Агата Кристи - Карты на стол
Пуаро покачал головой.
— Вот здесь, мадам, вы заблуждаетесь. Мысль эта очень и очень неразумная. Тигра потревожили, и вот он прыгнул.
— Тигр? А почему тигр?
— Тигром я называю убийцу, — сказал Пуаро. Баттл напрямик спросил:
— Как вы думаете, мосье Пуаро, какая линия в расследовании будет наиболее правильной? Это мой первый вопрос. А еще я хотел бы знать, что вы думаете о психологии этих четырех людей. В этом деле вы большой мастер.
Все еще раскладывая записи очков, Пуаро ответил:
— Вы правы, психология здесь играет важную роль. Мы знаем, какого рода убийство произошло, и способ, каким оно было совершено. И если мы увидим, что кто-то из этих людей не мог с психологической точки зрения совершить подобного рода убийств, мы можем уверенно вычеркнуть его из нашего списка. Мы уже кое-что знаем об этих людях. У нас есть личное впечатление о них, мы знаем, как каждый из них решил себя вести, и, кроме того, мы знаем кое-что об их образе мышления и об их характерах из того, как они были обрисованы в роли игроков, из изучения их почерков и из этих вот записей очков. Но, увы! Не так уж легко сделать определенное заключение. Такое убийство требует смелости и крепких нервов, это мог сделать лишь человек, явно идущий на риск. Так вот, возьмем к примеру доктора Робертса. Это — обманщик, сохраняющий уверенный, спокойный вид, человек, который переигрывает, запрашивает больше, чем имеет на то прав, человек, совершенно убежденный в своих силах и способный решиться на рискованное предприятие. Его психология очень подходит для этого преступления. Тогда кто-нибудь может сказать, что автоматически исключает мисс Мередит. Она застенчива, боится риска, осторожна, бережлива, благоразумна, отнюдь не самоуверенна. Такой тип человека совсем вроде бы не подходит для совершения смелого и рискованного шага. Но застенчивый человек совершает убийство от страха. Трусливый и нервный легко может стать безрассудным, а будучи загнанным в угол, может начать действовать очертя голову и отчаянно защищаться. Если мисс Мередит в прошлом уже совершила убийство и если она считала, что мистер Шайтана знает обстоятельства этого преступления и собирается чуть ли не передать ее в руки правосудия, она могла в смертельном страхе и ради собственного спасения пойти на что угодно. Результат, как видите, один и тот же, хотя ему и предпосланы совершенно другие чувства, не хладнокровие и пренебрежение опасностью, а панический страх. Ну, а майор Деспард — это холодный, находчивый человек, желающий испытать удачу, если считает, что это для него совершенно необходимо. Он взвесит все «за» и «против» и решит, что это — удобный случай, который пойдет ему на пользу. Это человек, предпочитающий действие безделью, человек, который никогда не отступит перед опасностью, если будет уверен, что у него есть хоть какая-то возможность достичь успеха. И, наконец, миссис Лорример, пожилая женщина, но с живым умом и твердым характером. Женщина решительная, с математическим складом мышления. Совершенно очевидно, что ее ум превосходит ум остальных четырех. Если преступление совершила миссис Лорример, то можно быть уверенным, что оно было заранее подготовлено. Я могу себе представить, как она медленно и тщательно обдумывала убийство, каждый раз обязательно проверяя и убеждаясь, что в ее плане нет никаких упущений. Лишь по этой причине, мне кажется, она менее других вызывает подозрение в причастности к этому делу. Но нужно признать, что она самая властная из них личность, и если уж она что-то предпринимает, то, очевидно, делает это без промаха.
Пуаро помолчал немного и продолжал:
— Как видите, все это мало нам помогает. Да, для расследования убийства есть только один путь — мы должны узнать прошлое этих людей.
Баттл вздохнул.
— Вы правы, — тихо сказал он.
— По мнению мистера Шайтаны, каждый из этих четырех человек совершил в прошлом убийство. Были ли у него какие-либо основания так думать? Или, может быть, это просто его предположения? Теперь уже это не установишь. И все же я думаю, не обо всех четырех он знал наверняка.
— Тут я с вами совершенно согласен, — сказал Баттл, кивнув головой.
— Иначе было бы уж слишком много совпадений.
— Я думаю, что все происходило примерно так: разговаривают об убийстве, и мистер Шайтана мгновенно улавливает на чьем-то лице определенные выражение. Он был очень восприимчив к этому. Ему нравилось устраивать психологические опыты или в ходе невинного на первый взгляд разговора тихонько прощупать своего собеседника, а сам он всегда был наготове и замечал, если человек вдруг вздрагивал, оговаривался или пытался переменить тему беседы. О, это совсем нетрудно. Если вы что-то подозреваете, ничего нет легче, чем проверить свои подозрения. Всякий раз, когда слово попадет в цель, вы сразу же замечаете это, конечно, если вы наблюдаете за подобными вещами.
— Именно подобной игрой и забавлялся наш покойный друг, — сказал Баттл, соглашаясь с Пуаро.
— Итак, мы можем предположить, как примерно обстояло дело в одном или нескольких случаях. Он мог также в некоторых случаях напасть на какой-то след, на какие-то улики или доказательства, но я сомневаюсь, чтобы хоть в одном случае у него было достаточно оснований сообщить о них в полицию.
— А может быть, отчасти и сами факты не подтверждались, — сказал Баттл. — Довольно часто попадаются довольно сомнительные дела, мы подозреваем весьма скверную историю, но подтвердить ее ничем не можем. Но так или иначе, направление наших усилий ясно. Мы должны собрать факты и данные обо всех четырех, и кроме того, взять на заметку все чем-то примечательные смертельные случаи. Надеюсь, что вы, как и полковник, обратили внимание на то, что говорил за ужином Шайтана?
Он весьма лаконично затронул вопрос об отравлениях ядом, о несчастных случаях, о возможностях врачей умертвить своего пациента, о неудачных выстрелах. Я не удивлюсь, если кто-нибудь мне скажет, что, говоря подобные вещи, он сам подписал себе смертный приговор.
— И помните, наступило какое-то неприятное замешательство, — сказала миссис Оливер.
— Да, — согласился Пуаро. — Эти слова попали в цель, по крайней мере, по одному из его гостей, тогда этот человек, вероятнее всего, подумал, что Шайтана знает куда больше того, что он знал на самом деле. И услышав все это, он решил, что они означают начало его конца, что весь этот ужин — театральное представление, специально подстроенное Шайтаной, завершением которого будет арест за убийство! Да, вы были правы, когда сказали, что он сам подписал себе смертный приговор, искушая своих гостей подобными разговорами. Некоторое время все молчали.
