Рекс Стаут - Право умереть
— Довольно, мистер Паркер. Спасибо. Разговор останется между нами. — Вулф положил трубку и обратился ко мне:
— Арчи, Сюзанну Брук убил Данбар Уиппл?
Я хорошо знаю Вулфа. Любой на моем месте подумал бы, что он пускает Кремеру пыль в глаза, демонстрируя свою исключительность и эксцентричность, но на самом деле это было вовсе не так. Он действительно хотел знать мое мнение. Если бы мы с ним разговаривали наедине, я бы предложил пари: доллар против десяти за то, что Данбар невиновен. Однако в присутствии Кремера я не хотел заключать пари.
— Нет, — ответил я.
Вулф кивнул.
— Соедини меня с мистером Уипплом.
Прежде чем поднять трубку, я взглянул на Кремера. Сощурившись, он исподлобья посмотрел на Вулфа. Полицейский тоже неплохо знал моего шефа и уже догадывался, что последует.
Конечно, реноме Вулфа оказалось бы несколько подмоченным, если бы мы не застали Уиппла-старшего дома, но нам повезло, Уиппл ответил. Я хотел сказать, что с ним сейчас будет разговаривать Ниро Вулф, однако мой шеф уже снял отводную трубку и прервал меня:
— Говорит Ниро Вулф. Вы слышите меня, мистер Уиппл?
— Да.
— Прежде всего, должен извиниться перед вами. Правы оказались вы, а не я. Только что узнал об аресте вашего сына по обвинению в убийстве. Я убежден, что обвинение построено на песке. Если вам нужна моя помощь, чтобы доказать невиновность вашего сына, я предлагаю ее бесплатно.
Уиппл помолчал, потом сказал:
— Около часа назад звонил наш адвокат и сообщил, что часам к восьми вечера мой сын, вероятно, будет уже дома.
— Он ошибается. У меня есть более точная информация. Вы принимаете мое предложение?
— Да, да, конечно. Я заплачу вам.
— Оставьте. Никаких денег. Я хочу вернуть себе самоуважение. Но прежде, чем я займусь делом, мне потребуется согласие вашего сына и его адвоката.
— Они согласятся. Я знаю, что согласятся. Но как вы узнали?.. Вы уверены, что…
— Уверен. В кресле, в котором вы сидели, сейчас сидит полицейский. Известите меня, как только получите согласие сына и адвоката. Для начала я должен буду переговорить с вами и с защитником.
— Разумеется. Я так и знал. Я знал, что именно так и произойдет, но сейчас, когда…
— Да, да. Мы уже потеряли какое-то время. Так не забудьте поставить меня в известность.
Вулф положил трубку и повернулся к нам.
— Это что еще за номер? — угрюмо спросил Кремер.
— По-моему, мне еще не представлялось случая рассказать вам, что произошло несколько лет назад в небольшом городке Западной Виргинии, — ответил Вулф, пощипывая себя за нос. — Обстоятельства вынуждали меня вернуться в Нью-Йорк, и я хотел, чтобы некий человек сделал мне некое одолжение. Молодой негр помог мне добиться этой цели. Его имя — Пол Уиппл. Десять, нет одиннадцать дней назад я снова встретился с ним после долгого перерыва. Теперь я обязан уплатить ему долг.
— Черта с два! У вас нет никаких оснований считать Данбара Уиппла невиновным в убийстве девушки. Вы можете только тешить себя мыслью, что вам известен истинный убийца.
— Вот он-то мне и не известен.
— Но вы все же на кого-то нацелились. Очевидно, Гудвин, наводя справки о Сюзанне Брук, раскопал нечто такое, что вы намерены использовать, чтобы выкинуть очередной трюк. Напрасно надеетесь! Я уже предупреждал вас, что если бы вы взялись за расследование, мне пришлось бы вызвать Гудвина в полицию для дачи показаний. Так вот, теперь я забираю вас обоих в окружную прокуратуру. — Кремер поднялся. — Если вы требуете соблюдения обычных формальностей — пожалуйста: вы арестованы за попытку утаить от следствия важные данные. Одевайтесь!
Вулф не спеша отодвинул кресло, встал и одернул жилетку.
— Так вы ничего не добьетесь от нас, мистер Кремер, а завтра вам придется выпустить нас на поруки. Вы позволите задержаться минуты на две, позвонить мистеру Паркеру? Арчи, соедини меня с ним.
Я искоса посмотрел на Кремера, сделав из вежливости вид, что жду его разрешения, поскольку как-никак был арестован. В наступившем молчании слышалось тяжелое дыхание инспектора.
— Вы заявили Уипплу, — заговорил он наконец, — что обвинение против его сына построено на песке. Я уже сказал вам, что если вы так уверены в невиновности Данбара Уиппла, значит, вы знаете, кто убил Сюзанну Брук. Я все еще жду вашего ответа.
— Я уже ответил: не имею ни малейшего представления.
— На чем же тогда основывается ваша убежденность в невиновности Уиппла-младшего?
— Я не обязан делиться с вами своими умозаключениями. Однако могу заверить честным словом, что мой вывод не основывается на каких-то конкретных доказательствах. Я не знаю ничего такого, чего не знали бы вы, да и вообще знаю, очевидно, гораздо меньше вашего. Хочу внести предложение. Как вы слышали, я обязался помочь мистеру Уипплу и намерен сейчас же, без всяких проволочек, приступить к выполнению своего обязательства. Поэтому я предпочел бы не тратить попусту всю сегодняшнюю ночь и часть завтрашнего дня, что непременно случится, если благодаря вашей милости мы окажемся в тюрьме. Я намерен просить мистера Гудвина написать отчет о проделанной им работе, подробно изложить, с кем и о чем он беседовал, собирая сведения о Сюзанне Брук. Я пошлю вам копию его отчета и его показания, заверенные нотариусом. Вас это удовлетворит?
— А как же с вами?
— Оставьте меня в покое. Все, что я знаю, вы найдете в записке мистера Гудвина. Еще раз даю вам слово.
— Когда я получу отчет?
— Не знаю. Арчи, сколько времени тебе потребуется?
— Как вам сказать? Если излагать буквально каждое слово, тогда часов сорок — три рабочих дня и три вечера. Я разговаривал со многими и о многом. Если же ограничиться только тем, что действительно имеет какое-то значение, можно уложиться часов в десять-двенадцать. Это и будут мои показания.
— Отчет должен быть у меня завтра, не позже пяти часов вечера, — заявил Кремер.
— Постараюсь, но не гарантирую.
Кремер некоторое время молча смотрел на Вулфа, потом открыл рот, намереваясь что-то сказать, но передумал, повернулся на каблуках и пошел к выходу.
— Подождите, вы же арестовали нас! — крикнул Вулф.
— Чушь! — буркнул Кремер, не оборачиваясь.
Выбираясь из-за стола и направляясь за инспектором я подумал, что напрасно было бы обвинять его в грубости. Ведь он арестовал человека, подозреваемого — и, казалось бы, с полным основанием — в тяжком преступлении. А Ниро Вулф брался доказать, что этот человек невиновен. Я не подал Кремеру ни пальто, ни шляпы. Он все равно не оценил бы моей любезности. Убедившись, что Кремер ушел, я вернулся в кабинет. Вулф с кислой миной сидел в своем кресле.
