Уилки Коллинз - Лунный камень
Было около десяти часов, а Гусберри все еще не появился. Кафф заговорил о других вещах. Он спросил о своем старом друге Беттередже и о садовнике. Через минуту он перешел бы от них к своим любимым розам, если бы мой слуга не прервал нас, доложив, что мальчик ждет внизу.
Когда Гусберри ввели в комнату, он остановился на пороге и недоверчиво уставился не незнакомого человека. Я подозвал мальчика к себе.
— Ты можешь говорить при этом господине, — сказал я, — он здесь как раз для того, чтобы помочь мне, и он знает все, что случилось. Мистер Кафф, — прибавил я, — это посыльный из конторы мистера Бреффа.
В современном цивилизованном мире знаменитость, — какого бы она ни была рода, — это рычаг, двигающий всем. Слава знаменитого Каффа дошла даже до ушей маленького Гусберри. Когда я назвал прославленное имя, и без того выпученные глаза мальчугана совсем вылезли из орбит, так что я было испугался, не выпадут ли они на ковер.
— Поди сюда, мой милый, — сказал сыщик, — и давай-ка послушаем, что ты нам расскажешь.
Внимание великого человека, героя многочисленных нашумевших в конторе каждого лондонского адвоката историй, словно околдовало мальчика. Он вытянулся перед сыщиком Каффом и заложил руки за спину, как ученик на экзамене.
— Твое имя? — задал сыщик первый вопрос.
— Октавиус Гай, — ответил мальчик. — В конторе меня называют Гусберри из-за моих глаз.
— Октавиус Гай, иначе Гусберри, — продолжал сыщик с чрезвычайной серьезностью. — Тебя хватились в банке. Где ты был?
— С вашего позволения, сэр, я следил за одним человеком.
— За кем?
— За высоким мужчиной, сэр, с большой черной бородой, одетым, как моряк…
— Я помню этого человека! — перебил я. — Мы с мистером Бреффом сочли его шпионом, подосланным индусами.
На сыщика Каффа, по-видимому, не произвели большого впечатления наши предположения. Он продолжал расспрашивать Гусберри.
— Почему ты следил за этим моряком? — спросил он.
— С вашего позволения, сэр, мистер Брефф желал знать, не передаст ли чего-нибудь мистер Люкер кому-нибудь по выходе из банка. Я видел, как мистер Люкер передал что-то моряку с черной бородой.
— Почему ты не сказал мистеру Бреффу то, что ты увидел?
— Я не успел никому сказать об этом, сэр, моряк вышел очень быстро.
— А ты побежал за ним?
— Да, сэр.
— Гусберри, — сказал сыщик, гладя его по волосам, — у тебя в голове есть кое-что — и это не вата. Я пока очень доволен тобой.
Мальчик покраснел от удовольствия. Сыщик Кафф продолжал:
— Ну, что же сделал моряк, когда он вышел на улицу?
— Взял кэб, сэр.
— А ты что сделал?
— Бежал сзади.
Прежде чем сыщик успел задать еще вопрос, вошел новый посетитель — главный клерк мистера Бреффа.
Понимая, что не следует мешать мистеру Каффу, я принял клерка в соседней комнате.
Он пришел с дурными вестями от своего хозяина. Волнение и суета последних двух дней оказались не под силу мистеру Бреффу. Он проснулся в это утро с припадком подагры и не мог выйти из своей комнаты в Гэмпстеде и очень тревожился, что при настоящем критическом положении наших дел оставил меня без совета и помощи опытного человека.
Главный клерк получил приказание оставаться в моем распоряжении и готов был приложить все силы, чтобы заменить мистера Бреффа.
Я тотчас, чтобы успокоить старика, написал ему о приезде сыщика Каффа, прибавив, что он расспрашивает Гусберри в эту минуту, и обещая уведомить мистера Бреффа, лично или письменно, о том, что случится днем. Отправив клерка в Гэмпстед с моим письмом, я вернулся в комнату и увидел, что сыщик Кафф, стоя у камина, собирается позвонить в колокольчик.
— Извините меня, мистер Блэк, — сказал сыщик, — я только что хотел послать к вам слугу — сообщить, что хочу говорить с вами. У меня не осталось ни малейшего сомнения, что этот мальчик… славный мальчик, — прибавил он, гладя Гусберри по голове, — следил именно за тем, за кем нужно. Драгоценное время было потеряно, сэр, из-за того, что вы, к несчастью, не были дома в половине одиннадцатого вчера вечером. Теперь остается только немедленно послать за кэбом.
Через пять минут сыщик Кафф и я (Гусберри сел на козлы, показывать кучеру дорогу) ехали в Сити.
— Когда-нибудь, — сказал сыщик, указывая на переднее окно кэба, — этот мальчик добьется замечательных успехов в моей бывшей профессии. Давно я не встречал такого бойкого и умного малого. Передам вам сущность того, мистер Блэк, о чем он рассказал, когда вас не было в комнате. Кажется, еще при вас он упомянул, что побежал вслед за кэбом?
— Да.
— Ну, сэр, кэб поехал с Ломбардской улицы к Тоуэрской пристани. Моряк с черной бородой вышел из кэба и заговорил со стюартом с роттердамского парохода, который должен был отплыть на следующее утро. Он спросил, может ли он переночевать на пароходе в своей каюте. Стюарт сказал: нет. В этот вечер каюты и койки будут чистить, и пассажирам до утра не позволяется занимать места на пароходе.
Моряк повернулся и ушел с пристани. Идя по улице, мальчик в первый раз заметил на противоположной стороне человека, одетого ремесленником, который, по-видимому, следил за моряком. Моряк остановился около трактира и вошел в него. Мальчик не знал, что ему делать, и вместе с другими мальчуганами стоял и смотрел на закуски, выставленные в окне трактира. Он подметил, что ремесленник ждет, как ждал и он сам, но по-прежнему на другой стороне улицы. Через минуту медленно подъехал кэб и остановился там, где стоял ремесленник. Мальчик мог ясно разглядеть в кэбе только одного человека, высунувшегося из окна, чтобы поговорить с ремесленником… Он сообщил мне, мистер Блэк, без всяких наводящих вопросов с моей стороны, что этот человек был очень-очень смугл и похож на индуса.
Было ясно, что и на этот раз мы с мистером Бреффом ошиблись. Моряк с черной бородой явно не был шпионом индусов. Неужели алмаз находился у него?
— Через некоторое время, — продолжал сыщик, — кэб отъехал. Ремесленник перешел через улицу и вошел в трактир. Мальчик ждал, пока его не одолели голод и усталость, а потом, в свою очередь, вошел в трактир. У него в кармане был шиллинг; он великолепно пообедал, уверяет он, черным пудингом, пирогом с угрем и бутылкой имбирного пива. Чего только не переварит желудок мальчишки! Все, что только можно съесть!
— Что же он увидел в трактире? — спросил я.
— Он увидел моряка, читавшего газету за одним столом, и ремесленника, читавшего газету за другим. Прежде чем моряк встал и вышел, уже стемнело. На улице он подозрительно осмотрелся вокруг. Мальчик — ведь это был только мальчик — был им оставлен без внимания. Ремесленник еще не выходил. Моряк шел, оглядываясь по сторонам и, видимо, еще не зная, куда ему пойти. Ремесленник опять появился на противоположной стороне улицы. Моряк все шел, пока не дошел до Берегового переулка, ведущего в улицу Нижней Темзы. Там он остановился перед гостиницей под вывеской «Колесо Фортуны» и, осмотревшись, вошел. Гусберри тоже вошел. У буфета было много народу, по большей части вполне приличного. «Колесо Фортуны» — гостиница очень порядочная, мистер Блэк, знаменитая своим портером и пирогами со свининой…
