Эллери Квин - Санаторий смерти
— Обручены? Ах, вот вы о чем… Уже несколько лет.
— У меня на данный момент вроде бы все. Ах, да, чуть не забыл — никто без моего специального разрешения не должен покидать дом и прилегающую к нему территорию.
Они вышли из спальни в кабинет, и там инспектор знаком подозвал ожидающего его Джима Роджерса.
— Доктор Роджерс, — начал он, дождавшись, пока Велье закроет дверь. — Дежурный администратор сообщила мне, что сегодня днем некая мисс Портер — мисс Никки Портер — разыскивала вас. Почему вы не сказали мне об этом?
— Я же не видел ее, — ответил Роджерс. — Когда вы допрашивали меня, я еще ничего об этом не знал; мисс Браун рассказала мне обо всем только в муниципалитете — я имею в виду сцену, которая разыгралась у Никки на квартире.
— Ага, — сказал инспектор Квин. — Ну что же, тогда вроде бы все.
И приказал Велье:
— Позовите мисс Норрис, пусть поднимется.
Когда администратор вошла в комнату, она бросила боязливый взгляд на то, что лежало на носилках под простыней, и быстро отвела глаза.
— Мисс Норрис, скажите — когда та юная дама, которая хотела поговорить с доктором Роджерсом, снова покинула этот дом?
— Я не знаю, сэр. Я не видела, как она уходила.
— Вам не кажется странным, что она ушла, не поставив вас в известность об этом?
— Нет, сэр. Я часто отхожу со своего места. Меня все время зовут то туда, то сюда. И через некоторое время после того, как она пришла, меня позвала к себе миссис Браун.
Эллери Квин по-прежнему делал вид, что поглощен созерцанием пейзажа за окном, а сам следил за ходом допроса, не пропуская ни слова. Интересно, сколько еще отец намерен обсуждать эту тему?
— А что хотела от вас миссис Браун?
— Она сказала мне, что мистер Браун велел ему не мешать. Это ужасно, сэр. Мистера Брауна что — закололи?
— Нет. Кто-то перерезал ему горло ножом или еще чем-то острым.
Она ойкнула и отшатнулась. Затем взглянула на стол и немного подошла к нему.
— Его нет, — прошептала она. — Неужели это им?
— О чем вы?
— О ноже для разрезания бумаг.
— О каком ноже?
— Здесь, на столе, у мистера Брауна всегда лежал нож. Он вскрывал им конверты и пакеты, когда приходила почта.
— И как он выглядел, этот нож?
— Такой маленький и очень острый. Ручка отделана бриллиантами. Я думаю, старинной венецианской или флорентийской работы — что-то итальянское, словом. Может, он лежит в ящике стола?
— Его там нет, мисс Норрис. Спасибо вам большое, вы очень нам помогли.
— Велье! — сказал инспектор, когда девушка вышла, — спросите-ка миссис Браун, не вспомнит ли она что-нибудь об этом ножике для бумаг. Я имею в виду, не видела ли она его сегодня днем, когда тут все были в сборе. А потом позвоните в управление. Пусть объявят общий розыск мисс Никки Портер.
— Папа! — Эллери, глядевший в окно, повернулся к инспектору, едва сержант вышел.
— Посмотри-ка!
Инспектор подошел к окну и встал рядом с сыном.
Метрах в двухстах от дома, у самой опушки леса, старый Амос усердно копал глубокую яму. Он уже был виден из нее только по пояс, но энергично продолжал свое занятие.
— Что там делает этот субъект? — удивленно спросил инспектор.
— Пойдем поглядим, — предложил Эллери.
— Давай сходим.
— Привет! Как вас зовут? — спросил инспектор, когда они остановились рядом с ямой.
Старик в лохмотьях даже не удостоил их взглядом. Одна лопата за другой вылетали из ямы, и куча земли рядом с ней постепенно росла. С плеча старика, громко захлопав крыльями, взлетел ворон, сел на клен по соседству и закаркал.
— Амос, — ответил, наконец, старик.
— Вы здесь работаете? — продолжал расспросы инспектор.
— Без труда не вытянешь и рыбки из пруда, — пробормотал Амос, не прекращая своего занятия.
— Карр, карр, — раздалось у них над головами.
— Это что, ваша живность?
— Джозеф — мой друг, мой единственный друг. Джозефом его звать.
Ком земли упал на ботинок Эллери. Из глины блеснуло что-то желтое. Он нагнулся и поднял осколок фарфоровой вазы.
— Вам известно, что мистер Браун мертв? — спросил инспектор.
— Все приходит и уходит, приходит и уходит, — монотонно пробубнил Амос.
Эллери отбросил осколок к стволу клена.
— Зачем вам, собственно, такая глубокая яма? — спросил он.
— Это будет могила.
Для кого же?
— Земля — моя мать.
Инспектор Квин подал Эллери знак возвращаться. На обратном пути он сказал:
— Старик немного не в себе, но я думаю, что не настолько сумасшедший, как представляется. Надо будет поглядывать за ним.
Эллери обернулся. Ворон слетел с дерева и взял фарфоровый осколок в клюв.
Сержант Велье уже спешил им навстречу.
— Она говорит, что нож для бумаг сегодня еще днем лежал на письменном столе, — взволнованно сообщил он. — Я думаю, его укокошила эта девчонка.
— Миссис Браун уверена в этом?
— Совершенно уверена. Сказала, что мистер Браун все время вертел его в руках.
— Вы распорядились, чтобы увезли труп?
— Да, инспектор. Приехали санитары, я отдал им разрешение на перевозку с подписью и сказал, что теперь они могут его забирать.
Легкие на помине, из дома вышли двое мужчин с носилками, покрытыми простыней, и погрузили их в санитарную машину.
— Это чтобы старина Праути не расслаблялся без работы, — ухмыльнулся Велье.
— Вот что, сын мой, — сказал инспектор Квин, когда машина уехала. — Сейчас мы с Велье опять поедем в управление. К ужину я дома не буду. Сообщи Анни, ладно?
— Ты, значит, сейчас примешься за розыск мисс Портер? — осведомился Эллери Квин.
— Верно. До завтрашнего утра мы должны ее найти.
Велье открыл инспектору дверцу, а затем сам втиснулся за руль. Его нога сорок шестого размера надавила на стартер.
— У вас же так здорово получалось находить мисс Портер, — ухмыльнулся он. — Что бы вам не попытаться еще разок?
— Хватит меня подначивать, — сокрушенно сказал Эллери. — Я сам знаю, какого дурака свалял.
— Во всяком случае, больше не хватай не тех девиц, — засмеялся инспектор. — Еще какая-нибудь из них вдруг да окажется замужем. И с ревнивым мужем!
Эллери предпочел ничего не отвечать. Нахмурившись, он сел в свою машину.
Нет, он просто дурак. Каждый, мало-мальски здравомыслящий человек поймет, что убить Брауна могла только Никки. Все указывает на нее. Из комнаты Брауна не было никакого другого выхода — никакой потайной двери — только та, которая выходила в коридор из его кабинета и была на запоре. Это так. Но он видел глаза Никки — темные, полные страха. Это были глаза невинного человека. Черт побери еще раз! Из-за этих глаз он и оказался в дураках. Вот и увяз сейчас по самые уши и вынужден доказывать, что чудеса тоже случаются. Все проще пареной репы. Осталось всего лишь выяснить, кто убил Джона Брауна, и как именно он его убил. В этом-то «как» и есть главная загвоздка. Да еще время поджимает. Когда отец увидит Никки у них в квартире…
