Филлис Джеймс - Ухищрения и вожделения
И сделал бы, подумал Дэлглиш. Сделал бы без всяких сожалений.
Хардинг, повернувшись к Мэару, сказал:
— У вас никогда не было по отношению к ней никаких подозрений?
— Вы меня уже спрашивали об этом. Никаких. Я был удивлен, даже раздражен немного тем, что она не захотела последовать за мной в качестве моего личного секретаря-референта, когда я получил новый пост. Еще больше меня удивила причина отказа. Джонатан Ривз, на мой взгляд, совершенно не тот мужчина, какого ей следовало бы выбрать.
— Но это было умно, — возразил ему Соуэрби. — Человек слабый, которым она могла бы управлять. Не семи пядей во лбу. И она знала, что он в нее и так уже влюблен. Она могла его выгнать, стоило ей только захотеть, и у него ума не хватило бы понять почему. Да и с чего бы вы могли ее заподозрить? Сексуальное влечение рационально вообще необъяснимо.
Помолчали. Потом он спросил:
— А вы когда-нибудь видели эту вторую девушку? Эми? Мне говорили, она приходила на станцию в один из Дней открытых дверей. Правда, не думаю, что вы могли ее запомнить.
Лицо Мэара застыло белой маской. Он ответил:
— Я ее видел. Один раз, кажется. Белокурые волосы. Крашеные. Простое, курносое, довольно миловидное лицо. На руках у нее был мальчик. Что с ним, кстати говоря, будет? Или это девочка?
— В приют заберут, я полагаю, — ответил Соуэрби, — если только отца не найдут или деда с бабкой. В конце концов кончится тем, что его усыновит кто-нибудь, появятся приемные родители. Удивительно все-таки, его мать-то думала, что она делает, или не думала ни черта?
— Да разве они думают? Задумываются хоть когда-нибудь? — с неожиданной злостью сказал Хардинг. — Ни веры, ни постоянства, ни семейной привязанности, ни преданности. Как обрывки бумаги — носит их по ветру то туда, то сюда. А потом, если находится что-то, во что можно поверить, что дает им иллюзию собственной значимости, что они тогда выбирают? Насилие, анархию, ненависть, убийство.
Соуэрби поглядел на него с изумлением и чуть насмешливо. Потом сказал:
— А идеи, ради которых, по их мнению, стоит жизнь отдать? В этом, несомненно, и заключается главная проблема.
— Только потому, что они стремятся к смерти. Если не можешь справиться с жизнью, поищи предлог, дело, ради которого, как ты, одурачив самого себя, решаешь — стоит пожертвовать жизнью. И пожалуйста, давай потакай своему стремлению к смерти. Повезет, так захватишь с собой еще дюжину несчастных, легковерных идиотов, которые справляются с жизнью и вовсе не желают умирать. И тут всегда наличествует последний самообман, самонадеянность финала: мученичество. Одинокие, ни на что не способные дураки во всем мире будут потрясать кулаками и выкрикивать твое имя, будут нести твои портреты по улицам и искать вокруг, в кого бы это бросить бомбу, в кого бы стрельнуть, кого бы искалечить! А эта девушка, эта Эмфлетт! У нее даже того извинения нет, что она выросла в бедности. Папочка — большой чин в армии, благополучие, хорошее образование, привилегии, деньги. Все это у нее было.
Ответил ему Соуэрби.
— Мы знаем, что у нее было, — сказал он. — Чего мы не знаем, так это — чего у нее не было.
Хардинг не обратил на его слова никакого внимания.
— А что они собирались сделать с Ларксокеном, если бы им удалось завладеть станцией? Они бы и получаса не продержались. Им понадобились бы специалисты и программы.
— Я думаю, вы можете быть уверены, что они знали, кто и что им понадобится, — сказал Мэар. — У них наверняка был план, как и откуда все это доставить.
— Доставить сюда, в страну? Каким образом?
— Морем, по всей вероятности.
Соуэрби посмотрел на него. Потом сказал раздраженно:
— Они этого не сделали. Они не смогли бы это сделать. И наша задача — обеспечить, чтобы они так никогда и не могли бы этого сделать.
С минуту никто не произносил ни слова. Потом Мэар сказал:
— Я думаю, Эмфлетт была главной в этом деле. Интересно, что за аргументы или приманки она использовала? Эта девушка, Эми, произвела на меня впечатление существа, живущего инстинктами, вряд ли она была способна пойти на смерть ради какой-нибудь политической теории. Но мои суждения, разумеется, весьма поверхностны. Я ведь видел ее только один раз.
— Не зная их, мы не можем с уверенностью судить, которая из них была главной, — сказал Соуэрби. — Но я бы сказал, почти наверняка это была Эмфлетт. О Кэмм ничего не известно, она никогда ни в чем не подозревалась. Скорее всего ее завербовали в качестве связного. Эмфлетт должна была установить контакт с организацией через кого-то, с кем она, по всей вероятности, время от времени встречалась, хотя бы для того, чтобы получать инструкции. Но они, конечно, должны были соблюдать осторожность и не поддерживать прямой связи. Скорее всего Кэмм получала шифрованные сообщения о времени и месте очередной встречи и передавала их по назначению. Что до ее побудительных мотивов, она, вне всякого сомнения, была не удовлетворена своей жизнью.
Билл Хардинг потянулся над столом к подносу с бутылками и налил себе полный бокал виски. Заговорил глухо, нечетко произнося слова, как пьяный:
— Жизнь большую часть времени не удовлетворяет большинство людей. Мир был создан вовсе не для того, чтобы нас удовлетворять. Это вовсе не причина, чтобы пытаться его разрушить и похоронить нас всех под его обломками.
Соуэрби улыбнулся хитро и чуть свысока.
— Ну, — возразил он, — может, они полагали, что именно мы этим и занимаемся.
Пятнадцать минут спустя Дэлглиш и Мэар покинули виллу. Пока они оба отпирали машины, Дэлглиш бросил взгляд назад, на крыльцо. Уборщик все еще стоял там, у открытой двери.
— Хочет убедиться, что мы действительно уехали отсюда, — сказал Мэар. — Ну и люди! Совершенно из ряда вон! Удивительно, как они вышли на Кэролайн? Спрашивать не имело смысла: они ясно дали понять, что не намерены говорить об этом.
— Да, конечно, они ни за что не скажут. Почти наверняка они получили наводку от органов безопасности Германии.
— И еще дом этот! Как только им удается отыскивать такие?! Как вы думаете: он им принадлежит, или они одалживают его на время? А может, просто вламываются без разрешения?
— Возможно, он принадлежит кому-то из их же сотрудников. В отставке, как я понимаю. Он или она разрешает им время от времени использовать дом для таких вот встреч. И ключ лишний им предоставляет.
— А сейчас они пакуют вещички, я так полагаю. Пылесосят мебель, проверяют, не оставили ли где отпечатки пальцев, доедают, что там из еды осталось, вырубают электричество. Через пару часов никто и знать не будет, что они там побывали. Идеальнейшие временные постояльцы. Но в одном они все-таки здорово ошиблись. Никакой физической близости между Эми и Кэролайн не было. Это сущая ерунда.
