Сирил Хейр - Трагедия закона. Простым канцелярским шилом
— Но это совсем не так! — снова возразил Джеллаби. — Она умерла 12 апреля 1934 года! — Он бросил взгляд на Маллета, ожидая от него поддержки.
В ответ Маллет только ухмыльнулся.
— Полагаю, вам лучше дать мистеру Петигрю досказать все до конца, а уж потом судить, — посоветовал он.
— Благодарю вас, инспектор за искреннюю попытку навести порядок в классе. Вместе с тем для того, чтобы все-таки удовлетворить поистине неуемную нетерпеливость своей аудитории, я вполне готов признаться, что в принципе мистер Джеллаби абсолютно прав. Миссис Филипс, если судить по свидетельству о ее смерти, действительно скончалась в 12-й день апреля 1934 года. Но — в этом-то все и дело, простите за невольную тавтологию, нашего дела: все документы, имеющие самое непосредственное отношение к ее движимому и недвижимому имуществу, находятся на хранении в той части Великобритании, известной как Англия, именно в той форме, которую я вам только что документально процитировал вслух.
— Надеюсь, сэр, вы не имеете в виду, что Филипс официально оформил завещание своей жены, когда она была еще жива?
— Да, друг мой, именно это я имею в виду. Строго говоря, до утверждения завещания мы пока еще не дошли, но я постараюсь закончить эту сагу как можно быстрее. С юридической точки зрения все упомянутые мной документы выполнены безукоризненно, вполне убедительно подкреплены соответствующими подтверждениями, бумагами, официальными благословениями налоговой инспекции, ну и так далее и тому подобное. А почему бы и нет? На их месте, уверен, я сделал бы то же самое. Они деловые люди и не могут позволить себе роскошь тратить время на обшаривание домов для умалишенных, чтобы отыскать находящегося там пациента, когда он или она должны давно быть под землей. Они твердо придерживаются условий подтверждения завещания, но исполнителю направляют всего лишь аккуратную и точную фотокопию официального утверждения завещания. Как только он получает ее в свое полное распоряжение, для нашего друга все становится прекрасным и безоблачным. Все, что от него требуется, это стать легальным владельцем всего имущества, из которого состоит собственность покойной. Как прямой результат этого, ее ценные бумаги, акции и банковские счета переводятся на его имя, ну и так далее, и так далее… Но здесь невольно возникает одно довольно интересное исключение, с которым Филипсу неожиданно пришлось столкнуться и которое, как оказалось, стоило ему немалых денег.
— Интересно, какое?
— Видите ли, этим исключением являются компании по страхованию жизни. Они на редкость подозрительны и циничны, как того и требует их род занятий, но при этом факт остается фактом: прежде чем они выплатят причитающиеся вам по страховке деньги, им необходимо лично увидеть не только само официально заверенное завещание, но и свидетельство о смерти. А это был как раз тот самый клочок бумаги, который Филипс при всем желании никак не мог предъявить. Ну не мог, и все тут! Поэтому, когда он занялся переводом на себя скромных капиталов своей покойной жены, ему пришлось пожертвовать небольшой, но крайне нужной ему суммой в пятьсот фунтов стерлингов, на которые была застрахована ее жизнь. Это вполне объясняет тот небольшой, но важный штришок, который не давал мне покоя и даже ставил в тупик с самого начала моего собственного любительского расследования дела Филипса. Кстати, миссис Хопкинсон удалось зайти куда дальше, так что, думаю, нам всем еще предстоит приносить ей искренние извинения. У меня действительно имелись некоторые сомнения относительно Филипса, но, когда мисс Браун, которой он предложил стать его второй женой, стала задавать мне вопросы о страховании жизни, я тут же серьезно насторожился, сделал запросы и вскоре получил ответ: миссис Филипс на самом деле была застрахована, однако полис был аннулирован по причине неуплаты страховых взносов. В тот момент меня это объяснение вполне удовлетворило, однако, размышляя об этом позже, я обнаружил поистине загадочное несоответствие. Для человека, который столь серьезно относится к страхованию, а Филипс таковым, безусловно, являлся, это выглядело по меньшей мере странно. Истинная причина этого нам уже известна кто же будет платить взносы за страховку, которую никогда не сможет получить?
Инспектор Джеллаби шумно выдохнул.
— Да, это действительно нечто новое, — задумчиво произнес он. — Ну и как все это работает?
— Как часы, — ответил Маллет. — А конкретно вот как. Филипс женат на мадам, у которой имеются свои собственные деньги, — небольшие, но стабильные, очевидно, где-то около ста или ста пятидесяти фунтов в год. Она делает завещание в его пользу. Какое-то время спустя она сходит с ума, и ее помещают в Чоквуд.
— В качестве добровольного пациента, — вставил Петигрю. — Официально ее не зарегистрировали, иначе Совет управления неизбежно узнал бы о ее состоянии, и тогда трагическая неразбериха просто никогда бы не могла произойти.
— Само собой разумеется. Итак, она отправляется в Чоквуд, частную клинику, существующую в основном на благотворительные пожертвования, где для тех, чье материальное благосостояние оставляет желать лучшего, плата за пребывание снижена до, так сказать, разумных пределов. — Он повернулся к Петигрю: — Сэр, а вы можете сказать, что происходит с ее деньгами, пока она там находится?
— Могу. За этим следит специальный отдел во Дворце правосудия. Филипс должен был обратиться туда с просьбой сделать его получателем доходов своей жены. Иного способа для этого просто не существует. Но для этого ему пришлось бы каждый год отсылать туда заверенный финансовый отчет, подтверждающий, что полученные им средства были использованы на ее содержание — что само по себе для человека его типа, надо полагать, просто оскорбительно, — ну и конечно же он никак не мог даже трогать ее капитал, пока она все еще жива.
— Пока она все еще жива. Именно так. Так вот, в сентябре 1931 года, испытывая, как и многие другие люди в тот период, сильную нужду в деньгах, Филипс придумывает, а затем претворяет в жизнь хитрую схему, как кратчайшим путем добраться до капиталов жены: надо убедить всех, что она уже умерла!
— Мистер Петигрю, а представление такого документа удовлетворило бы упомянутый вами отдел?
— Конечно. Регистратура завещаний является неотъемлемой частью национальной системы правосудия. Свой своего не кусает. Хотел бы также заметить, что ему наверняка пришлось бы еще раз давать письменные показания под присягой, но что такое лишняя клятва или даже две для нашего Филипса?
— Очень хорошо, — продолжил Маллет. — Затем через два с половиной года она умирает на самом деле, и все его проблемы, казалось бы, уже позади. Собственно, произошло только то, что он прибрал к рукам ее состояние намного раньше, чем того требовал закон. Но вот незадача: к его глубочайшему сожалению, одной из пациенток этой клиники, причем именно в это время, как назло, оказалась не кто иная, как… наша мисс Дэнвил.
