Уилки Коллинз - Лунный камень
VIII
Поздно вечеромъ ко мнѣ на квартиру неожиданно зашелъ мистеръ Броффъ.
Обращеніе адвоката замѣтно перемѣнилось. Оно утратило обычную развязность и живость. Онъ первый разъ въ жизни молча пожалъ мнѣ руку.
— Вы ѣдете обратно въ Гампстедъ? сказалъ я первое, что пришло въ голову.
— Я только что изъ Гампетеда, отвѣтилъ онъ: — мнѣ извѣстно, мистеръ Франклинъ, что вы наконецъ добились правды. Но, говоря откровенно, еслибъ я могъ предвидѣть, чего это будетъ стоить, а предпочелъ бы оставить васъ въ невѣдѣніи.
— Вы видѣли Рахиль?
— Я зашелъ къ вамъ, проводивъ ее назадъ въ Портлендъ-Плесъ; отпустить ее одну въ экипажѣ не было возможности. Принимая во вниманіе, что вы видѣлись съ нею въ моемъ домѣ и съ моего позволенія, я почти не могу считать васъ виновнымъ въ томъ потрясеніи, которое произвело въ ней это несчастное свиданіе. Въ моей власти лишь позаботиться о томъ, чтобъ эта бѣда не повторялась. Она молода, въ ней много рѣшимости, время и покой помогутъ ей оправиться. Я хочу быть увѣреннымъ, что вы ничѣмъ не помѣшаете ей выздоровленію. Могу ли разчитывать на то, что вы не станете добиваться вторичнаго свиданія съ ней, — по крайней мѣрѣ безъ моего согласія и одобренія?
— Послѣ того что она выстрадала, и послѣ того что я самъ выстрадалъ, сказалъ я, — можете положиться на меня.
— Вы обѣщаете?
— Обѣщаю.
Это, повидимому, облегчило мистера Броффа. Онъ отложилъ шляпу и придвинулъ свое кресло поближе къ моему.
— Ну, это рѣшено! сказалъ онъ:- теперь о будущемъ, — я разумѣю ваше будущее. По-моему, результатъ необычайнаго оборота, который приняло теперь это дѣло, въ краткихъ словахъ вотъ каковъ: прежде всего, мы увѣрены, что Рахиль сказала вамъ всю правду и какъ нельзя болѣе откровенно. Вовторыхъ, — хотя мы и знаемъ, что тутъ должна быть какая-то ужасная ошибка, — едва ли можно осуждать ее за то, что она считаетъ васъ виновнымъ, основываясь на свидѣтельствѣ собственныхъ глазъ, подкрѣпляемомъ обстоятельствами, которыя, повидимому, неопровержимо говорятъ противъ васъ.
Тутъ я прервалъ его.
— Я не осуждаю Рахили, оказалъ я;- я только сожалѣю, что она не могла заставить себя высказаться яснѣе въ то время.
— Это все равно что жалѣть, зачѣмъ она — Рахиль, а не другая, возразилъ мистеръ Броффъ. — Но даже, и въ такомъ случаѣ я сомнѣваюсь, чтобы дѣвушка, нѣсколько деликатная, и желавшая выйдти за васъ замужъ, смогла сказать вамъ въ лицо что вы воръ. Какъ бы то ни было, это не въ характерѣ Рахили. Въ дѣлѣ вовсе не похожемъ на ваше, которое, впрочемъ, поставило ее въ положеніе нѣсколько сходное съ теперешнимъ относительно васъ, она, какъ мнѣ извѣстно, руководствовалась тѣми же побужденіями, который обусловила ея поступокъ съ вами. Кромѣ того, какъ она говорила мнѣ сегодня по дорогѣ въ городъ, еслибъ она въ то время и ясно высказалась, то все-таки не повѣрили бы вашему отрицанію, точно такъ же какъ не вѣрить ему теперь. Что вы на это отвѣтите? Тутъ нечего отвѣчать. Ну! Полно! Мой взглядъ на это дѣло, мистеръ Франклинъ, оказался совершенно ложнымъ, согласенъ, — но въ теперешнихъ обстоятельствахъ совѣтъ мой все-таки можетъ пригодиться. Я вамъ откровенно скажу, что мы будемъ напрасно тратить время и безъ всякой пользы ломать себѣ голову, если захотимъ возвращаться къ прошлому и разматывать эту страшную путаницу съ самаго начала. Закроемъ же глаза рѣшительно на все случившееся прошлый годъ въ деревенскомъ домѣ леди Вериндеръ; и отъ того, чего нельзя развѣдать въ прошломъ, обратимся къ тому, что можно открыть въ будущемъ.
— Вы вѣрно забываете, сказалъ я: — что все дѣло существеннѣйшемъ образомъ заключается въ прошломъ, по крайней мѣрѣ насколько и въ немъ замѣшавъ?
— Вотъ что вы мнѣ скажите, возразилъ мистеръ Броффъ:- въ чемъ всѣ бѣда-то, въ Лунномъ камнѣ или нѣтъ?
— Конечно, въ Лунномъ камнѣ.
— Очень хорошо. Что же, по вашему мнѣнію, сдѣлали съ Луннымъ камнемъ, провезя его въ Лондонъ?
— Заложили его мистеру Локеру.
— Мы знаемъ, что не вы его заложили. Знаемъ ли мы кто именно?
— Нѣтъ.
— А гдѣ теперь Лунный камень, по вашему мнѣнію?
— Сданъ подъ сохраненіе банкирамъ мистера Локера.
— Точно такъ. Ну, слушайте же. У насъ теперь іюнь мѣсяцъ. Къ концу его (я не могу въ точности опредѣлить дня), будетъ годъ съ тѣхъ поръ какъ, по нашему мнѣнію, алмазъ заложенъ. По меньшей мѣрѣ вѣроятно, что заложившее это лицо можетъ приготовиться къ выкупу его по прошествіи года. Если оно выкупитъ его, то мистеръ Локеръ, по условію, долженъ будетъ лично принять его изъ рукъ банкира. Въ такомъ случаѣ я предлагаю въ концѣ настоящаго мѣсяца поставить у банка вѣстовыхъ и развѣдать, кому именно мистеръ Локеръ передастъ Лунный камень. Понимаете ли теперь?
Я согласился (нѣсколько неохотно), что мысль эта во всякомъ случаѣ нова.
— Мысль эта на половину принадлежитъ мистеру Мортвету, оказалъ мистеръ Броффъ:- она, пожалуй, никогда бы не пришла мнѣ въ голову, не будь у насъ въ то время извѣстнаго разговора. Если мистеръ Мортветъ не ошибается, Индѣйцы, вѣроятно, тоже будутъ высматривать у банка къ концу мѣсяца, — и очень можетъ быть, что изъ этого выйдетъ кое-что серіозное. Что именно выйдетъ, до этого намъ съ вами дѣла нѣтъ, — если только оно не поможетъ намъ захватить таинственнаго незнакомца, заложившаго алмазъ. Это лицо, повѣрьте мнѣ, виновно (хотя я не беру на себя рѣшать какъ именно) въ теперешнемъ нашемъ положеніи; и только это лицо можетъ возстановить васъ въ Рахилиномъ уваженіи.
— Не смѣю отвергать, сказалъ я, — что предлагаемый вами планъ разрѣшаетъ затрудненіе весьма смѣлымъ, остроумнымъ и новымъ способомъ. Но….
— Но вы хотите что-то возразить?
— Да. Мое возраженіе состоитъ въ томъ, что онъ заставляетъ васъ ждать.
— Согласенъ. По моему разчету, вамъ слѣдуетъ подождать недѣли двѣ или около того. Развѣ это такъ долго?
— Это цѣлый вѣкъ, мистеръ Броффъ, въ моемъ положеніи. Мнѣ просто невыносимо станетъ самое существованіе, если я тотчасъ не предприму чего-нибудь для оправданія своей личности.
— Ладно, ладно, я понимаю это. А вы ужь обдумали что можете сдѣлать?
— Я хотѣлъ посовѣтоваться съ приставомъ Коффомъ.
— Онъ вышелъ изъ полиціи. Вы напрасно надѣетесь на его помощь.
— Я знаю гдѣ онъ живетъ; отчего не попытаться?
— Попробуйте, сказалъ мистеръ Броффъ, съ минуту подумавъ:- дѣло приняло такой необычайный надъ послѣ пристава Коффа, что вы можете оживить въ немъ интересъ къ слѣдствію. Попробуйте, и увѣдомьте меня о результатѣ. А между тѣмъ, продолжалъ онъ, вставая, — если вы ничего не развѣдаете къ концу мѣсяца, могу ли я попробовать, съ своей стороны, нельзя ли чего сдѣлать, поставивъ вѣстовыхъ у банки?
