Агата Кристи - Рождество Эркюля Пуаро
– Понятно. Ну, нам лучше подняться и посмотреть на место преступления.
Суперинтендент повел их вверх по широкой лестнице и по коридору.
– Жуткое зрелище, – заметил Джонсон, войдя в комнату, где произошло убийство.
С минуту он стоял, глядя на опрокинутые стулья, осколки фарфора и пятна крови.
Пожилой худощавый мужчина, стоявший на коленях возле трупа, поднялся и кивнул:
– Здравствуйте, Джонсон. Прямо как на бойне, верно?
– Пожалуй. Что-нибудь выяснили, доктор?
Врач пожал плечами и усмехнулся:
– Научную терминологию приберегу для дознания. Тут нет ничего сложного. Ему перерезали горло, как свинье, и он истек кровью менее чем за минуту. Никаких следов оружия.
Пуаро подошел к окнам. Как говорил суперинтендент, одно из них было закрыто и заперто, а другое открыто дюйма на четыре снизу. Толстый винт, которым испокон веков предохранялись от взломщиков, надежно удерживал его в этом положении.
– По словам дворецкого, – сказал Сагден, – это окно никогда не закрывали, независимо от погоды. На полу под ним циновка из линолеума на случай дождя, но вода сюда практически не попадает благодаря нависающей крыше.
Пуаро кивнул.
Подойдя к трупу, он посмотрел на него.
Оттянутые губы обнажали бескровные десны, словно в момент рычания. Пальцы были изогнуты, как когти.
– Он не выглядит сильным, – заметил Пуаро.
– Думаю, он был достаточно крепок, – отозвался доктор. – Пережил несколько тяжелых заболеваний, из которых большинство бы не выкарабкалось.
– Я имел в виду, – объяснил Пуаро, – что он не был крупным, физически сильным мужчиной.
– Да, сложение у него хрупкое.
Отвернувшись от мертвеца, Пуаро склонился над перевернутым большим стулом красного дерева. Рядом находились круглый стол из такого же дерева и осколки большой фарфоровой лампы. Неподалеку валялись два стула поменьше. Осколки графина и двух стаканов, уцелевшее стеклянное пресс-папье, несколько книг, большая японская ваза, разбитая на мелкие кусочки, и бронзовая статуэтка обнаженной женщины дополняли картину беспорядка.
Пуаро тщательно осмотрел все предметы, не прикасаясь к ним, потом нахмурился, словно чем-то озадаченный.
– Вас что-нибудь удивляет, Пуаро? – спросил главный констебль.
Эркюль Пуаро глубоко вздохнул.
– Такой хрупкий, высохший старичок – и все это… – пробормотал он.
Недоуменно пожав плечами, Джонсон обратился к сержанту, все еще занятому работой:
– Как насчет отпечатков пальцев?
– Их очень много. По всей комнате, сэр.
– А на сейфе?
– Там отпечатки только старого джентльмена.
Джонсон повернулся к доктору:
– Здесь столько кровавых пятен. Очевидно, убийца должен был перепачкаться кровью.
– Необязательно, – с сомнением отозвался доктор. – Кровотечение было в основном из яремной вены. Оттуда кровь не должна была бить фонтаном, как из артерии.
– Тем не менее в комнате много крови.
– Очень много, – кивнул Пуаро. – Даже удивительно.
– Это наводит вас на какие-то мысли, мистер Пуаро? – почтительно осведомился суперинтендент.
Пуаро огляделся вокруг и озадаченно покачал головой.
– Все здесь наводит на мысли о насилии… – Помедлив, он продолжил: – Повсюду кровь – ее даже слишком много. Кровь на стульях, на столах, на ковре… Какой-то ритуал? Жертвенная кровь? Кто знает… Такой хрупкий, сморщенный, высохший старик – и столько крови…
Суперинтендент Сагден уставился на него круглыми от удивления глазами.
– Странно, – с благоговейным трепетом произнес он. – Леди сказала то же самое.
– Какая леди? – быстро спросил Пуаро. – Что она сказала?
– Миссис Элфред Ли, – объяснил Сагден. – Она прошептала это, стоя у двери. Мне ее слова показались бессмысленными.
– Какие именно слова?
– Что-то насчет того, кто бы мог подумать, что у старого джентльмена столько крови…
– «Кто бы мог подумать, что в этом старике так много крови?» – негромко процитировал Пуаро. – Это слова леди Макбет… Весьма любопытно…
8
Элфред Ли и его жена вошли в маленький кабинет, где их ожидали Пуаро, Сагден и главный констебль. Полковник Джонсон шагнул вперед.
– Здравствуйте, мистер Ли. Моя фамилия Джонсон. Мы с вами никогда не встречались, но, как вам известно, я главный констебль графства. Не могу выразить, как я огорчен происшедшим.
Взгляд Элфреда напоминал взгляд больной собаки.
– Благодарю вас, – хрипло отозвался он. – Это ужасно. Я… это моя жена.
– Для всех нас это было страшным потрясением, – сказала Лидия, – но особенно для моего мужа. – Она положила руку ему на плечо.
– Садитесь, миссис Ли, – предложил полковник Джонсон. – Позвольте представить вам мсье Эркюля Пуаро.
Пуаро отвесил поклон. Его взгляд с интересом перебегал от мужа к жене.
Лидия слегка надавила на плечо мужа:
– Садись, Элфред.
Элфред Ли повиновался.
– Эркюль Пуаро… – пробормотал он. – Но кто?.. – Элфред озадаченно провел рукой по лбу.
– Полковник Джонсон хочет задать тебе несколько вопросов, Элфред, – сказала Лидия.
Главный констебль одобрительно посмотрел на нее. Он радовался, что миссис Элфред Ли оказалась такой благоразумной и толковой женщиной.
– Конечно, – кивнул Элфред.
«Шок, кажется, полностью выбил его из колеи, – подумал Джонсон. – Надеюсь, ему удастся хоть немного взять себя в руки».
– У меня здесь список всех находящихся в доме этим вечером, – произнес он вслух. – Возможно, вы скажете мне, мистер Ли, все ли в нем верно.
Полковник подал знак Сагдену. Последний вынул записную книжку и снова прочитал перечень имен.
Деловая процедура, казалось, слегка привела в себя Элфреда Ли. Взгляд его уже не был ошеломленным и неподвижным. Когда Сагден закончил чтение, он утвердительно кивнул:
– Все правильно.
– Вы не могли бы побольше рассказать мне о ваших гостях? Насколько я понимаю, мистер и миссис Джордж Ли и мистер и миссис Дэвид Ли – ваши родственники?
– Два моих младших брата и их жены.
– Они здесь только в гостях?
– Да, приехали к нам на Рождество.
– Мистер Генри Ли тоже ваш брат?
– Да.
– А два других гостя – мисс Эстравадос и мистер Фэрр?
– Мисс Эстравадос – моя племянница. Мистер Фэрр – сын партнера моего отца в Южной Африке.
– Ага, старый друг.
– Нет, – вмешалась Лидия. – Мы никогда не видели его раньше.
– Понятно. Но вы пригласили его провести с вами Рождество?
Элфред заколебался и посмотрел на жену.
– Мистер Фэрр прибыл вчера абсолютно неожиданно, – ответила она. – Он случайно оказался неподалеку и пришел повидать моего свекра. Узнав, что мистер Фэрр – сын его старого друга и партнера, мой свекор настоял, чтобы он остался с нами на Рождество.
– Все ясно, – кивнул полковник Джонсон. – Перейдем к слугам. Вы считаете их всех надежными, миссис Ли?
Лидия немного подумала.
– Да, – ответила она. – Я уверена, что все они абсолютно надежны. Большинство из них пробыли с нами много лет. Трессилиан, дворецкий, служит здесь с тех пор, когда мой муж был еще мальчиком. Новичками являются только служанка Джоан и личный слуга моего свекра.
– И что вы о них думаете?
– Джоан довольно глупая девушка. Это худшее, что можно о ней сказать. О Хорбери я мало знаю. С работой он хорошо справлялся, и мой свекор казался вполне им удовлетворенным.
– Но вы, мадам, не настолько им удовлетворены? – проницательно осведомился Пуаро.
Лидия пожала плечами:
– Меня это никак не касалось.
– Но ведь вы хозяйка дома, мадам, так что прислуга находится у вас в подчинении.
– Да, конечно. Но Хорбери был личным слугой моего свекра. Он не попадал, так сказать, под мою юрисдикцию.
– Понятно, – кивнул Джонсон. – Перейдем к событиям этого вечера. Боюсь, это будет мучительным для вас, мистер Ли, но я бы хотел выслушать ваш отчет о происшедшем.
– Конечно, – отозвался Элфред.
– Для начала, когда вы в последний раз видели вашего отца?
Судорога боли исказила лицо Элфреда.
– После чая, – тихо ответил он. – Я пробыл с ним недолго, пожелал ему доброй ночи и ушел… дайте подумать… около без четверти шесть.
– Вы пожелали ему доброй ночи? – спросил Пуаро. – Значит, вы не ожидали снова увидеть его этим вечером?
– Да. Легкий ужин отцу всегда подавали в семь. После этого он ложился спать или сидел в кресле, но никто из членов семьи его уже не беспокоил, если только он сам не посылал за ними.
– А он часто это делал?
– Иногда, если ему хотелось.
– Но это не было обычной процедурой?
– Нет.
– Пожалуйста, продолжайте, мистер Ли.
– Мы пообедали в восемь. Потом моя жена и другие леди перешли в гостиную… – Его голос дрогнул, а взгляд снова стал неподвижным. – Мы сидели за столом, и внезапно наверху послышался грохот. Переворачивались стулья, трещала мебель, звенели бьющиеся стекло и фарфор, а потом… О боже! – Он содрогнулся. – У меня до сих пор в ушах крик моего отца – протяжный вопль человека в предсмертной агонии…
