Эрл Гарднер - Дело счастливых ножек
— Конечно!
— Вы слышали, чтобы там кто-нибудь ходил? Какие-нибудь рыдания, крики?
— Нет.
— Значит, вы спустились в лифте и вышли на улицу?
— Да.
— И вы настаиваете, что не были в комнате?
— Настаиваю.
Перри Мейсон вздохнул и повернулся к Тэльме Бэлл:
— Ну, а вы, Тэльма?
— удивленно спросила она, подняв брови.
— Да, вы.
— Ну, что я?
— Вы прекрасно знаете, что я имею в виду. Вы были сегодня вечером там?
— В комнате Фрэнка Пэттона?
— Да.
— Конечно нет…
Перри Мейсон окинул ее спокойным оценивающим взглядом и поднялся со стула. Ему было интересно, какое впечатление он произведет на девушек стоя.
— Ну-ка, расскажите мне, Тэльма.
— Я была с приятелем.
— Очень благоразумная девушка, — многозначительно заметил Перри Мейсон.
— Что вы хотите этим сказать?
— Рано возвращаетесь домой.
— Это мое личное дело…
Перри Мейсон с огромным интересом посмотрел на носки своих ботинок и сказал, словно бы адресуясь к шнуркам:
— Да, это именно ваше дело…
Наступила тишина. Вдруг Мейсон поднял голову и повернулся к Маджери Клун:
— Девушки, ведь у вас обеих сегодня была встреча с Фрэнком Пэттоном?
Они переглянулись в недоумении.
— Встреча с Фрэнком Пэттоном? — переспросила Маджери Клун, словно не веря собственным ушам.
Перри Мейсон кивнул. Девушки опять переглянулись, потом звонко и весело засмеялись.
— Ну, не будьте глупым, — посоветовала Маджери Клун.
Перри Мейсон сел на стул. Он выглядел совершенно спокойным.
— Ладно, — сказал он. — Я хотел дать вам шанс. Не хотите им воспользоваться, стало быть, мне ничего не остается делать, как только сидеть здесь и ждать полицию…
И он погрузился в раздумья. Тишину нарушила Тэльма Бэлл:
— Почему полиция должна прийти сюда?
— Они узнают, что Маджи — здесь.
— Откуда?
— Они выяснят так же, как и я. — Он зевнул, прикрывая рот пальцами и покачивая при этом головой.
Маджери Клун беспокойно покосилась на Тэльму Бэлл.
— Что сделает полиция? — спросила она.
— Много, — одновременно сухо и любезно ответил Перри Мейсон.
— Слушайте, — вдруг сказала Тэльма Бэлл, — вы не должны так поступать.
— Как? — безразлично спросил Мейсон.
— Вовлекаете ее в убийство и ничего не предпринимаете, чтобы защитить.
У Перри Мейсона лопнуло терпение. Глаза его стали хищными, как у кошки, неожиданно увидевшей птичку.
— Откуда вы знаете об этом убийстве, Тэльма? — спросил он, приподнимаясь со стула и глядя ей прямо в глаза.
Она в ужасе застыла, а потом дрожащими губами пролепетала:
— Да ведь… ведь… вас так можно было понять… Он мрачно и как-то зловеще засмеялся.
— Теперь слушайте, — сказал он. — Либо вы услышите это от меня, либо от полиции… Вы обе встречались сегодня с Фрэнком Пэттоном! Маджери оставила свой телефонный номер… Полиция проверит его и примчится сюда. Еще Маджери оставила Пэттону до его возвращения в «Холидэй-Эпартментс» записку, где просила передать Тэльме, что будет у нее минут через двадцать.
Вы обе выиграли конкурс Фрэнка Пэттона. В маленьких ваших городках вы были выбраны из толпы претенденток как девушки с самыми красивыми ногами… Об одной из вас писали в газетах: мол, девушка со счастливыми ножками; а может, писали о вас обеих — Фрэнк Пэттон любил поднимать шумиху местной прессы. Теперь, в ванной Фрэнка Пэттона какая-то девушка закатила истерику по поводу своих весьма хорошеньких ног, она без конца употребляла эту газетную фразу: «счастливые ножки». Я видел, как Маджери Клун выходила из здания, где жил Фрэнк Пэттон. Маджери говорит, что не видела его. Это она говорит. Весьма возможно, что так, а может, и нет… Полиция будет весьма ретиво это выяснять. Их методы не из приятных, смею вас уверить… Сейчас я — ваш единственный друг и помощник в этом деле. У меня имеется опыт и необходимые знания. Вы не хотите принять мою помощь. Ну и сидите, поднимайте свои тонкие бровки, хлопайте ресницами друг на друга, возмущайтесь: «Что? Мы были у Фрэнка Пэттона? Ха, ха, ха! Не будьте глупым»… Я — идиотски добросовестный адвокат, прихожу сюда и что же вижу: обе принимают ванну, так сказать…
— А что тут такого? — запротестовала Маджери Клун. — По-моему, когда хотим, тогда и принимаем ванну…
— О, разумеется, — любезно заметил Мейсон. — Но полиция весьма заинтересуется причиной вашей чистоплотности…
— Какая особенная причина может быть для принятия ванны? — агрессивно, словно боевой петушок, набросилась на адвоката Маджери.
Перри Мейсон со свирепым лицом повернулся к ней:
— Ладно, если уж я начал, так закончу. Полиция скажет, что вы отмывали следы, брызги крови на чулках, обуви, на ногах…
Девушка в ужасе отпрянула, будто он ее ударил. Перри Мейсон откинулся на стул всем своим массивным телом и гневно разглядывал молодых женщин.
— О Боже! — простонал он. — Подумать только! Чтобы вытянуть из них правду, я им тут все без конца разъясняю… Почему в ванной нет никакой одежды? Куда вы дели одежду, которую сняли? А вы, Маджери Клун, куда вы дели свои белые полусапожки, в которых выходили из того здания?
Маджери Клун уставилась на него широко раскрытыми, совсем фиолетовыми испуганными глазами. Губы ее дрожали:
— По… полиция… знает об этом?
— Они много чего узнают, — зловеще бросил он. — Теперь, может, спустимся с небес? Я не знаю, сколько у нас времени, но мы могли бы откровенно поговорить…
Тэльма Бэлл тихо заговорила:
— Предположим, мы были там. Но что это даст? Мы же не могли убить его.
— Ну? — иронически прищурился Мейсон. — У вас что, не было причин? — Он повернулся к Маджери Клун. — Вы долго здесь были, до того как я пришел?
— Где-то м-м-минуту, — дрожащим голосом произнесла она. — Я не взяла т-т-такси и шла пешком.
— Вы были в комнате Фрэнка Пэттона, закатывали в ванной истерику, кричали о своих замечательных ногах?..
Она безмолвно покачала головой.
— Послушайте, — пролепетала Тэльма Бэлл, — а полиция может узнать, что Маджери была там, если полицейский, который видел ее на улице, не свяжет ее особу с преступлением?
— Возможно, нет, — сказал Перри Мейсон, — а что?
— Потому что я хочу надеть это белое пальто с лисой. Я могу надеть и белую шляпку. Я поклянусь, что это мои вещи.
— Тогда вас втянут в эту историю. Полицейский скорее запомнил одежду, а не лицо. Он опознает вас.
— Это то, что мне нужно, — медленно сказала Тэльма Бэлл.
— Зачем?
— Да потому что меня там даже и в помине не было…
— Вы можете доказать это? — спросил Мейсон.
