Джорджетт Хейер - Зачем убивать дворецкого?
Тут она, сама того не желая, улыбнулась:
– Часто. Спасибо, что доставили брата домой. Я вам страшно благодарна и с удовольствием пригласила бы вас посидеть, но, к сожалению, как раз сейчас очень занята. Ну, так лучше?
– Предпочитаю изначальный вариант. Могли бы пригласить меня в гостиную.
– Без сомнения, но не собираюсь.
– Тогда не стану дожидаться приглашений. – И он вошел в гостиную.
Девушка последовала за ним, раздраженная и одновременно заинтригованная.
– Послушайте! Да, признаю, я вам обязана за то, что не втянули меня тогда в разборки с полицией. Но это еще не дает вам права навязывать мне свое присутствие. Пожалуйста, прошу вас, уходите! Неужели вы так жаждете продолжения знакомства со мной?
Он метнул в ее сторону ироничный взгляд:
– Знакомство с вами меня ничуть не интересует. А вот убийство – напротив.
– Но я о нем ничего не знаю.
– Можете врать сколько угодно, мисс Браун, но советую не завираться. И прежде чем солгать, хорошенько подумать. Обладай вы хоть каплей здравого смысла, то перестали бы напускать таинственность и рассказали бы мне, в какие играете игры.
– Вот как? – Она подняла тонкую бровь. – Это еще почему?
– Да потому, что ваше нежелание вести себя подобающим образом лишний раз убеждает меня, что вы замешаны в некоем темном деле. Я терпеть не могу нарушителей закона и приложу все усилия, чтобы выяснить, какие интриги вы плетете.
– Что ж, попробуйте. Однако сомневаюсь, что у вас хватит на это ума.
– Вам, моя заблудшая подруга, вскоре предстоит убедиться, что я умнее всех, с кем вам до сих пор приходилось иметь дело.
– Спасибо за предупреждение. Но ни в какие игры я не играю и никаких интриг не плету.
– Вы забываете, милая, что я провел целых полчаса в обществе вашего болтливого братца.
Тут хладнокровие покинуло мисс Браун.
– Так вы выкачивали сведения из пьяного мальчишки?! – сердито воскликнула она. – Это просто подло, низко с вашей стороны!
– Вот так-то лучше, наконец подошли к сути дела.
– Что он вам рассказал?
– Ничего такого, что имело бы хоть какой смысл. И сколь ни покажется вам странным, но я никаких сведений из пьяного парнишки не выкачивал. А также не стал притворяться, чтобы разговорить вас, будто обладаю хоть какими-то сведениями.
Она недоуменно взглянула на него.
– Да, это правда. Может, объясните почему?
– Из-за присущей мне порядочности.
– Марк болтает всякую ерунду, когда пьян. – Секунду-другую Ширли пытливо смотрела на незваного гостя. А потом с кривой усмешкой спросила: – Интересно все же, что вы обо мне думаете?
– Вам интересно? Что ж, тогда скажу. Думаю, что вы упрямая дура.
– Большое спасибо. Слава Богу, хоть не убийца.
– Если б я считал вас убийцей, вы, мисс Ширли Браун, здесь бы сейчас не стояли. Вы – это очевидно – затеяли какую-то игру, наверняка глупую и опасную. И если будете отпускать своего братца гулять без присмотра, то очень скоро окажетесь в полиции за решеткой. Ибо сообщник из него просто никудышный.
– Возможно, но другой мне не нужен. Предпочитаю справляться сама.
– Очень хорошо. В таком случае до свидания.
– Господи, это означает, что я увижу вас еще раз?
– Если пожелаете, можем видеться, сколько вам угодно, – угрюмо произнес мистер Эмберли.
– Уже повидались. С меня достаточно, – сладким голоском почти пропела Ширли.
Он взялся за ручку двери, затем обернулся.
– Тогда нам обоим остается лишь ждать и страдать. – С этими словами он вышел из дома.
Тут девушка расхохоталась и бросилась за ним вдогонку.
– Вы чудовище! – крикнула она ему вслед. – Но почему-то нравитесь мне!
Мистер Эмберли оглянулся через плечо.
– Хотелось бы ответить комплиментом на комплимент, но честность превыше всего. Лично мне вы ничуть не симпатичны. Пока!
Глава четвертая
– Все же странно, что какая-то полоска черного бархата меняет людей просто до неузнаваемости, – заметил Кокрейн, критически оглядывая толпу. – Я уже три раза обознался.
Эмберли сдернул с лица свою маску.
– Легче всего узнать по голосу.
– Ну, далеко не всегда. О, черт!
– Что такое?
– Да снова эта дурацкая штуковина! – сердито заметил Фауст и поправил сбившуюся на поясе шпагу. – С нею невозможно танцевать, невозможно и шагу ступить, чтобы не задеть кого-то по ногам. Надо поскорее снять и спрятать ее где-нибудь. И уповать на то, что Джоан не заметит.
Джоан, ослепительно прекрасная Маргарита, проносилась в этот момент в танце в объятиях арабского шейха. Уголком глаза заметила двух друзей, остановившихся в дверях, и подбежала к ним, увлекая за собой араба.
– Вы что, так до сих пор и не выбрали партнерш на танец? – озабоченно спросила она. – Укажите мне на каких-нибудь симпатичных девушек, я вас представлю.
– Но, душа моя, я просто не могу танцевать, когда на мне эта шпага, – жалобно протянул Кокрейн. – А потому и не пользуюсь здесь успехом.
– Это еще мягко сказано, – заметил шейх. – Да вы мне с лодыжки кусок кожи ободрали. С целый дюйм.
– О, дорогой, – огорчилась Джоан, – нельзя ли поаккуратнее? Старайся держаться от гостей подальше.
– Можно. Я сниму эту чертову штуку!
– В лучших кругах общества, – вмешался Эмберли, – всегда считалось дурным тоном танцевать со шпагой на боку.
– Разве? – В голосе Джоан звучало сомнение. – Но я видела картинки…
– Все, с меня хватит, – заявил Фауст и собрался выйти.
Но едва он развернулся, как кончик шпаги вонзился в какого-то незнакомца, который с перекошенным от боли лицом ледяным тоном произнес, что все в порядке.
– Уже в третий раз натыкаюсь на этого типа, – прошептал Фауст, причем в голосе его не слышалось никакого раскаяния.
– Да, наверное, тебе действительно лучше ее снять, – удрученно заметила Джоан и обернулась к Эмберли. – А вы не должны снимать свою маску до полуночи, – заявила она с укоризной. – Таковы правила.
Эмберли снова надел маску и спросил девушку:
– Неужели маски столь de rigueur[3] атрибут, Маргарита?
– Мне так хотелось устроить именно костюмированный бал-маскарад! Когда все в масках, получается так забавно, весело.
– Однако брат ваш без маски. – Шейх кивком указал на Фонтейна, импозантно выглядевшего в костюме кардинала Уолси[4], он беседовал о чем-то с мадам Помпадур.
– Да, потому что он хозяин. Позволите мне подыскать вам партнершу, господин Мефистофель?
Эмберли не сводил глаз с девушки, стоявшей в другом конце зала:
– Может, представите меня этой contadina[5]?
Джоан проследила за направлением его взгляда:
– С удовольствием, но только я не знаю, кто она такая.
