Глен Кук - Холодные медные слёзы. Седая оловянная печаль
Я было заспорил.
— Я в ваши дела не вмешиваюсь, не указываю, что, где и когда. Не вмешивайтесь и вы в мои. Дело не в вас. Мы не можем работать в неспокойной обстановке. Лишние эмоции искажают картину.
И Рок прав. Пора мне научиться не смешивать личные переживания с делом.
— Хорошо. Я буду сдержан.
Морли просунул голову в дверь:
— Ленч подан. Гаррет, тебе надо подкрепиться.
Поразительно, как все пекутся о моем рассудке и душевном здравии. Мне захотелось завопить, затопать ногами, послать всех куда подальше.
— Хорошо, иду, — сказал я.
Думаю, выглядел я немногим лучше, чем час назад. Во всяком случае, Черный Пит не сводил с меня глаз.
— Что-нибудь случилось? — спросил он.
— Да. Кое-что случилось. С Кидом. Его раздавило панцирем, сброшенным с четвертого этажа. Насмерть.
Питерс нахмурился. Секунд пять они с кухаркой молча смотрели друг на друга. Потом она тихо заплакала.
— После еды пойдем к старику, — обратился я к присутствующим. — Пора кончать.
— Теперь уже не о чем волноваться, — сказал Питерс. — Я почти жалею, что пригласил тебя.
— А я уж точно жалею. — Я отодвинул тарелку, не проглотив ни кусочка. Остальные не торопились. Морли с опаской поглядывал на меня: опасался взрыва. — Я в порядке, — успокоил я его. — Гаррет холоден и невозмутим, как айсберг. — С внутренним кипением я и в самом деле справился. Но так и с трупом бывает — сначала перестает работать сердце, и лишь постепенно холодеют конечности.
Они ели все медленней и медленней, как дети, знающие, что после ужина их ждет порка. Я резко отодвинул стул.
— Зайду к себе, — бросил я Морли на ходу. — Вернусь через минуту.
Я кое-что забыл — одну из картин Снэйка.
К моему возвращению трапеза была окончена. Пришел Рок со своими инструментами и портретом под мышкой. Он внимательно оглядел собравшихся и остался доволен моей сдержанностью.
— Девушку пригласите? — спросил он.
— Конечно. Морли, понесешь это.
Мы, отводя глаза, прошли мимо Кида и стали подниматься по лестнице. На третьем этаже я отстал и свернул в коридор, к покоям Дженнифер. Дверь была заперта, но на этот раз я захватил отмычку. Я прошел через большую гостиную, в комнату, где застал ее ночью. Она и сейчас была здесь, сидела на том же стуле, лицом к тому же окну. Она спала. На лице ее застыло невинное, невозмутимое — ну прямо ребеночек-ангелочек — выражение.
— Проснись, Дженнифер, — Я тронул ее за плечо. Она подскочила.
— Что? Что такое? — Она быстро успокоилась. — В чем дело? — повторила она.
— Мы идем к твоему отцу.
— Я не хочу. Вы собираетесь… Это убьет его. Я не хочу участвовать, мне этого не вынести.
— Вынесешь. Пошли. Без тебя нам не обойтись. — Я взял ее за руку и повел, почти потащил по коридору. Она упиралась, но драться не стала.
Все собрались в гостиной Стэнтнора и ждали нас. Когда я привел Дженнифер, Питерс распахнул дверь. Следующая комната оказалась маленькой гостиной, в точности такой же, как у Дженни. Мы гуськом прошли в спальню.
42
Старик походил на мумию. Глаза его были закрыты, рот разинут, какая-то слизь вытекала из него и сбегала по подбородку. Каждый третий вздох с шумом вырывался из груди как предсмертное хрипение.
Мы принялись за дело. Я собрал картины, Морли стал на страже у дверей. Питерс разбудил генерала и усадил его. Кухарка подбросила дров в камин.
Вид у старика был хуже некуда, но способности соображать он не утратил. В глазах появился блеск. По нашему зловещему виду он понял, что я пришел с последним докладом.
— Не тратьте сил, генерал, не говорите и не спорьте. Вы угадали, это мой последний доклад. Он не займет много времени, но предупреждаю, такого вы не видели и в самых кошмарных снах. Я не намерен давать вам советы. Я просто изложу факты, а вы уж поступайте как знаете.
Его глаза сердито сверкнули.
— Незнакомый вам человек, — продолжал я, — доктор Рок, специалист по паранормальным явлениям. Он мне очень помог. Вы, наверное, недоумеваете, где Уэйн. Его нет — он покинул нас сегодня утром. Нет также Чейна и Кида, потому что они скоропостижно скончались. Как Хокес и Брэдон. От той же руки. Прошу, доктор.
Рок приступил к сольной партии. Я дал ему время распаковать инструменты и сосредоточиться. Стэнтнор смотрел не отрываясь, сжав бесцветные губы в одну тонкую линию. Жили только его глаза — и в мою сторону они смотрели отнюдь не благосклонно. Но, кроме гнева, в них было что-то еще. Волнение? Страх?
— Сначала о том, кто пытается убить вас.
Рок издал какой-то звук, не то вопль, не то свист. Показалось пламя. Все так и подскочили. Я, конечно, не специалист, но ощущение было неприятное.
— Все в порядке?
Доктор задыхался.
— Я борюсь. Но я приведу ее к вам. Не вертитесь под ногами и не отвлекайте меня.
Прошло несколько минут.
Дух Элеоноры материализовался в нескольких шагах от кровати. Но Рок добился успеха не с первой попытки. Сперва мы ясно увидели Снэйка Брэдона, затем куда менее четкого Каттера Хокеса, и лишь с третьего захода Элеонора сдалась. Я взглянул на портрет, которым, по словам домочадцев, постоянно любовался генерал. Сходство было весьма относительным, не походил он и на женщину с картины Брэдона.
Глаза Стэнтнора вылезли из орбит. Он выпрямился и завизжал:
— Нет! — И закрыл глаза рукой. — Нет! Уберите ее! — Он захныкал, как побитый мальчишка. — Уберите ее отсюда!
— Вы сами наняли меня, чтобы докопаться до истины, и сказали, что не важно, насколько неприятной она окажется. И вот истина перед вами, другой не существует. Не скрою, я испытываю удовольствие, столкнув вас с ней лицом к лицу. Женщина, которую вы пытали, которую вы убили…
Дженнифер не выдержала:
— Он убил ее? Мою мать? Он, а не доктор? — Она пошатнулась.
— Займись ею, Морли.
Морли отошел от двери и поддержал девушку. Она лепетала что-то невнятное, а потом разразилась плачем.
Стэнтнор пыхтел и плевался, как будто бегом поднялся на крутую гору. Говорить он не мог, только хрипел. Похоже, его хватил-таки предсказанный Дженнифер удар.
Я повернулся к Элеоноре.
— Ступай теперь. Отдохни. Ты сделала достаточно, но это недостойно тебя. Не марайся больше, не загрязняй свою чистую душу. — Глаза наши встретились. Мы смотрели друг на друга так долго, что остальные начали нетерпеливо переминаться с ноги на ногу. — Пожалуйста, — сказал я, — пожалуйста.
Я и сам не понимал, о чем молю ее.
— Ей станет легче, мистер Гаррет, — ласково заверил меня доктор Рок. — Она отдохнет, обещаю.
