Рекс Стаут - Убийство на родео
– Да.
– Договорились. Я буду вас ждать.
Он посмотрел на меня и повесил трубку.
– Арчи, эта женщина не станет пытаться вылезти в окно?
– Нет, она на крючке.
– Отлично, – он взглянул на стенные часы. – Докладывай. Ленч через сорок минут.
Глава 4
Когда приглашенная компания прибыла, меня не было на месте, чтобы впустить их. Они явились на пять минут раньше, а я в то время был наверху в южной комнате – с Лаурой Джей. Комната эта находилась на третьем этаже – рядом с моей и над комнатой Вульфа.
Я ушел с ленча до того, как Вульф допил кофе, и поднялся на два этажа, отчасти ради того, чтобы проверить, там ли она, отчасти для того, чтобы посмотреть, отдала ли она должное содержимому подноса, доставленного наверх Фрицем, и отчасти чтобы сообщить ей о согласии Роджера Даннинга явиться к Вульфу вместе с Нэн и Мэлом, и предупредить, что если она тоже понадобится Вульфу, то я либо сам приду за нею, либо пришлю Фрица. Все три цели моего визита были достигнуты. Она никуда не сбежала. Она стояла у окна, и солнце играло на ее волосах цвета меда. На тарелке осталась только одна из трех креольских оладий, а салатница и вовсе была пуста. Услышав мое сообщение, Лаура ничего не сказала, хотя я ожидал, что она будет просить меня взять ее с собой сразу, не дожидаясь вызова.
Просто так, только лишь из любопытства, я спросил, собиралась ли она спустить курок, как только я положу телефонную трубку, или хотела подождать, пока я повернусь. Она ответила, что не стала бы стрелять человеку в спину.
Когда я спустился в кабинет, они уже были там и сидели лицом к Вульфу; Роджер Даннинг в красном кресле, а Мэл Фокс и Нэн Кармин – в желтых. Пока я пробирался к своему столу, никто не взглянул на меня, им было не до того: они смотрели на Вульфа и слушали его.
– …а источник моей информации неважен. Вы – в плачевном положении. Полиция узнала – не от меня – о том, что в воскресенье вечером Эйслер приводил к себе на квартиру женщину, и они собираются заняться отпечатками пальцев. Если вы отказываетесь обсудить этот вопрос со мной, то советую вам немедленно сообщить обо всем в полицию раньше, чем будете поставлены перед фактом.
Нэн повернула голову к Мэлу, и я увидел ее смуглое лицо. Даже без ковбойской формы – розовой шелковой рубашки и сапог, а в обычной юбке, блузке и лакированных туфлях, она все равно была бы отмечена любым нью-йоркцем как пришлая. Цвет лица девушки не принимает столь темного оттенка не только после уик-энда на побережье, но даже после двухнедельного путешествия на Бермудские острова по системе «едешь сейчас – платишь потом».
Мэл Фокс, встретив ее взгляд, сказал:
– Какого черта?
Нэн снова повернулась к Вульфу:
– Я знаю, вам рассказала Лаура, Лаура Джей. Она – единственная, кто знал об этом, кроме Роджера Даннинга, а он не рассказывал.
– Он говорит, что не рассказывал, – поправил ее Мэл. Он перевел взгляд на Даннинга. – Ты не стал бы никого подводить, так ведь, Роджер?
– Конечно, нет, – ответил Даннинг несколько пискливо. Он заметил это и прочистил горло. Его узкое костлявое лицо казалось просто щепкой. Я уже замечал, что у толстых людей лица от напряжения становятся еще шире, а у худых – еще длиннее.
– Разве я вам говорил об этом? – спросил он у Вульфа.
– Нет, – ответил Вульф и обратился к Нэн: – Вы утверждаете, что мисс Джей и мистер Даннинг – единственные, кто знал об этом. Когда же вы им рассказали?
– В воскресенье вечером, как только вернулась в отель. Комната Лауры – рядом с моей, я пошла и сразу же поделилась с нею. Я подумала, что должна сообщить Роджеру, и она тоже так считала. Тогда я вернулась в свой номер и позвонила ему. Он пришел, и я все рассказала.
– Почему ему? Вы состоите с ним в интимных отношениях?
– С ним? Боже милостивый, с ним!
– Тогда возникает такой вопрос: возможно ли, что он, движимый тайной страстью и возбужденный нанесенным вам оскорблением, решил убить Вейда Эйслера?
– Посмотрите на него, – предложила Нэн вместо ответа.
Так мы и сделали. Следует признать без всякого умысла оклеветать его, что он никак не был похож на человека, способного пылать как тайной, так и явной страстью.
– Я еще никогда никого не убивал, – сказал он. И если вы хотите знать, почему Нэн рассказала именно мне, так тут дело в том, что она должна была это сделать. То, что она пошла с Эйслером в его квартиру, было частично и моей виной. Я просил девушек позволять ему некоторую свободу до тех пор, пока он не станет слишком резвым. Я знал, что они могут постоять за себя. А Нэн хотела сказать мне, что если он еще когда-нибудь подойдет к ней, то она устроит ему что-нибудь похуже, чем царапина. Она была абсолютно права, и я не мог винить ее за это.
– Почему вы просили их позволять ему «некоторую свободу» действий?
– Ну, – Даннинг облизал губы, – в некотором отношении я поступил по-свински. Но если бы Эйслер не субсидировал нас, то мы не смогли бы в этом году приехать в Нью-Йорк, во всяком случае, это было бы нелегко. Когда я заключал с ним договор, мне известно было о нем только то, что у него есть деньги. Впрочем, он оказался на высоте во всем, кроме девочек… Но я не знал, что он из этой породы. Я понимал, если он не сдержится, ему несдобровать, но счел бесполезным говорить об этом. Что я мог сделать? Я все равно бы не остановил его. Когда Нэн рассказала мне о воскресном вечере, я подумал, что, может быть, хоть это его остановит. Ведь должен же он понять, что девушка, способная справиться с полудикой лошадью, сможет справиться и с таким типом, как он.
– Вы сказали ему об этом?
– Нет, не сказал. Я надеялся, что мне не придется. Но решил, что буду держаться начеку. Вчера я заметил, что его нет на террасе, и поискал его. Так как его нигде не оказалось, – ни в доме, ни на улице, но все девушки были на месте, то я подумал, что он просто ушел. Это меня вполне устраивало.
– В какое время это было? Когда вы его искали и не могли найти?
Даннинг покачал головой:
– Не могу утверждать точно. Полиция тоже интересовалась этим. Единственное, что я могу сказать, – это произошло вскоре после того, как мисс Роуэн ушла за кофе – может быть, минуты через три, а может, и больше. Потом, когда я вернулся с улицы, Кэл Бэрроу объявил, что исчезла его веревка, и стал искать ее. И я подумал: уж не взял ли ее Эйслер, но не мог понять – зачем?
– Какому количеству людей вы рассказали о приключениях мисс Кармин в квартире Эйслера?
– Какому количеству? – Даннинг нахмурился. – Да вообще никому. Зачем такое рассказывать?
– И вы совсем никому не рассказывали? И полицейским?
