, получивший десять тысяч франков, а затем исчезнувший. Или человек, который спас во время пожара множество народу через окно универсального магазина «Базар де ла Шарите», а затем… обчистил их карманы. – Сделав паузу, председатель суда добавил: – Мне представляется, что описанное время было лишь тщательной подготовкой к борьбе, которую вы повели против общества, методичной учебой, благодаря которой вы довели свою силу, энергию и ловкость до совершенства. Вы признаете изложенные мною факты?
