Рекс Стаут - Последний свидетель
– Что я возмущен его попыткой подкупить меня.
Мои брови поползли вверх:
– Он был в панике, которая непременно пройдет. Почему бы не связать его по рукам и ногам?
– На это требовалось время, которого у меня не было. Я заявил, что намерен появиться в суде завтра утром.
– Завтра? – Я вытаращил глаза: – Но с чем, Бога ради?
– Как минимум с предложением доследовать дело. Со своими сомнениями. А если панический страх мисс Велтц не пройдет, возможно, с чем-то и посерьезней, хотя я об этом не знал, разговаривая с мистером Унгером.
Я оценил его решение.
– Угу, завтра вам предстоит трудный денек. Скоро стемнеет, приближается время обеда, а потом пора будет ложиться спать. Ваше решение явиться завтра в суд дает вам возможность вернуться домой. О'кей, я довезу вас туда к пяти часам.
Я повернулся, намереваясь включить зажигание, но меня остановил его голос:
– Нет, домой мы не поедем. Зная Кремера, можно не сомневаться, что он оставит возле нашего дома дежурного на всю ночь, возможно, даже с ордером на арест. Я не хочу рисковать. Я подумал было об отеле, но и это не безопасно, а теперь, когда мисс Велтц высказала желание повидаться со мной, это вообще исключается. Скажи, квартира Сола отсюда далеко?
– Недалеко, но у него всего одна запасная кровать. А вот у Лили Роуэн сколько угодно свободной площади, она будет рада нас приютить, особенно вас. Вы помните прошлый раз, когда она облила вас французскими духами?
– Помню, – сказал он весьма холодно. – Мы как-нибудь переночуем у Сола. Кроме того, он может нам понадобиться, у меня будут к нему поручения. Сначала, разумеется, нужно ему позвонить. Трогайся. В город.
Он ухватился за висящую сбоку кожаную петлю. Я включил мотор.
Глава 4
На протяжении куда большего числа лет, чем у меня пальцев на руках, инспектор Кремер мечтал запереть Вульфа под замок хотя бы на одну ночь. И в этот день он был как никогда близок к своей заветной цели. Возможно, ему это и удалось, если бы я не потратил дополнительную монетку в автомате. Позвонив сначала Солу Пензеру, затем Фрицу из аптеки у Вашингтон Хайте, я решил на всякий случай поболтать с Лоном Коэном из «Газетт».
Услыхав мой голос, он воскликнул:
– Ну-ну, ты звонишь из камеры?
– Нет, но если бы я тебе сказал, где я сейчас, ты превратился бы в моего соучастника. Так наше отсутствие было замечено?
– Конечно, в городе начались беспорядки. Ревущая толпа разнесла зал суда. Мы поместили в газете очень хороший портрет Ниро Вульфа, но нам необходим твой новый снимок. Не мог ли бы ты заехать в студию на пяток минут?
– Безусловно. С радостью. Но я звоню, чтобы отрегулировать пари. Имеется ли ордер на наше задержание?
– Ты не ошибся, имеется. После ленча судья Корбетт подписал его первым делом. Послушай, Арчи, давай я подошлю к тебе человека…
Я сказал ему, что премного обязан, и повесил трубку. Так вот, если бы я не потратил третьей монетки и не справился, есть ли ордер на наш арест, мы бы не приняли специальных мер предосторожности, подъезжая к дому Сола на Восточной Тридцать восьмой улице и угодили бы прямиком в объятия сержанта Пэрли Стеббинса. Тогда вопрос о том, где провести эту ночь, больше нас бы не волновал. Было уже почти 8 часов. Мы с Вульфом без особого труда расправились с тремя порциями блюда, называемого «чили корн Карне», в небольшом кабаке на Сто семидесятой улице, где некий Дикси прекрасно знает, какое следует выбрать мясо и сколько добавить перца, лаврового листа и других специй. Я не менее пяти раз звонил по телефону, разыскивая Джимми Донована, защитника Леонардо Эша.
Я мог бы попросить передать адвокату, что Ниро Вульф хочет сообщить ему кое-что важное и оставить номер телефона, по которому с ним можно было бы связаться. Но это было бы неразумно, поскольку любой адвокат – слуга закона, а Джимми было известно об ордере на арест Ниро Вульфа, не говоря уже обо мне. Короче говоря, я так до него и не дозвонился, и мы с трудом начали пробираться по забитой транспортом Восточной Тридцать восьмой улице.
Хмурая физиономия Ниро Вульфа, которую я видел в зеркальце, не способствовала улучшению моего настроения. Моя программа была такова: высадить его у дома Сола между Лексингтоном и Третьей, найти местечко для стоянки машины, после чего уже пешком добраться до дома Пензера. Но в тот самый момент, когда я вывернул из-за угла и намеревался нажать на тормоза, я заметил знакомую широкоплечую фигуру, маячившую в переулке, и, естественно, прибавил скорость. К счастью, в потоке машин появился просвет, у Третьей Авеню открылся зелёный свет, так что я живенько проскочил перекресток, нашёл местечко, где можно было остановиться, не устраивая пробки, и повернулся к Вульфу:
– Я проехал дальше потому, что принял другое решение. Мне что-то расхотелось ехать к Солу.
Вульф был не в настроении шутить.
– Что за вздор такой? Ты решил…
– Вовсе не вздор. Сержант Пэрли Стеббинс как раз показался из-за угла, направляясь к дому Пензера. Благодарение Богу, уже стемнело, а то бы он нас обязательно заметил… Теперь куда?
– Нас караулят возле самого дома Сола?
– Ну, да.
Короткое молчание.
– Вижу, тебе это нравится, – сказал Вульф с обидой.
– Безумство… Я скрываюсь от правосудия. К тому же я планировал провести этот вечер в Поло Граундсе, там сегодня проводится интересная кубковая встреча. Так куда теперь?
– Черт возьми, ведь ты предупредил Сола, что может звонить мисс Велтц?
– Да, сэр. Я сказал ему, что если позвонит Дама червей, он должен сообщить ей номер – прошу прощения, я, разумеется, сказал Фрицу, чтобы он ей дал номер телефона Сола, а Солу объяснил, что вам предпочтительнее провести с ней час наедине, чем вывести сорт голубых орхидей. Вы же знаете Сола!
Снова наступила пауза. Потом Вульф спросил:
– Ты знаешь домашний адрес мистера Донована?
– Да. Восточная Семьдесят седьмая улица.
– За сколько времени мы туда доедем?
– Минут за десять.
– Поехали.
– Хорошо, сэр. Садитесь поплотнее и расслабьтесь.
В это время вечера я добрался туда всего за девять минут, причём даже ухитрился найти место для машины в этом же квартале, между Мэдисон-стрит и Парк-авеню.
Когда мы подходили к дому адвоката, мне показалось, что постовой полицейский как-то слишком пристально посмотрел на нас. Конечно, габариты Вульфа и его манера держаться привлекали внимание и без особых причин. Просто меня подводили нервы. Дом был с претензиями, над окнами нижнего этажа навесы, у входа швейцар, в вестибюле ковры. Я с независимым видом сказал привратнику:
